Я поглядел в окно и подумал о том, как много общего у людей, которых американские доктора учат представлять то, как дружественные силы сражаются с их болезнью[6], и шуаров, общающихся в видениях со своим Богом-Ягуаром.

Ровно двадцать лет назад именно здесь, в Эквадоре я услышал страшное пророчество о гибели джунглей. Кито был тем самым городом, где я провел с бывшим адвокатом Хулио несколько дней, которые изменили мою жизнь. Город вырос и стал современным, но остался городом контрастов, где соседствовали испанские соборы XVI века, стеклянные небоскребы и индейские рынки. Именно таким я его и полюбил тогда, много лет назад.

С тех пор психонавигация стала важной частью моей жизни. Она играла главную роль в принятии многих решений. За последние шесть лет она помогла осознать масштаб экологических проблем, угрожающих планете и нашему существованию. Стало очевидно, что происходящие на моих глазах глобальные перемены способны легко разрушить магическое единство воздуха, воды и земли, которое делает возможной жизнь, и что уничтожение окружающей среды таит в себе гораздо большую опасность, чем бомбы террористов или ядерное оружие. Я понял, что обязан что-то делать, и первым моим шагом стал проект по переработке угольных отвалов в Пенсильвании. Я воодушевленно принялся перечитывать будущую речь.

«Проект в Пенсильвании был настоящим прорывом. Ничего подобного прежде никогда не строилось. Это была абсолютно новая, еще не проверенная технология, и поэтому было очень сложно получить финансирование для этого проекта. За три года, которые понадобились для сбора средств на строительство, я столкнулся со всеми возможными препятствиями, включая неожиданные изменения в налоговом законодательстве. Пытаясь решить возникшие проблемы, я снова и снова обращался к психонавигации. Она была источником энергии и внутренней силы, давая возможность использовать ресурсы, спрятанные в глубинах моего подсознания.

Я не был первым Западным человеком, использующим эту удивительную методику. Психонавигацией занимались многие известные ученые (Эйнштейн, Маркони и Эдисон), музыканты (Бах, Бетховен, Шуман и Моцарт), писатели (Китс, Шелли и Джойс) и даже президенты Соединенных Штатов (Франклин Рузвельт и Джон Кеннеди). Существуют удивительные истории о том, как Уинстон Черчилль в своей деятельности полагался на Внутреннего Кормчего. Например, есть описанный многими авторами случай, когда в Лондоне в 1941 году Внутренний Кормчий увел его от того места, куда через несколько минут попала немецкая бомба».

Я потянулся за пивом, гадая, что могло задержать Винифред. Возможно, они с Джессикой сейчас лежат на кровати и смотрят в окно, завороженные сказочным видом. Я снова взглянул на удивительную панораму, открывающуюся из окна гостиницы. Яркие звезды казались отражением уличных огней. Только огромный силуэт Пучинчи был окутан тьмой.

Я наслаждался этим величественным зрелищем много раз, будучи волонтером «Корпуса Мира», простым туристом, консультантом по управлению и консультантом Мирового банка.

Как правило, я приезжал в эту страну, чтобы помочь ей в развитии экономики, но теперь моя миссия была совсем иной. Мне уже сорок четыре года, и я теперь отец. В последнее время мне все чаще стало казаться, что я всегда жил, по большому счету, только для себя.

Я многого добился в жизни, многое повидал и понял. Но когда внутренний голос высказывал сомнения в пользе постройки еще одного промышленного производства или работающей на жидком топливе электростанции, я его старался его просто-напросто игнорировать. Мне было трудно это признать, но я нашел легкий выход, перекладывая ответственность за решение мировых проблем на других.

— Они исследуют подобные вопросы, — говорил я себе и другим. — Они сравнили прибыль вложения от пятисот миллионов долларов в электростанцию с аналогичным вложением в сельское хозяйство. Они знают, что делают. Я здесь, чтобы удостовериться, что управленческие системы в порядке и готовы окупать их вложения.

Если что-то шло не так, то виноваты были они. От них зависела защита окружающей среды, забота о неимущих и защита индейских культур. Я вступил в «Корпус Мира», детище Джона Кеннеди, и позднее работал на министра обороны в правительстве Роберта Кеннеди, МакНамару. Я консультировал многих глав государств. Известные политики и главы корпораций щедро платили за мои советы, и я верил в этих людей. Я полагал, что они принимают верные решения.

Затем я увидел, что в этом есть нечто неправильное. Я начал спрашивать себя: «Возможно ли, чтобы они тоже могли ошибаться? И, кроме того, кто такие эти „они“? Не являешься ли ты сам одним из них?» Я был успешным консультантом, работающим с некоторыми очень влиятельными людьми. У меня была хорошая репутация, и с моим мнением считались. Таким образом, именно я играл ключевую роль в их решениях. Я обратился за советом к своим Внутренним Кормчим и многое понял.

В некотором смысле эти крупные бизнесмены и политические лидеры проделали большой путь с тех пор, как я впервые посетил Эквадор в 1968 году. На пороге последнего десятилетия XX века средства массовой информации захлестнули сообщения о гибели уникальных природных комплексов.

Ужасное пророчество индейца по имени Таньа стало реальностью не только в регионе вокруг Эль-Милагро, но и в Бразилии, в Перу, на Филиппинах и во многих других странах. Из-за парникового эффекта вырубка лесов и подсечно-огневое земледелие стали угрозой не только для жителей Амазонки, но и для всей планеты. Адвокаты Уолл-стрита, кандидаты в сенаторы, управляющие предприятиями и банкиры Среднего Запада были вынуждены выступить в защиту окружающей среды, как и амазонские индейцы.

С другой стороны, никакого существенного прогресса так и не было достигнуто. Развитие мировой экономики приводит лишь к дальнейшему разрушению планеты. Население Земли увеличилось с одного миллиарда в 1800 году до двух миллиардов в 1930-м, еще раз удвоилось к 1975 году и продолжает расти столь же угрожающими темпами. Одновременно в геометрической прогрессии растет потребление, из-за чего мы отравляем реки, воздух и землю. Мы бездумно истощаем природные ресурсы и непоправимо загрязняем окружающую среду.

Мне стало очевидно, что если срочно не предпринять чего-то, то шестилетняя Джессика будет жить в искалеченном мире. Вопрос, являюсь я одним из них или нет, теперь казался праздным и теоретическим. Я не мог игнорировать тот факт, что должен что-то изменить. Чем больше я об этом думал, чем больше понимал, что это правда.

Я твердо решил сделать все, что в моих силах, для защиты Матери-Земли. По сравнению с этим все остальное, что я мог предложить Джессике, было несущественным. Какой смысл в уроках плавания, если океаны отравлены химическим оружием и отходами производства?

Нашей планете угрожают не какие-то внешние силы, а мы сами. Тот путь, которым идет современное человечество, в итоге непременно приведет к экологической катастрофе. Несмотря на наши попытки убедить себя в противоположном, в глубине души мы знаем, что это так.

Решая, как поступить в той или иной ситуации, мы можем долго все взвешивать и анализировать, но непосредственно в момент принятия решения всегда опираемся исключительно на внутреннюю убежденность.

Даже самый «объективный» ученый должен полагаться на интуицию, чтобы провести отбор данных и сформулировать гипотезу. Каждый обладает доступом к неисчерпаемому источнику мудрости. Юнг называл его «коллективным бессознательным». Мы часто прибегаем к нему, когда необходимо принять важное решение. Человека, который особенно хорошо умеет это делать, принято называть «проницательным», «мудрым» или «просветленным».

Психонавигация — инструмент, дающий доступ к этому универсальному знанию. Сам Юнг часто совершал психонавигационные путешествия. Он определял этот процесс как внутреннее путешествие в сферу коллективного бессознательного. Мудрость, которая там хранится, в равной степени доступна людям, живущим в сердце джунглей, на склоне Гималаев, в пустынях Африки и в мегаполисах.