Позади нее, в магазине, Ребус видел кассиршу, которая продолжала качать головой в ответ на вопросы Кларк.

– Тачке и двух лет нет, а уже при последнем издыхании, – сказал продавец. – А как «ауди»?

– Вроде ничего. – Ребус докурил сигарету. – А что вы продаете?

– У вас сколько есть времени?

– Скажем, секунд пятнадцать.

– Тогда я вам скажу в двух словах: «логистику» и «решения».

– Теперь я вполне просвещен. – Ребус смотрел на Кларк, которая возвращалась к «ауди». – Спасибо.

– Нет проблем.

Человек вытащил из кармана телефон и принялся проверять входящие сообщения, а Ребус пошел к машине.

– Есть что-нибудь? – спросил он, садясь на пассажирское сиденье.

– Она в тот день не работала, – ответила Кларк. – Ту смену всю допросили. Одна вспомнила, что Аннет вошла к ним и попросилась в туалет. Купила бутылку воды, а потом направилась в город.

– Очень мило, что автобус не стал ее ждать.

– Вообще-то, водитель в ужасе. Но он подчинялся правилам компании.

Ребус посмотрел сквозь ветровое стекло – нет ли здесь камер наблюдения.

– Камеры ее зафиксировали, – подтвердила Кларк. – Занималась своим телефоном.

– У нее не могло быть свидания?

– В Питлохри у нее нет ни родни, ни друзей. – Кларк на секунду задумалась. – На главной дороге есть еще о дна камера, но на ней ничего нет. В магазинах ее никто не помнит.

– Значит, она могла поймать машину сразу же…

– Возможно.

– А не могла она пойти напрямик?

– Она же городская девчонка, Джон. С какой стати ей это делать?

В ответ на это Ребус мог только пожать плечами. Кларк посмотрела на часы.

– Сейчас на полчаса больше, чем когда она вышла из автобуса. Может быть, она прошла по городу незамеченной и начала голосовать, только добравшись до другого конца.

Кларк завела двигатель и включила передачу. Когда они выезжали с заправки, продавец помахал Ребусу.

– Он продает решения, – сказал Ребус.

– Тогда ему надо с нами.

Они проехали еще раз по Питлохри, и теперь им не оставалось ничего другого, как вернуться на А9. И тут у них был выбор: на юг к Перту или на север к Инвернессу. Кларк пребывала в нерешительности.

– Давай проедем еще несколько миль, – попросил Ребус. – Пейзаж меняется, может появиться что-то похожее.

– Только учти, в Эвимор мы не поедем.

– Мое увлечение лыжами осталось в прошлом.

– И ты не думаешь, что это произведет впечатление на Нину Хазлитт?

– Что? Мое катание на лыжах?

– Скажешь, что посетил Эвимор по ее делу.

– Всему свое время.

– Это спустя двенадцать-то лет? Ты серьезно думаешь, там можно что-то найти?

– Нет, – был вынужден признать Ребус, включая диск Кейт Буш.

Та вроде бы пела о своей любви к снеговику.

Не успели они вернуться на А9, как угодили в зону дорожных работ: весь попутный транспорт полз с черепашьей скоростью по единственной полосе направлением на север, отделенной от тех, что тянулись на юг, барьером, так что было не развернуться.

– Попали, – констатировала Кларк.

– Капитальная замена покрытия, – пояснил Ребус, прочтя надпись на одном из указателей. – Движение ограничено на четыре недели.

– Небось, через четыре недели мы все еще будем здесь.

– Ну и прекрасно – нам же хорошо вдвоем.

Она фыркнула:

– Они-то, по крайней мере, работают.

Это она верно заметила. На заблокированной полосе люди в светоотражающих куртках тащили инструменты или работали на разных машинах. Небо пульсировало оранжевым сиянием от предупредительных огней всевозможной техники. Скорость была ограничена до тридцати миль в час.

– Тридцать было бы роскошно, – посетовала Кларк. – На спидометре двадцать.

– Поспешишь – людей насмешишь, – отозвался Ребус.

– Твой неизменный девиз? – Она натянуто улыбнулась.

Ребус разглядывал рабочих.

– Давай остановимся, – предложил он.

– Что?

– Если она ловила машину здесь, то они не могли ее не заметить.

Наружная и внутренняя полосы были разделены рядом конусов, но они стояли довольно далеко друг от друга, так что проехать между ними на «ауди» не составляло труда. Кларк потянула на себя ручной тормоз.

– Неплохо я придумал, согласись? – Ребус всем своим видом показывал, что на него снизошло озарение.

Как только они вышли из машины, к ним быстро направился человек. Кларк заранее приготовила свое удостоверение. Тот напрягся:

– Что случилось?

Ему было за пятьдесят, из-под каски выбивались седые пряди. У Ребуса возникло впечатление, что под светоотражающей курткой и флуоресцирующими оранжевыми рабочими брюками на нем еще было много слоев одежды.

– Вы что-нибудь слышали про исчезнувшую девушку? – спросила Кларк.

Человек перевел взгляд с Кларк на Ребуса и назад, потом кивнул.

– Простите, не расслышал вашего имени, – сказал Ребус.

– Билл Соумс.

– Вы здесь старший, мистер Соумс?

Ребус посмотрел на рабочих поверх плеча Соумса. Те прекратили свое занятие.

– Они, наверно, разволновались – думают, что вы из налоговой или иммиграционной службы, – пояснил Соумс.

– С чего же им волноваться? – спросила Кларк.

– Не с чего, – отозвался Соумс, глядя ей в глаза, обернулся и подал знак рабочим, чтобы продолжали. – Нам лучше поговорить в офисе…

Он повел их мимо «ауди» по полосе, асфальт с которой был снят и свален на обочине. Шума и дыма было еще больше из-за включенного временного освещения от дизельных генераторов.

– Вы и по ночам работаете? – спросила Кларк.

– Двенадцатичасовые смены, – подтвердил Соумс. – Ночная вон там. – Он указал на передвижную бытовку, мимо которой они как раз проходили. – Шесть кроватей, один душ, куда лучше не заходить.

Они увидели три передвижных туалета, стоявших в ряд, потом еще одну бытовку с окнами, забранными защитной решеткой. Соумс открыл дверь и пригласил их внутрь. Включил свет и электрический обогреватель.

– Может быть, чаю?..

– Спасибо, мы ненадолго.

На столе лежали планы ремонтных работ. Соумс свернул их в рулон, освобождая место.

– Присаживайтесь, – пригласил он.

– Значит, у вас работают поляки? – спросил Ребус.

Соумс недоуменно посмотрел на него, и Ребус кивнул на словарь, лежавший на столе. Англо-польский/польско-английский.

– Не все, – ответил Соумс. – Но некоторые – да. Их английский немного хромает.

– И как же по-польски будет «гудронированное шоссе»?

Соумс улыбнулся:

– У них бригадиром Стефан. По-английски говорит лучше меня.

– А спят они прямо здесь?

– Ездить каждый день домой далековато.

– И еду себе здесь же готовят? Практически живут на обочине?

Соумс кивнул:

– Да, так и есть.

– А вы, мистер Соумс? – спросила Кларк.

– Я живу неподалеку от Данди. Путь неблизкий, но я почти каждую ночь провожу дома.

– Вероятно, у ночной смены есть бригадир?

Соумс кивнул и посмотрел на часы.

– Он приедет через полтора часа. Не хотелось бы, чтобы он застал меня за болтовней, когда я должен быть снаружи.

– Намек понятен, – сказала Кларк без тени сожаления. – Значит, вы слышали об Аннет Маккай?

– Конечно.

– С вами кто-нибудь говорил?

– Вы имеете в виду полицию? – Соумс покачал головой. – Вы первые.

– Она, вероятно, ловила машину на пути из Питлохри. А потому должна была пройти мимо вас.

– Если она шла пешком, то ее кто-нибудь увидел бы. – Вот и мы так думаем.

– Так вот, она здесь не проходила. Я спрашивал у ребят.

– У всех?

– У всех, – подтвердил Соумс. – Она могла здесь оказаться в дневную смену.

– В бытовке для ночной смены есть окна, – возразил Ребус. – У них вы не спрашивали?

– Нет, – ответил Соумс. – Но если хотите, спрошу.

Оставьте мне телефон, я позвоню.

– Проще спросить сейчас.

– Некоторые, может быть, еще спят.

– Разбудите. – Ребус выдержал паузу. – Пожалуйста.