Софоклюс поспешно заносил слова героя на новую восковую дощечку.

– Значит, ты отказываешься выполнять третье поручение Эврисфея? – ехидно уточнил Копрей.

– Почему отказываюсь? – возмутился Геракл. – Разве я хоть словом обмолвился об этом?

И герой выразительно посмотрел на Софоклюса.

– Ни единого слова произнесено не было! – решительно подтвердил историк.

– Что ж, – Копрей был явно разочарован. – В таком случае вам следует плыть на Аргос.

– Как на Аргос? – Софоклюс недоуменно поглядел на посланца. – Ведь, если мне не изменяет память, ты говорил, что это чудовище бесчинствует в Аркадии?

– Всё верно! – кивнул Копрей. – Но прежде чем съездить в Стимфал, вам следует посетить знаменитую психиатрическую лечебницу бога Асклепия.

– Что? – Геракл слегка налился краской. – Да ты, как я вижу, над нами издеваться вздумал!

– Ну вот, – заметно приуныл Копрей, – я так и знал, что буду неправильно понят.

– А ты поясни, – потребовал Софоклюс.

– В лечебнице Асклепия лежит один греческий мореплаватель, который своими глазами видел эту птицу.

– Так я тоже ее видел, – возразил сын Зевса.

– Но ты ведь не лежишь в психиатрической лечебнице?

– Нет!

– Значит, не перебивай. По желанию Эврисфея вы сейчас отправитесь на Аргос и там в лечебнице расспросите обо всем старого моряка, ибо только он точно знает, где находится гнездо ужасного создания.

– Задания Эврисфея с каждым разом становятся все безумней, – задумчиво проговорил Геракл. – Слушай, Копрей, а сам Эврисфей часом не в этой самой лечебнице проживает?

– Нет, – удивился Копрей, – он живет в Микенах.

– Хорошо, – кивнул сын Зевса, – мы выполним и эту его сумасбродную просьбу, только пусть потом пеняет на себя, рано или поздно, но я до него доберусь.

– Лучше поздно, чем никогда, – добавил Софоклюс, и Копрей с чувством выполненного долга вернулся в Микены.

– М-да, проблемка, – несколько огорчился Геракл, глядя на свою великолепную золотую колесницу. – До Аргоса ведь только по морю и доберешься.

– Это неделя как минимум, – подтвердил Софоклюс. Геракл постоял, подумал. Вдруг лицо его просветлело, и, задрав выглядывающую из львиной пасти кудрявую голову, он устремил многозначительный взгляд на парящий высоко в небе Олимп.

– Сынуля, я тебя понял! – засуетился на троне Зевс. – Гефест, где Гефест?

В тронный зал Олимпа поспешно вбежал божественный кузнец.

– Да, отец, я тебя слушаю!

– Гефест, немедля переправь моего любимого сынулю вместе с хронистом и колесницей на Аргос. Надеюсь, телепортационная пушка в порядке?

– Когда недавно переправляли в Иолк моего золотого барана, была в порядке, – подтвердил Гефест, вытирая натруженные руки о кожаный передник.

– Вот этим делом сейчас и займисъ!

Гефест поклонился и размашистым шагом двинулся к выходу.

Зевс почесал макушку.

– А теперь нужно отыскать Асклепия. Пускай встретит на Аргосе Геракла, а то совсем распоясался: от безделья овец для циклопов клонирует, безобразник.

– А разве клонирование у нас не запрещено? – подал голос лежавший у небольшого фонтана с амброзией Эрот.

Но Зевс ему не ответил, он быстро набирал на сотиусе-мобилисе номер Асклепия.

Ударивший с Олимпа в землю световой луч мгновенно поглотил немного растерявшихся греков, и в следующую секунду они уже были на Аргосе.

– О, мой дорогой родственник! – всплеснул руками Асклепий, обнимая оторопело таращившегося по сторонам Геракла.

Бог врачевания был довольно моложав, светловолос, с бакенбардами и в белоснежной, необычного покроя, одежде.

Софоклюс же с интересом уставился на величественный городской комплекс в центре острова.

– Это и есть та самая психушка, в которой, по слухам, лежала чуть ли не большая часть населения Греции? – любознательно поинтересовался историк.

– Ну почему же сразу «психушка»? – обиделся Асклепий. – Скорее уж дом отдыха от праведных трудов.

– Все там будем… – неопределенно буркнул Софоклюс, забираясь в золотую колесницу вслед за Гераклом.

Асклепию тоже нашлось место, и они торжественно покатили в глубь острова.

«Дом отдыха от праведных трудов» действительно меньше всего напоминал лечебницу. Величественные мраморные здания с изящными колоннами, симпатичные скверики, маленькие храмы… Вот только отдыхающие выглядели несколько странновато. В первую очередь удивляла их одежда, длинные рукава коей были крепко завязаны за спинами.

– Нам вон туда! – Асклепий указал на мрачное приземистое здание, чьи окна были забраны ржавыми решетками.

– Нам нужен один старый мореплаватель, – на всякий случай напомнил Софоклюс.

– Да-да, мне уже сообщили, – кивнул Асклепий. – Он находится в отделении для особо буйных психопатов.

– Много же мы от него в таком случае добьемся, – проворчал Геракл, но Асклепий лишь пожал плечами: мол, это дело не мое, друзья. Меня попросили встретить, я встретил, остальное ваши проблемы.

У входа в отделение для самых буйных дежурило несколько до зубов вооруженных солдат, что произвело на Геракла должное впечатление.

– А что, бывает, психи сбегают? – на всякий случай спросил историк.

– Бывает, – грустно подтвердил Асклепий. – Вот, например, давеча один царь сбежал.

– Не Креонт ли ненароком? – с подозрением поинтересовался Геракл, вспоминая своего щедрого тестя.

– Он самый, удрал прямо в Фивы… ну да сатир с ним. Он был не особо опасным, банальное раздвоение личности.

– Гм… – хмыкнул сын Зевса, но в подробности вдаваться не стал.

Фивы издавна славились сумасбродными правителями, хотя Креонт, пожалуй, был самым симпатичным из них.

– Что ж, – объявил Асклепий, когда они, наконец, вошли в мрачное здание, – здесь я вынужден вас покинуть и передать в надежные руки своего коллеги.

– Это в каком смысле передать? – заинтересовался сын Зевса, поигрывая литыми мускулами.

– В прямом, друзья, в прямом, – рассмеялся Асклепий. – Да не волнуйтесь вы так, никто насильно вас сюда не упрячет.

– Хотел бы я посмотреть на того, кто попытается это сделать, – в свою очередь рассмеялся Геракл.

По центральной мраморной лестнице к грекам уже спешил невысокий темнобородый мужчина.

– А вот и мой коллега! – восторженно провозгласил бог врачевания.

Темнобородый поклонился и деликатно представился:

– Зигмундис Фрейдиус к вашим услугам.

– Лучший наш специалист в области бессознательно-подсознательного, – восхищенно добавил Асклепий. – Ну всё, я полетел…

И врачеватель растаял в воздухе.

– Не переношу, когда кто-нибудь так делает! – злобно бросил Геракл.

– Да что вы говорите? – участливо переспросил Фрейдиус. – У вас в детстве были родовые травмы? А как развивались ваши отношения с представительницами противоположного пола? Вы дружили с маленькими девочками?

– Я родился тридцатишестилетним! – коротко ответил сын Зевса.

– М-да… – протянул Зигмундис, – просто поразительный случай. Можно я опишу его в одном из своих медицинских трактатов?

– Да пожалуйста, – равнодушно разрешил великий герой.

– Позвольте, я устрою для вас небольшую экскурсию, – с готовностью предложил Фрейдиус.

– А что, это мысль! – обрадовался Софоклюс. – Может, кого из своих коллег повстречаю. Насколько я помню, все они были довольно буйными личностями…

– Что ж, ступайте за мной…

В сопровождении Фрейдиуса и двух дюжих солдат греки двинулись в глубь здания.

Смотреть тут в принципе было не на что, ну разве на многочисленных психов, сидевших в просторных комфортабельных полуклетках. Софоклюс действительно очень скоро отыскал парочку своих коллег, один из которых едва не откусил историку длинный нос, поклявшись рано или поздно убить Софоклюса за многочисленные искажения исторических фактов.

– А ты, однако, известная среди своих коллег личность! – с усмешкой констатировал Геракл.