— Сейчас привезут мою дочь, — сказал Ким. — У нее сильное кровотечение.

— Мне очень жаль. Вы мерили ей давление и пульс?

— Еще нет. Ее везет моя бывшая жена.

Подняв руку в перчатке, Дэвид повернулся к Молли и попросил ее подготовить комнату. Она кивнула и вышла.

— Я хочу, чтобы мою дочь сразу же осмотрели, — сказал Ким, — и чтобы это сделал специалист по инфекционным заболеваниям.

— Доктор Реггис, — сказал Дэвид, — давайте не будем ссориться. Будет лучше, если вы поймете, что здесь командую я.

— Я уже говорил с доктором Клодом Фарадеем, — сказал Ким, делая вид, что не слышал его последней фразы, — он скоро подойдет. Я полагаю, вы с ним знакомы?

— Знаком. Но обычно мы приглашаем консультантов только по согласованию с «АмериКэр».

— Я хочу, чтобы доктор Фарадей осмотрел мою дочь.

— Хорошо, — сказал Дэвид. — Только поймите, мы делаем для вас исключение. Обычно у нас все по-другому.

— Спасибо, — сказал Ким.

Он вышел на автостоянку и стал ждать. Трейси на своем пикапе приехала через несколько минут. Ким подбежал к машине и, открыв заднюю дверь, увидел Бекки, лежащую на боку. Она была очень бледна, но все-таки улыбнулась ему, и Ким почувствовал некоторое облегчение.

— Дай я тебя понесу, — сказал он, беря ее на руки и вынимая из машины. Она обняла его за шею.

— Все в порядке, — произнес он успокаивающе, — папа уже с тобой.

Когда они проходили мимо регистратуры, медсестра из-за стойки крикнула им, что нужно записаться.

— Можете переписать нас из вчерашнего списка, — ответил ей Ким через плечо. Сестра вызвала Дэвида Вашингтона.

Ким принес Бекки в первый попавшийся свободный бокс и опустил на каталку. Трейси зашла следом и взяла ее за руку. Ким взял стетоскоп и, надев манжетку тонометра на другую руку Бекки, начал накачивать воздух.

Дэвид вошел в комнату вместе с Молли. Он кивнул Трейси и, подождав, пока Ким закончит измерять давление, укоризненно заметил:

— Вы нарушаете все существующие порядки.

— Давление девяносто на пятьдесят, — сказал Ким. — Надо ставить капельницу. Найдите кровь ее группы и…

— Хватит! — крикнул Дэвид, подняв руку. Затем спокойно добавил: — Доктор Реггис, при всем моем уважении, я бы попросил вас не забывать, кто здесь главный.

— Я же говорю об элементарных вещах, — возразил Ким.

Дэвид подошел к Киму и взял его за руку.

— Я прошу вас первый и последний раз: пожалуйста, выйдите и подождите снаружи. Так будет лучше для вашей дочери. Если вы хоть на секунду остановитесь и подумаете, вы это поймете.

Ким сощурился и посмотрел на него. Медленно он перевел взгляд на руку Дэвида, держащую его запястье.

Трейси почувствовала, что обстановка накаляется.

— Пожалуйста, Ким, — сказала она умоляющим голосом, — давай дадим им самим сделать все, что нужно.

— Хорошо, — согласился с ней Ким, и Дэвид убрал руку. — Я буду снаружи, зайчик, — сказал он Бекки.

— Ладно, — с неохотой произнесла она.

Трейси пожала ей руку и сказала, что она выйдет вместе с Кимом, но они скоро вернутся. Бекки выглядела испуганной, но кивнула.

Отодвинув занавеску, которой была отгорожена каталка с Бекки, Трейси с Кимом вышли. Трейси молчала, пока они не прошли в приемную. Там она мягко взяла его за руку и сказала:

— Ким, успокойся.

— Дэвид Вашингтон выводит меня из себя.

— Он просто делает свою работу. Если бы к тебе привезли его дочь, ты бы тоже не допустил, чтобы он командовал.

Ким толкнул дверь и вышел на улицу. Порыв холодного ветра привел его в чувство, он сделал глубокий вдох.

— Не могу смотреть, как Бекки лежит там, совершенно беспомощная, — в конце концов сказал он.

— Да, наверное, это очень тяжело.

— Ты меня понимаешь?

— Ты же хирург, ты должен действовать. Для тебя страшнее всего видеть, что твой ребенок нуждается в помощи, а ты ничего не можешь сделать.

— Ты права, — сказал Ким.

— Конечно, — ответила она, — я всегда права.

Неожиданно для себя Ким улыбнулся.

— Ну, я бы не стал так преувеличивать. Часто — может быть, но не всегда.

— Тебе не мешает капельница? — спросил Ким у Бекки.

— Я ее совсем не чувствую, — сказала она.

— Так и должно быть.

Дэвид провел тщательный осмотр Бекки, и, хотя ему еще оставалось посмотреть снимки брюшной полости, по результатам анализов крови и мочи можно было заключить, что с девочкой все в порядке. Он позвал Кима и Трейси.

Через несколько минут пришел Клод Фарадей. Это был невысокий темноволосый мужчина с резковатыми манерами. Выслушав подробный рассказ о болезни, он быстро, но внимательно осмотрел девочку.

— Все вроде бы в порядке, кроме живота, — сказал он ей. — Я выйду поговорить с твоими родителями, ладно?

Бекки кивнула. Трейси поцеловала ее в лоб и вышла вслед за Клодом и Кимом. Дэвид вышел с ними.

— В целом, мне кажется, с ней все нормально, — сказал Клод. — Хотя, конечно, она бледна и организм несколько обезвожен, и вдобавок болезненные ощущения в области живота. Другие отклонения при внешнем осмотре не выявлены. Я также ознакомился с ее анализами. По сравнению со вчерашними уровень гемоглобина немного понизился. Само по себе такое снижение ничего не значит, но, учитывая обезвоживание и кровотечение, оно может быть важным фактором. Уровень тромбоцитов тоже понижен, а в остальном все в пределах нормы.

— И что вы предполагаете? — спросил Ким.

— Я думаю, что дело в какой-то пищевой бактерии, — ответил Клод.

— Но почему нет температуры?

— Возможно, мы имеем дело скорее с токсикозом, а не с инфекцией. Это также подтверждается тем, что лейкоциты у нее в норме.

— Я вчера собрал анализ для посева, — сказал Ким. — Прошло двадцать четыре часа, вы уже видели предварительные результаты?

— Нет, не видел, — сказал Клод и посмотрел на Дэвида.

— Мы не делали бактериального анализа, — сказал тот.

Ким не поверил своим ушам.

— Как же так? — воскликнул он. — Я ведь дал вам образец!

— Мы здесь, в неотложке, не делаем бактериального анализа кала для больных с обычным поносом, — ответил Дэвид.

— Что значит «вы не делаете»? — Ким хлопнул себя ладонью по лбу. — Как же вы тогда ставите диагнозы?

— «АмериКэр» не позволяет делать этот анализ при таких симптомах, — сказал Дэвид. — Это себя не оправдывает, слишком дорого.

— Слишком дорого? — Ким покраснел. — Это что, оправдание?

— Успокойтесь, — сказал Клод, — все нормально, мы сделаем анализ. Не думаю, что мы много потеряли — я все равно сейчас не стал бы назначать лечение.

— Как вы думаете, что это может быть за бактерия? — спросила Трейси.

— Скорее всего, сальмонелла, шигелла или какой-нибудь новый штамм кишечной палочки. Да это может быть все что угодно, — ответил Клод.

— Ее оставят в больнице? — спросила она.

Клод посмотрел на Дэвида.

— Да, это хорошая мысль, — сказал тот. — Ей нужна капельница, и так мы сможем исключить возможность анемии и кровотечений.

— А антибиотики? — спросила Трейси Клода.

— Пока не поставим точного диагноза, их применять нельзя. Если мы имеем дело с кишечной палочкой, антибиотики только ухудшат положение. Нормальная флора кишечника будет уничтожена, и бактерия сможет свободно размножаться.

— Ее положат к вам?

— Нет, это невозможно, — сказал Клод. — «АмериКэр» не позволит, тут нужна особая страховка. Но я буду приглядывать за ней.

— Так как у Бекки нет своего педиатра, она поступит к Клэр Стивенс, — подал голос Дэвид. — Сейчас ее смена. Я ей позвоню.

— Лучше Клэр никого нет, — заметил Клод. — Она лечит моих детей. Могу сказать, что вам повезло.

— Наконец хоть что-то налаживается, — сказал Ким.

Ким приехал на больничную стоянку в начале седьмого утра. Даже не заходя в свой кабинет, он пошел проведать Бекки.