Громовые раскаты движений за национальное освобождение и установление конституционного правления особенно громко звучали в Италии. Венский конгресс в свое время принял решение об образовании восьми отдельных государств, каждое из которых было зависимо от Австрии. «Италия — не более чем географическое понятие», — холодно сказал тогда Меттерних. Теперь, через тридцать три года, весь полуостров был охвачен национальным движением, получившим название «Рисорджименто» («Возрождение»). В 1831 году Джузеппе Мадзини, находясь в изгнании в Марселе, основал общество «Молодая Италия». Каждый член общества приносил торжественную клятву посвятить себя «целиком и навсегда борьбе за… образование Италии — единой свободной независимой республики». Тысячи людей из всех уголков этого «географического понятия» стекались под революционные знамена, дабы возродить «величие Рима».

Первый удар по Австрии был нанесен миланцами: они отказывались курить сигары. Приносящая огромную прибыль монополия на торговлю табаком находилась в то время в руках австрийских властей, и отказ от курения не только повлек за собой финансовые потери, но и был справедливо воспринят как явное антиавстрийское выступление. Третьего января австрийское интендантство снабдило сигарами всех солдат, расквартированных в Милане, и те получили приказ курить на улицах. Миланцы реагировали на это с предсказуемой яростью, между ними и австрийскими солдатами возникли стычки. Для защиты солдаты использовали холодное оружие, в результате чего среди горожан были убитые и раненые. Напряжение нарастало, и вскоре вся Ломбардия бурлила. Малейшая искра могла вызвать мятеж. В последующие недели австрийским властям были предъявлены требования освободить политических заключенных, отменить цензуру, созвать национальную ассамблею, упразднить старую полицию и учредить новые полицейские формирования, подчинив их муниципалитетам. Ответов на эти требования не последовало.

Сенсационная новость о свержении Луи-Филиппа быстро распространилась по Италии, и 17 марта у здания правительства в Милане собралась возбужденная толпа. Волнение нарастало с пугающей быстротой, и охрана сделала предупредительный залп холостыми патронами. В ответ на это шестнадцатилетний юноша поднял пистолет и с криком «Да здравствует Италия!» выстрелил в сторону солдат. Толпа двинулась вперед, сломила сопротивление охраны, захватила вице-губернатора и подняла над зданием бело-красно-зеленый флаг республики. К закату по всему городу возникли баррикады, и немногочисленному австрийскому гарнизону пришлось очень туго. Через пять дней австрийские войска, которыми командовал фельдмаршал Радецкий[46], отступили из Милана. В тот же день провозгласила независимость Республика Венеция.

Пока разворачивались эти события, революционная буря охватила и другие части империи Габсбургов. В Венгрии, Богемии и, наконец, в самой Вене росло возмущение. «Мы хотим, чтобы имперский трон находился в окружении конституциональных организаций, — заявил Лайош Кошут[47] на заседании венгерского сейма, — и чтобы свою конституцию имела каждая страна в составе Австрийской империи». Он назвал Вену «склепом», из которого дует «тлетворный ветер». Сейм с энтузиазмом воспринял дерзкую речь Кошута и проголосовал за то, чтобы направить императору послание с требованием конституционного управления для Венгрии.

Воодушевленные смелостью Кошута, жители Вены вышли на демонстрации, и 13 марта площадь Баллхауз-плац перед зданием администрации канцлера заполнилась народом. «Долой Меттерниха!» — раздавались крики. Затем толпа двинулась к Хофбургу, резиденции императора. Там, как и следовало ожидать, по людям открыли огонь. Это только усилило ярость толпы, и скоро стычки с войсками и полицией распространились по городу. Канцлер советовал встревоженному императору сохранять твердость и применить силу, в то время как придворные полагали необходимой отставку Меттерниха.

К восьми вечера положение стало критическим, и Фердинанд в конце концов принял решение. Клеменс Меттерних был вызван в кабинет императора и смещен с поста, который занимал в течение тридцати девяти лет. «Скажите этим людям, — бормотал Фердинанд, — скажите им, что я согласен на все». На следующий день Меттерних тайно выскользнул из заднего входа в свою резиденцию и отправился в изгнание.

Как и с падением Бастилии в 1789 году, с уходом Меттерниха завершилась целая эпоха. Не успел канцлер покинуть Вену, как зависимые от австрийской короны народы в разных концах империи настойчиво потребовали реформ. В Венгрии сейму удалось заставить императора принять его требования касательно упразднения феодального уклада, отмены цензуры и создания собственного правительства. Премьер-министром стал граф Лайош Баттяни[48], а министром финансов — Лайош Кошут.

В Вене был сформирован реакционный кабинет во главе с князем Феликсом фон Шварценбергом, который занял посты президент-министра и министра иностранных дел. В течение девяти дней после вступления в должность князь убедил Фердинанда отречься от престола, сославшись на состояние здоровья. На трон взошел восемнадцатилетний Франц-Иосиф. Новый император находился под влиянием реакционного правительства и был свободен от обязательств перед венграми. Провозглашенная новая конституция была ориентирована в большей степени на обеспечение единства империи, чем на свободу ее подданных. Теперь имперское правительство могло приступить к активным действиям против мятежных мадьяр.

Венгрия отказалась признать нового императора и подтвердила свою верность «законному монарху» Фердинанду. Тринадцатого апреля венгерский сейм выразил несогласие с новой конституцией и в одностороннем порядке принял декларацию независимости: была провозглашена Венгерская республика. На следующий день Лайош Кошут был избран «правителем-президентом» и фактическим диктатором. Так Венгрия неожиданно для себя стала независимым государством и оплотом революции в глазах всей Европы. Однако уже очень скоро в эту только что провозглашенную республику вторгнутся австрийские войска, исполненные решимости повернуть ход событий вспять.

Новая республика отчаянно пыталась укрепить свое положение, добиваясь международного признания. В Париж и Лондон были срочно отправлены соответствующие послания. В трогательном обращении к американскому президенту Тейлору Кошут писал: «Я сам и весь венгерский народ… исполнены желания жить в мире и дружбе со всеми странами, но особенно — с Соединенными Штатами Америки… Мы обещаем содействовать миру и служить идеалам гуманизма и цивилизации, которые столь блистательно воплощены в американском народе». В ответ Тейлор направил своего представителя Дадли Манна в Вену для встречи с американским поверенным в делах. Манну было поручено изучить венгерскую проблему, оценить «возможное развитие текущих революционных событий» и составить представление о том, «насколько выгодным для США в экономическом отношении смогло бы стать сотрудничество с этой страной». Так что реакция Америки оказалась не слишком обнадеживающей, а ответов от Франции и Британии не последовало вовсе.

Франц-Иосиф оказался в довольно печальном положении, которое обычно так не любят военные специалисты: австрийская армия была разделена на два фронта. В Италии для защиты имперских интересов стояли войска численностью до 160 000. В результате в распоряжении Франца-Иосифа оставалось лишь около 20 000 солдат для поддержания спокойствия собственно в Австрии и противостояния венгерским повстанцам. Молодой император обратился к русскому царю: