– Да? – спросила Целительница.

– Вы увидите, что Миандра потеряла в ветре свою подвеску подмастерья. Я попросила бы Гильдию выслать новую.

Взгляд на Миандру показал, что ее опущенные вниз руки сжимаются в кулаки, но на Миандру не смотрел никто, кроме Джетри.

– Конечно, – сказала Целительница леди Маарилекс.

Джетри кашлянул.

– Что? – рявкнула леди Маарилекс, что Джетри упрямо решил считать разрешением говорить.

Он наклонил голову.

– С позволения Целительницы сиг-Харат, – сказал он предельно вежливо, – а разве не может быть, что Миандра удержала ветер? Она и ее сестра делают другие вещи, которые кажутся мне, невежественному землянину, столь же невозможными.

Целительница бросила на него пронзительный взгляд.

– Джетри, – сказала леди Маарилекс, – приемный сын вен-Деелин.

– А!

Целительница наклонила голову.

– Конечно, Целители могут творить немало чудес, молодой господин. Но чтобы сделать то, на что Миандра… считает себя способной… на это нужны силы и воля, которые так же далеки от полуобученного и непостоянного Целителя, как… как Лиад от Земли.

«А такой ответ не говорит абсолютно ничего», – подумал Джетри, хотя быстрый взгляд в сторону застывшего лица Миандры указывал на то, что ей это, возможно, что-то говорит.

– Спасибо, Целительница, – вежливо сказал он. – Я благодарен за информацию.

– Я всегда рада давать информацию, – отозвалась она и снова поклонилась леди Маарилекс. – Мой долг исполнен, я удаляюсь, – произнесла она официальную формулу.

– Целительница, – ответила старая дама, – мы благодарим вас за вашу заботу.

После чего бледная Мейча поспешно увела Целительницу, и дверь за ними закрылась с явно слышимым хлопком.

В своем голубом кресле Стафели Маарилекс пришла в движение, потянувшись за палкой.

– Итак, мы выстояли этот раунд, – сказала она, используя палку как рычаг и пытаясь подняться на ноги.

Джетри шагнул вперед и подхватил ее под локоть, чтобы помочь ей встать. Миандра осталась стоять на месте, и лицо у нее было все такое же застывшее.

– Мои благодарности, – выдавила леди Маарилекс, выпрямляясь в полный рост.

Переводя взгляд с Джетри на Миандру, она подбородком указала на дверь.

– Оба, идите к себе в комнаты. Обед вам подадут туда. Занимайтесь, отдыхайте и восстанавливайте силы. День был долгим и утомительным – для нас всех.

– Да, тетя Стафели, – без всякого выражения сказала Миандра.

Она напряженно поклонилась и направилась к двери прежде, чем Джетри успел прийти в себя от изумления и, в свою очередь, отвесить поспешный поклон.

К тому моменту, как он вышел в коридор, Миандра уже исчезла.

– Где ты был? – спросила Сейли – пожалуй, резче, чем следовало.

Григ подумал, что после разговора с дядей весь мир начинает казаться каким-то тревожным, чтобы не сказать опасным.

– Я оставил сообщение, – сказал он, пытаясь перебить резкость мягкостью.

– Он оставил сообщение! Вы только послушайте!

Сейли с невероятной экспрессией всплеснула руками, и он понял, что ее не купить улыбкой и объятиями. Он на секунду прикрыл глаза. Проклятие, ему не нужна ссора с Сейли. И все-таки, кажется, ссора будет.

– Да, ты оставил сообщение, – огрызнулась она. – Ты оставил сообщение шесть часов назад, сказав, что встретил давнего знакомого и вы пошли выпить пива. Спустя шесть часов ты соизволяешь явиться на корабль – и ты даже не пьян!

Можно было предвидеть, что Сейли с одного взгляда ухватит весь экран. Теперь ему придется плохо: вспыльчивостью Сейли может сравниться со своей матушкой, если не считать того, что из-за беспокойства она только усиливается.

Григ сделал еще один вдох, стараясь прийти в равновесие. Несмотря на то, что вся его жизнь представляла собой разнообразную ложь, он никогда не обращался с правдой так бесцеремонно, как Эрин. Ну что ж, ему вообще досталось мало фамильных талантов.

– Григ?

Он посмотрел ей в глаза – с Сейли иначе было нельзя – и откашлялся. Он все обдумал в те часы, которые прошли между его расставанием с дядей и возвращением домой. Его выбор – это его выбор, и он его сделал, окончательно и бесповоротно. Несмотря на это, надо было подумать о родне. Он не мог лишить Райзи и остальных своих родичей и кузенов – и дядю тоже, будь он проклят! – права самим выбирать свою жизнь. Отделение своей правды от их безопасности – вот что заставило его несколько часов провести в порту, где он ходил так долго, что сейчас едва держался на ногах. Он нашел курс, который, как он надеялся, пройдет достаточно близко к истине, чтобы удовлетворить Сейли, и в то же время не подвергнет других опасности. Если, конечно, у него хватит дерзости пройти этим курсом.

– Мне повторить вопрос? – сказала она очень негромко.

Он развел руками.

– Извини, Сейли. Дело в том, что мое сообщение было неправдой, и мне из-за этого неловко. На самом деле, ты помнишь того психа? Который хотел купить фрактины и антики?

Он заметил, что ее злость чуть улеглась, и ободрился. Возможно, у него все получится.

– Кажется, мы договорились предоставить все Пейтору?

– Договорились, – согласился он. – Точно. И мне так и следовало бы сделать. Не спорю, это было глупо. Но я решил, что если поговорю с шефом, то смогу убедить его, что нет смысла в обещаниях купить то, чего у нас нет. Я решил сказать ему… – тут началось самое трудное, – …сказать ему, что Эрин погиб, и «Рынок» не занимается торговлей антиками…

– Великолепно, – сказала Сейли, тряхнув головой. – И что? Шефа не оказалось дома?

– Он был дома, – ответил Григ, – и был рад меня видеть. Оказалось, что его я знаю – по старым временам, когда Эрин был еще в Синдикате и мы довольно регулярно торговали этими штуками. Короче. Он довольно долго пытался убедить меня снова вступить в дело. – Тут он отвел глаза: другого выхода у него просто не было. – Не буду скрывать, Сейли: идти к нему было ошибкой.

Она вздохнула.

– Если бы ты со мной поговорил, я бы избавила тебя от лишних раздумий. Ты влип в серьезные неприятности?

– Полно, Сейли. – Он поднял руку и встретился с ней взглядом, вроде как робко. – Никаких неприятностей. Тот человек сделал мне предложение – даже пару предложений на самом деле. Не хотел принять отказ в качестве окончательного курса, так что пришлось какое-то время его убеждать.

Она нахмурилась.

– И ты его убедил насовсем? – спросила она. Следовало бы ожидать, что Сейли об этом подумает. – Или он захочет еще раз с тобой поговорить?

– Я… – начал было Григ.

Дверь в коридор резко распахнулась, заставив их обоих стремительно обернуться. В комнату влетел Пейтор, с багровым лицом, в мятой куртке.

Сейли шагнула к нему, протягивая руки.

– Дядя? Что случилось?

Он замер, молча глядя на нее. Григ быстро обогнул его и закрыл дверь, снова включив замок.

– Получил лучевое сообщение от Хат, – сказал Пейтор, когда Григ вернулся к Сейли.

Пейтор запустил руку под куртку и вытащил лист распечатки – голубой, с оранжевой полосой сверху вниз. Григ почувствовал, как у него сводит болью живот. Срочное сообщение – дорогостоящее, используемое только в вопросах жизни и смерти или для сделок, оценивающихся в целое состояние…

– У нас беда, – сказал Пейтор, протягивая лист Сейли. – Смотри.

Джетри принял душ, долго простояв под пульсирующими струями горячей воды, в кои-то веки забыв о том, что воду следует экономить. Когда вода стала охлаждаться и он вышел в зеркальную сушилку, кончики пальцев у него сморщились, словно высохшие виноградины, а пар вызвал легкую одышку.

Он рассеянно снял полотенце с подогреваемой перекладины и стал энергично растираться. Начав с головы, он методично опускался все ниже, пока не дошел до пальцев на ногах, столь же сморщенных, как и на руках.

«И лицо небось тоже сморщенное, – подумал он, стараясь подбодрить себя и поднять все более понижающееся настроение. – Готов спорить, что вся твоя голова – это одна большая морщина».