– А насчет поцелуя… Не думаю, что это следует повторять, – сказала Эвелин.

Джек вскинул голову:

– Не беспокойтесь. Я совершенно согласен. Я никогда не смешиваю дело с удовольствием. Это всегда заканчивается плачевно в зале суда, а я очень серьезно отношусь к своей работе.

Эвелин с трудом встретила его взгляд, ее голос дрогнул:

– Понимаю.

– И последнее. Сообщите мне, когда вы увидитесь с мистером Шелдоном.

– Но я же говорила, что не знаю, где он.

– Не важно. Ему придется с вами связаться, у него нет выбора. Тут же сообщите мне.

Это звучало как приказ, а не просьба. Эвелин послушно кивнула:

– Я сама найду выход.

Когда она вышла из комнаты, у нее было такое чувство, что хотя она и добилась успеха, что-то было потеряно.

– Что ты от нас скрываешь, Хардинг?

Джек оторвался от стопки бумаг за столом, когда дверь в его кабинет распахнулась. На пороге стояли его коллеги – Джеймс Девлин и Брент Стоун.

Джек повернулся к ним с простодушным выражением.

– Не понимаю, о чем вы. От вас ведь ничего не скроешь, я бы даже не стал пытаться, – сухо заметил он.

– Тогда как насчет прелестной дамы, которая только что прошла мимо нас? И она явно вышла из твоего кабинета, – протянул Девлин. – Восхитительная дама и совсем одна.

Джек отложил перо и откинулся на спинку стула.

– Она приходила по делу, ничего особенного.

Девлин и Брент обменялись недоверчивыми взглядами.

– По делу? – переспросил Брент. – С каких это пор ты берешь клиенток, похожих на нее? Это больше в духе Девлина.

Девлин ударил Брента по руке.

– Намекаешь, что я веду себя некорректно, когда дело касается моих клиенток?

– Я ни на что не намекаю, Девлин, просто говорю правду.

Девлин сузил глаза.

– Возможно, ты слишком отвык от женского общества, и твои взгляды так радикально изменились.

Джек едва удержался от смеха, слушая, как его давние друзья и коллеги нападают друг на друга. Ему хотелось, чтобы они поскорее ушли. Он не желал говорить об Эвелин и о том, что произошло недавно.

– Ну, довольно, вы двое! – рявкнул Джек. – У меня полно работы. Дело об убийстве занимает много времени.

Его слова возымели действие. Брент и Девлин оба повернулись к нему и хором спросили:

– Она убийца?

– Не она, а мужчина, за которого она собирается замуж.

Друзья не отрываясь смотрели на него.

– Она собирается замуж за убийцу? – спросил Брент.

– Она верит, что он невиновен. Поэтому я и буду представлять его в суде.

Брент подошел ближе.

– И опять я возвращаюсь к тому, с чего начал. Ты никогда не работаешь с красивыми женщинами. Они будут только всех смущать в зале суда, ты же сам говорил. Почему же ты нарушил свое правило?

Джек вздохнул, неуверенный, что именно ему следует рассказать, а что скрыть.

– Она дочь Эммануэля Дарлингтона.

Девлин раскрыл рот.

– Ты шутишь?

– Сегодня мне уже второй раз задают этот вопрос.

– Значит, ты делаешь исключение, потому что чувствуешь себя обязанным своему бывшему наставнику? – спросил Брент.

– Полагаю, да.

– Ты уже спал с ней? – спросил Девлин.

Почему-то его вопрос вызвал у Джека раздражение, и ему вдруг захотелось ударить Девлина по лицу.

– Не все такие, как ты.

Девлин ухмыльнулся:

– Значит, нет. Однако уверен, что она станет испытанием для твоих нравственных бастионов.

– Не слушай его, Джек, – посоветовал Брент. – Если сосредоточишься на деле, у тебя не будет времени на сантименты.

Глаза Девлина нетерпеливо блеснули.

– Не все такие закоренелые холостяки, как ты, Брент.

Джек посмотрел на друзей.

Даже будучи мужчиной, он не мог отрицать привлекательности Брента Стоуна. Его рыжеватые волосы и голубые глаза всегда притягивали женщин. Но несмотря на всю привлекательность, за внешне безупречным фасадом уважаемого адвоката скрывалось темное прошлое. Будучи ведущим государственным экспертом в области патентов, он много времени проводил в «Линкольнз инн», добиваясь признания богатых и зачастую весьма эксцентричных изобретателей. По неизвестным причинам Брент Стоун избегал общения с прекрасным полом. Лишь однажды Джек застал его с женщиной. Но ему показалось, что Брент хотел сохранить эту связь в тайне от других коллег, поэтому Джек ни словом не обмолвился об этом ни Девлину, ни Энтони Стивенсу.

Джеймс Девлин был его полной противоположностью. Незаконнорожденный сын герцога, он не имел недостатка в средствах, хотя семья отца сторонилась его. Он превратился в толстокожего и честолюбивого человека. Став успешным адвокатом, Девлин упивался богатством и свободой делать все, что заблагорассудится, особенно когда дело касалось лондонских куртизанок, благоразумно избегая ищущих мужа представительниц высшего света. В прошлом свободолюбивая натура Девлина становилась причиной множества неприятностей, но он не раз побеждал на дуэли рассерженного супруга. Женщины обожали сумрачного, отважного и опасного Девлина, и он отвечал им взаимностью.

Да, Брент Стоун и Джеймс Девлин разительно отличались друг от друга и тем не менее были хорошими друзьями.

Девлин почесал подбородок.

– Вот увидишь, Энтони тебе не поверит.

– Вообще-то я сам собирался с ним поговорить об этом деле, – ответил Джек.

Девлин нахмурился:

– Энтони занимается вопросами брака. Какое это имеет отношение к убийству?

– Он сотрудничает с лучшими сыщиками Лондона. Если человек скрывает какую-то тайну, люди Энтони ее узнают.

– Даже если эта тайна – женщина?

– Особенно если женщина.

Девлин пожал плечами и повернулся к дверям.

– Возможно, Энтони удастся тебя отговорить.

– Своей карьерой я обязан ее отцу, Девлин. – Голос Джека стал суровым.

– Тогда найди себе любовницу. И судя по внешности леди Эвелин Дарлингтон, чем скорее это произойдет, тем лучше, – добавил Девлин, выходя.

Брент только рукой махнул:

– Не надо, Джек. Просто займись работой, и ты забудешь о ней. Сосредоточься на деле.

Джек хотел возразить, но не стал. Как только за друзьями закрылась дверь, он глубоко вздохнул. Отложив в сторону бумаги, пристально посмотрел на стол, а перед глазами уже всплывал образ Эвелин.

Сначала он хотел поцеловать ее, потому что его охватили страсть и простое любопытство. Он думал по глупости, что если поцелует Эвелин, то она окажется холодной, как камень, как старинная книга с иссохшими страницами, слишком долго пролежавшая на библиотечной полке, и тогда он сможет быстро выбросить ее из головы и заняться делом Рэндольфа Шелдона. Но к его изумлению, Эвелин оказалась отнюдь не холодной. Она была страстной и горячей, а поцелуй обжег Джека, словно раскаленный металл.

Все его планы в одночасье рухнули. Его намерение всего лишь удовлетворить любопытство провалилось. Джек прервал поцелуй, сознавая, что если он продлится, его сопротивление растает вместе с логикой и хваленым профессионализмом. На короткий миг его охватила паника, и он подавил стремление немедленно выпроводить Эвелин за дверь, а заодно и из своей жизни.

Но затем холодный рассудок напомнил ему о долге по отношению к ее отцу.

До того как стать учеником Эммануэля Дарлингтона в «Линкольнз инн», Джек был недисциплинированным студентом. Эммануэль заинтересовал его учебой, однако именно после первого слушания юриспруденция захватила Джека. Победа была подобна наркотику, и теперь он постоянно жаждал ее. Умение убедить двенадцать присяжных в невиновности своего подзащитного одними лишь словами и несколькими уликами, несмотря на ошеломляющие порой факты, давало Джеку ощущение непобедимости.

Однако успех давался непросто. Он работал подолгу и упорно, часто покидал кабинет с тяжелой сумкой, а дома засиживался за полночь. Он мечтал о следующем судебном деле больше, чем о будущей жене.

Джек знал адвокатов, которые пытались совместить интенсивную практику с семейной жизнью. Многим не удавалось справиться с нагрузкой, и они начинали пить. Их жены были недовольны, дети заброшены.