Так я и прожил месяц на Юкатане — внимательно прислушивался, действовал по первому побуждению. Хотя изначально я намеревался навестить Вьехо Ица[5] и других друзей из племени майя, я так до них и не добрался.
Я провел неделю в Мериде, лежа около бассейна в отеле, читая, записывая мысли в дневник и поглощая литрами хорошее пиво. Я чувствовал, что сейчас нуждаюсь именно в этом. Через неделю я отправился прямо на «Исла-Мухерес» и там три недели занимался подводным плаванием, предавался соблазнам ночной жизни.
Но иногда ощущал угрызения совести. Я попытался убедить себя, что мне стоит вернуться на материк и отправиться к деревне, где живет Вьехо Ица. «Хватит лениться, — убеждал я себя, — пришло время взять себя в руки и начать что-то делать!» Но внутренний голос убеждал, что все идет как надо. «Слушай свое сердце», — сказал мне Берни. Я последовал его совету. Это был абсолютно новый опыт, и я чувствовал себя восхитительно.
На следующее утро я снова пришел на берег моря. Там я встретил шлюпку с Каоса и помог Робу, хозяину корабля, и его другу Стиву затащить ее на берег.
— Ну что, ты с нами? — спросил Роб.
Они прибыли из Панамы двумя днями раньше. Смертельно устав после жестокого шторма, они искали людей, которые могли бы стоять на вахте во время пятидневного рейса во Флориду. К ним присоединились Джуди и Барбара, студентки Чикагского университета, которые рассчитывали таким образом сэкономить на авиабилетах. Ни им, ни мне не доводилось прежде проводить даже одной ночи в море, но, казалось, Роба со Стивом это мало волновало
— Да, я с вами, — ответил я.
— Ты видел эту волну? — Джуди повернулась ко мне, и я увидел, насколько расширены ее зрачки. Интересно, было ли заметно, что я напуган не меньше ее.
— Да, но на вид она была гораздо страшнее, чем оказалась.
Мне очень хотелось выглядеть смелым. Пожалуй, я бы мог обмануть даже самого себя!
— Здесь очень опасное место, — объяснил Стив, стоявший за штурвалом. — Это ответвление Гольфстрима, стиснутое между Мексикой, Кубой и Соединенными Штатами. Да, волны велики, но дело не столько в их размере, сколько в том, что они движутся сразу во всех направлениях. Именно в тот момент, когда вы думаете, что контролируете ситуацию, — огромная волна обрушивается неизвестно откуда!
Море штормило. Над головой повисли темные грозовые облака.
Барбара, стоявшая на крыше каюты, застонала.
— Если вас тошнит, — Стив не обращался ни к кому конкретно, — не спускайтесь вниз. В каюте качка намного сильнее. Оставайтесь здесь. Воздух помогает!
— А как вы с Робом можете проводить там так много времени?
— О, это другое дело. Мы привыкли. Теперь океан у нас в крови. Когда Джон стоял за штурвалом, я внизу ел селедку с арахисовым маслом.
— Замолчи, Стив, ради Бога! — закричала Джуди, подтянув колени к подбородку. — Не говори про еду!
Ее глаза были стеклянными, а лицо — белым как полотно, из которого сделаны паруса. Она посмотрела на меня с выражением ужаса, как будто забыла что-то на «Исла-Мухерес». Затем резко отвернулась и припала к борту.
— Оп-па! — сказал Стив. — Одна готова.
Он наклонился к ней, придерживая рукой штурвал, и осторожно похлопал ее по плечу:
— Не сдерживайся. Позволь этому выйти. И не забывай держаться покрепче. Это очень важно, подруга. Мы не хотим, чтобы кто-то оказался за бортом.
Барбара села и посмотрела на Джуди. Медленно и очень осторожно она, как краб, выбралась на палубу рядом с подругой. И тоже склонилась над бортом.
— Пришла беда — отворяй ворота, — покачал головой Стив. Он вопросительно на меня посмотрел.
— Я в порядке, — сказал я, но тут же почувствовал, что это не так.
К горлу подступила тошнота.
Неужели это и есть то самое последнее захватывающее приключение перед возвращением на работу?
Собрав все свое достоинство, я ступил на палубу. Ветер дул с ближнего борта (была приятна мысль, что я еще что-то соображаю). «Никогда не плюй против ветра», — сказал один мудрый человек. Я потерял равновесие и полетел вперед, неуклюже плюхнувшись возле Барбары. Я взглянул на Стива. Он смотрел куда-то вверх. Возможно, на паруса. Или просто старался быть тактичным. Вскоре мне стало так плохо, что эти вопросы перестали меня занимать. Никогда я не переживал ничего подобного.
Через некоторое время я почувствовал руку на своем плече: «Попробуй сесть. Мой тебе совет».
Мне приходилось слышать, что иногда тошнота заставляет людей жалеть, что они еще живы. Теперь я знал, что это не было большим преувеличением. Виски пульсировали. В животе как будто был клубок змей, все болело. Я никак не мог сфокусировать зрение.
С большим трудом удалось приподняться. Показалось, что мачта шатается так, будто вот-вот упадет. Лицо Роба описывало передо мной круги, и я почти ничего не различал, как будто палубу покрывал густой туман.
Я стиснул зубы и сказал себе, что все это всего лишь игра воображения. Лицо Роба, кажется, остановилось. Склонившись надо мной, он улыбался. Стив был у штурвала. Как долго я пробыл в таком состоянии? Солнце уже садилось, и видневшееся между тучами небо было теперь розовым. Барбара и Джуди лежали рядом со мной и стонали.
— Твоя вахта в два ночи, — сказал мне на ухо Роб. — Нужно, чтобы ты держал штурвал. Попытайся пока поспать. Но на твоем месте я бы не стал спускаться вниз.
Он протянул мне одеяло. Рвота снова подступила к горлу. Я отвернулся за борт. Голос Роба прозвучал как будто издалека:
— Наверное, ты не сможешь нести вахту. Что ж, Стив, ну и команду мы набрали!
Я услышал смех Стива и почувствовал стыд, а затем злость. Смотря на бурлящий океан и опасаясь, что желудок снова поведет, я пытался взять себя в руки. В ушах все еще звучали слова Роба и смех Стива.
Я смотрел на волны и думал о капитане Джошуа Слокаме, первом человеке, в одиночку совершившем кругосветное плавание. В книге «Одиночное плавание вокруг света» он описал удивительный опыт психонавигации. Когда он находился в объятиях болезни, к нему пришел тот, кого я стал называть Внутренним Кормчим. Пока Слокам пластом лежал в каюте, и был не в состоянии выйти на палубу, его Кормчий стоял у штурвала, распевая морские песни и ведя корабль сквозь шторм.
Несмотря на то, что я много раз встречался с людьми, практикующими психонавигацию, сам я никогда не пробовал повторить их опыт. Возможно, это была просто нерешительность. Возможно, дело было в том, что мои детство и юность прошли в Новой Англии, и поэтому в глубине души я не верил, что это возможно.
Но теперь, глядя на бушующее море, я решил, что время пришло. Я многое повидал и пришел к выводу, что методы шуаров, людей-птиц и бугисов действительно работают. Эти люди полностью привели свой ум и тело в состояние гармонии с природой. Я знал, что когда-то и в нашей культуре психонавигация играла важную роль.
Я медленно сел. Мысли вернулись к капитану Слокаму. Подобно шуарам, кечуа и бугисам, он призвал на помощь проводника, Внутреннего Кормчего. Но вместо ягуара или птицы явился человек. Скорее всего, дело в том, что мы привыкли воспринимать божественное в человеческом обличье.
Пока я тихо сидел на палубе, прошло, как мне показалось, много часов. Иногда я чувствовал на себе любопытный взгляд Стива. Его смех все еще звенел у меня в ушах. Я не прекращал думать о психонавигации. Я встал, ухватившись за перила, и пошел в каюту.
— Там — сущий ад! Не спускайся, если тебе дорога жизнь, — снова засмеялся Стив.
Я поставил правую ногу на ступеньку и спустился в темноту трюма. Сидящий рядом со скудно освещенным штурманским столом Роб повернулся ко мне:
— Ты что делаешь?
Спустившись по лестнице, я продолжил свой путь. На корабле была носовая каюта. Любой моряк скажет, что это самое неприятное место на судне. Тем, кто склонен к морской болезни, следует его избегать. Хватаясь за поручни, я отправился прямо туда. Я добрался до носовой каюты, снял кеды и лег.
