Оуэн меня не слышал. Он сказал:

— Я мог бы переломить ему хребет. Покончить с этим раз и навсегда. Возможно, так я и сделаю.

Ею невидящий взгляд был устремлен в стену. Я уверена, что он даже не заметил, когда я вышла из кабинета.

Я поднялась наверх, еще более встревоженная и озабоченная, чем прежде. Ну и денек! Одно громоздится на другое, напряжение растет, конфликты обостряются — и пороховая бочка вот-вот взорвется. Должна же наступить какая-то развязка. Но я уже знала, что она будет ужасной, и желала только одного: оказаться как можно дальше от бочки в момент взрыва.

Когда я вернулась в свой кабинет, на уголке моего стола сидел высокий человек с голубыми, смеющимися глазами. Он улыбнулся мне с видом заговорщика и кивком головы указал на Кейта, разговаривавшего по телефону.

Кейт брезгливо поморщился и передал мне трубку.

— Это Тони Сальвадор. Он, кажется, свихнулся. Так вот мы и живем.

Я подавила вздох и прижала трубку к уху. Тони был заместителем Монти в отделе оформления витрин.

— Заткнись, Тони. С тобой говорит Лайнел.

Конечно, я не ожидала, что он и впрямь заткнется, и оказалась права. Но он, по крайней мере, снизил тон на пару октав и несколько замедлил темп речи, так что отдельные слова уже можно было разобрать.

— Послушай, Лайнел, с меня хватит. Чаша моего терпения переполнилась. Плевать я хотел на Монтгомери. И на всех остальных тоже. Ты меня поняла?

— Конечно, Тони, — согласилась я. — Но будет лучше, если ты пойдешь домой и как следует выспишься, прежде чем приступишь к решительным действиям.

— Тут и без сна все ясно, — гневно продолжал Тони. — Я увольняюсь. Счастливо оставаться.

Продолжать телефонный разговор было бесполезно. Тони изрядно выпил и нуждался в личном общении…

— Где ты сейчас? — спросила я. — В отделе витрин? Хорошо, оставайся там. Закончу одно дело и приду. Мне надо с тобой поговорить.

Я повесила трубку прежде, чем он успел возразить, и отодвинула телефон от себя подальше.

— Наш милый, родной сумасшедший дом, — пробормотала я. И взглянула на молодого человека, примостившегося на моем столе. — Привет, Билл Зорн. Тони снова сцепился с Монти, придется пойти и его утихомирить.

Билл пересел на стул.

— Ты настоящий ангел-хранитель универмага Каннингхема! Бьюсь об заклад, что они повздорили из-за граммофона, который я подсоединил к витрине, пока Монти отсутствовал. Тони тебе об этом рассказывал?

Я покачала головой.

— Первый раз слышу.

— Ну, Тони посетила очередная бредовая идея. Ему пришло в голову, что в витрине, рекламирующей принадлежности для игры в гольф, на дереве должна сидеть механическая птичка. Она расхаживает по ветке и чистит перышки, а в это время спрятанный граммофон хрипит: "Здравствуй, весна-красна!" Там еще предусмотрен громкоговоритель, транслирующий звук на Стейт-стрит. И не смотри на меня так. Мое дело маленькое: я выполняю указания.

Я сморщила нос.

— На этот раз я не осуждаю Монти. У Тони бывают провалы по части вкуса.

— Беда оформителей витрин состоит в том, что они большие снобы, — разглагольствовал Билл. — Если Ден О'Клер придумал что-нибудь для Лорда и Тейлора, все магазины в округе скопируют новинку уже через неделю. У Тони, по крайней мере, хватает смелости отстаивать собственные убеждения.

— Но мы не Лорд и Тейлор, — заметила я, — а Тони — не Ден О'Клер. Хотя понимаю, в каком положении он оказался, когда Монти взял над ним верх. После ухода Грегори Тони ожидал, что начальником отдела назначат его. И у него были все основания надеяться. Но он до сих пор заместитель; хотя большинство идей принадлежат ему, лавры пожинает Монти. И следует признать, что идеи Тони в большинстве случаев недурны.

— Ты видела Крис? — неожиданно спросил Билл.

Я окинула его быстрым взглядом. Он рассматривал цветную фотографию, висевшую над моей головой, и у меня была возможность к нему приглядеться.

Билл Зорн мне нравился. Он обладал легким характером, дружелюбной улыбкой и чувством юмора. Всегда старался помочь, чем мог, и делал это ненавязчиво. Он был высок, худ и ладно скроен. В его голубых глазах мог вспыхнуть огонь. И мне нравились его руки, которые многое умели.

Трудно сказать, кем был Билл Зорн; всем понемногу. Художником, скульптором, изобретателем, механиком. Он унаследовал компанию «Юниверсал Артс», что на Уэст-Мэдисон-стрит, от своего знаменитого отца. Компания производила все необходимое для оформления витрин и обслуживала чуть ли не всю страну. В "Юниверсал Артс вы можете заказать что угодно: от пластмассового оленя до манекена за сто пятьдесят долларов. Если вам нужна греческая колонна или гиря из папье-маше, обращайтесь к Биллу. Кроме того, он владел небольшим магазинчиком, торговавшим электротоварами. Торговля там особенно бойко шла в канун Рождества, лампочки и заводные игрушки пользовались большим спросом у оформителей праздничных витрин.

Билл Зорн был особенно внимателен по отношению к Крис Гарднер.

— Она заходила ко мне недавно, — сказала я. — Крис чувствует себя несчастной.

— В этом я не сомневаюсь, — сухо отозвался Билл. — Она еще совсем ребенок. Но Крис талантлива. Я думаю, она могла бы сделать блестящую карьеру. Но теперь она вряд ли будет работать у Каннингхема.

Я покачала головой. Билл всегда помогал Крис, когда наведывался в магазин: давал советы, поправлял эскизы; иногда приглашал ее на ленч или на обед. И хотелось бы мне знать, насколько большим ударом для Билла оказалось замужество Крис.

— Ладно, у меня еще дела, — заторопился Билл. — Сегодня я встречаюсь с Монтгомери, хотя он и не подозревает об этом, и собираюсь хорошенько его отделать. Я вернусь и доложу тебе об оказанном приеме.

Это уж слишком; просто доходит до смешного. Я вскочила со стула и настигла Билла уже у двери.

— Билл, не будь идиотом! В этом магазине и без тебя найдется достаточно желающих отделать Монти. Рано или поздно он свое получит. Без твоего участия.

Билл усмехнулся.

— А я надеялся, что ты всецело одобришь мою идею. Хотя должен сказать: ты не похожа на растоптанный цветок.

— Надеюсь, что нет, — ответила я. — А если и ходила бы, то совладала бы с ситуацией без посторонней помощи.

— Хорошая девочка, — сказал Билл, и мне понравилось, как он на меня посмотрел. В его глазах не было жалости. Просто осознание того факта, что я столкнулась с определенными обстоятельствами и не дрогнула перед ними.

— Когда освобожусь, — продолжал Билл, — то зайду за тобой, и Мы можем вместе пообедать.

Но мне этого не хотелось. Не сегодня.

— Нет, Билл. Это был… тот еще денек. Я пойду домой и лягу спать. Если увидишь Тони, скажи ему, что я приду, как только управлюсь с делами.

— Хорошо, — согласился он. — Может быть, в другой раз. Мы, соблазненные и покинутые, должны держаться вместе.

Он помахал мне рукой и направился к лифту.

"Мы, соблазненные и покинутые"? Интересно, насколько серьезен его интерес к Крис? Или он просто хотел мне напомнить, что я в мире не одинока? Хороший он парень, этот Билл.

Я устала. Устала до боли. Пока я разговаривала с Биллом, казалось, что все приходит в норму, но теперь напряженность снова дала о себе знать; возобновилось странное ощущение, будто каждый момент приближает меня к какому-то рубежу. Развязка не наступила. Это еще не конец.

Жуткий зеленовато-желтый цвет все мерцал окном, но вот снова полил дождь, и серая пелена почти полностью скрыла блеклое марево. Вернувшись к столу, я заметила, что Кейт опять украдкой наблюдает за мной, и огрызнулась:

— Перепечатай вон те письма и забудь обо мне. Я положила перед собой чистый лист бумаги и стала его разглядывать. Нужно было сочинить девизы для витрин, выходивших на Стейт-стрит. Согласно задумке Тони, там будет ряд красных окон. Он очень увлекся разработкой этого плана, Сондо расписывала задники и выдвигала собственные идеи. Тони мечтал сделать в отсутствие Монти нечто из ряда вон выходящее, чтобы все увидели, кто есть кто. Теперь, независимо от исхода их свары, идея красных окон должна быть воплощена в жизнь.