— Мафия? — удивился репликам главного редактора Самсонов. — Мы же не Америка. У нас все, включая журналистов, мафия. Мы сами по себе народ-мафия. Ну да ладно. Как дела продвигаются? Фелюга вернулась с моря?

— Фелюга вернулась, рыбаки из Мержаново перехватили ее на фарватере, — доложил Степа, — а Найденов нет, как мы и думали.

— Итак, инфаркт, доказанный медициной. — повеселевший Самсонов стал загибать пальцы, — самовес Мукасей, доказанный экспертизой, два передоза, тоже доказанные медициной, и один с моря не вернулся, тут даже доказывать ничего не надо, море есть море, зевать не надо. Можно дело закрывать. — Самсонов осторожно взглянул на оперативников. — Состава преступления нет.

— Можно и закрывать, — пожал плечами Степа Басенок. — Да только оно не закроется. В город уже целый десант журналистов выбросился. Мы теперь из живописной заштатной приморской дыры превращаемся в центр бафометино-добывающей промышленности…

И тут, словно подтверждая опасения Степы Басенка, на столе у Самсонова тренькнул властный телефон.

— Але, — произнес полковник. — Начальник городского отдела внутренних дел полковник Самсонов у телефона.

— Н-да, — сообщили в трубку полковнику и сразу же поинтересовались голосом начальника регионального управления МВД России генерал-майора Агапова: — Ну и что там у тебя с обгероиненным журналистом, узнал, почему он в женском платье был?

Самсонов внимательно посмотрел на Игоря и Степу и нажал на клавишу вывода звука через маленький динамик на кабинетное всеуслышание, самопально установленную местными умельцами.

— Все дело в месторождении «бафометина», товарищ генерал-майор, а платье просто неумная маскировка. Что-то он хотел пронести под ним и, судя по фасону, хотел выглядеть женщиной мусульманского толка. Да только вот, — Самсонов настолько увлекся озвучиванием только что пришедшей ему в голову версии, что забыл, с кем разговаривает, — ни хрена у него не выплясало. Надо было под проститутку косить, если к ингушам или азерам хотел проникнуть, а под их баб маскироваться бесполезно, раскусят в первую же секунду. Он героин не по своей воле в кровь вогнал, его ему под видом какого-то другого лекарства вкатили, и, судя по всему, остальных тоже врачи поубивали, да и самоубийцу, наверное, какими-нибудь психотропами накачали. Мафия, что с них возьмешь… — На этом месте Самсонов вспомнил, с кем разговаривает, и, не сбившись ни на мгновение, продолжил: — Но раз вы теперь во главе региона, мы этой мафии быстро рога обломаем. Между прочим, товарищ генерал-майор, я ваш учебник «Классификация ОПГ» постоянно перечитываю, два раза в месяц. Это, конечно, настольная книга всех сыщиков двадцать первого века. Какие будут указания, товарищ генерал-майор?

— Н-да, — веско отозвалась трубка, — вы матерый служака, полковник, я таким же в вашем звании был. Так что работайте и не волнуйтесь, я за вас. Можете громить любую мафию и в хвост и в гриву. А то мне мой друг, замминистра Градов Вовка, хочет на твое место какого-то орденоносца Абрамкина навязать. Я ему прямо сейчас и позвоню, скажу, пусть его куда-нибудь в другое место посылает. Работайте и никого не опасайтесь, а всю мафию под корень, к чертовой матери.

— Значит, так. — Самсонов положил трубку и оглядел мрачно смотревших на него оперативников. — Ищите преступников везде, где только можно и где нельзя. Можете идти. Я на вас надеюсь. Будете выходить, скажите Любовь Антоновне, пусть сбегает в нашу библиотеку и принесет мне учебник Агапова «Классификация ОПГ», надо прочитать. Кстати, — он бросил строгий взгляд на оперативников, — вам тоже прочесть не мешало бы.

Мурад Версалиевич Ледкоев ушел с должности врача-санитара в загородной психиатрической больнице Дарагановка и организовал свое дело. Стал зарабатывать деньги в качестве сексопсихолога, открыв в Таганроге центр «Семьи и брака». Неожиданно для Левкоева дело оказалось выгодным настолько, что он создал при центре АОЗ (Акционерное общество знакомств) «Сваха», которое возглавила Екатерина Семеновна Хрущ, снятая с должности главврача психиатрической больницы Дарагановка за «несоответствие должности» плюс к этому еще и брошенная, за «несоответствие», вяло проявляющимся любовником Фагодеевым-Ступинским, режиссером местного театра. Она сразу же впала в предсорокалетнюю женскую депрессию, стала тратить все деньги на косметику. Мурад Версалиевич извлек ее из депрессии и вовлек в бизнес, который вернул Екатерине Семеновне самоуважение, подкрепленное тремя тысячами долларов заработка в месяц. Екатерина Хрущ теперь вспоминала о своей должности главврача, как не о самом лучшем периоде своей жизни.

«Сваха», контролируемая Екатериной Семеновной, но принадлежащая Мураду Версалиевичу, занималась тем, что соединяла судьбы незамужних дам из провинциально-мистического Таганрога с холостыми мужчинами Москвы, Нью-Йорка, Тамбова, Санкт-Петербурга и любого другого отозвавшегося места. Эта часть бизнеса была не очень прибыльной, но и не убыточной. Городская налоговая инспекция не имела претензий к центру «Семьи и брака». Отчетность была в порядке, налоги платились. Таганрог достаточно компактный и недемонстративный город, умеющий серьезно и правильно работать с отчетностью, документами и прочими бюрократическими изысками…

Конечно же, ни Мурад Версалиевич, ни Екатерина Семеновна не порвали до конца своих отношений с психиатрической больницей Дарагановка, так как имели на нее виды.

Новым главврачом больницы, сразу же после снятия с должности Екатерины Семеновны, был назначен… бывший директор таганрогского клуба железнодорожников и бывший санитар больницы Шлыков Александр Александрович. Психиатрия, как и Восток, штука тонкая. Надо отдать должное санитару Шлыкову, он сразу же позвонил из больницы Мураду Версалиевичу и сообщил:

— С ума сойти, Хрущиху почему-то сняли с должности, а меня зачем-то поставили, на фиг надо. Я в глазах Катьки не хочу сволочью выглядеть и поэтому ухожу, на фиг, из медицины, буду бизнесом свободным заниматься.

— Не надо, — веско посоветовал ему Левкоев, — принимай должность. Мне сегодня утром идея в голову пришла. Если получится, денег у нас будет море разливанное. Если откажешься, пришлют чужака на должность, и тогда этих денег даже на пустую кружку не наберется.

— Понял, — решил все понять Шлыков. — Иду вступать в должность.

— Иди, — горячо одобрил его Левкоев, — вступай…

— Черт, — чертыхнулся Мурад Версалиевич, — надо же такому случиться.

Он стоял возле большого окна с видом на залив в своем офисном кабинете и чувствовал, что в эти вечерние минуты стареет в ускоренном варианте. Неприятности, на взгляд Мурада Версалиевича, начались в тот момент, когда Шлыков и Екатерина Семеновна предложили ему включить в центр «Семьи и брака» еще одну услугу для населения — салон белой магии «Наука против приворота». Название придумал Левкоев, хотя Шлыков настаивал на другом — «Поворот и отворот от приворота», а Екатерина Семеновна предлагала компромиссный вариант названия, от которого несло киллерщиной: «Смерть разлучницам». Несмотря на то, что Левкоев относился скептически к этому проекту, он все-таки решил попробовать, бизнес есть бизнес, нужно уметь экспериментировать, и он поручил возглавить этот эксперимент Екатерине Семеновне и Шлыкову. Буквально через месяц выяснилось, что это одна из самых актуальных женских проблем не только провинциальной, но и московской России. Оказалось, что услуга «Наука против приворота» пользуется гораздо большим спросом, чем просто «Сниму сглаз и порчу», предлагаемое обычными гадалками.

Вскоре центр «Семьи и брака» доктора Левкоева превратился в уважаемый «брэнд», заказы на «возврат мужа» посыпались как из рога изобилия, образовалась очередь. Основную часть клиентуры составляла, как это ни странно, далеко не бедная часть покинутых женщин. Эти дамы хотели не столько возвращения в свою постель ушедшего от них к другой мужа, а самого процесса возвращения: чтобы он приполз к ней, повинный и униженный, а она бы плюнула в его мерзкую морду и захлопнула двери перед его носом. Дамы такого сорта не останавливались ни перед какими расходами. Салон белой магии обещал кучу денег, но Левкоев растерялся. Возник простой вопрос: «А как это действительно осуществить по науке?» И тут Шлыков предложил ему использовать возможности психиатрии, загородной психиатрической больницы Дарагановка, и старых, со времен учебы в мединституте, связей Левкоева в профессиональной среде. Кто же знал, что Шлыков пойдет ради денег на все.