– Рад за вас, – услышал он в ответ, – не пойму, зачем мне это знать? – добавил Алексей.

– Я говорю о тебе.

Алексей расхохотался.

– Это я-то легендарная личность?

– Претендентов хватает и без тебя, но людям нужны захватывающие, полные риска истории, – заявил Харман, – вот пример. Наводчик не покинул разбитую палубу. Экипаж катапультировался, а он остался один и в течение нескольких часов вёл дуэль с истребителями противника, прикрывая капсулы товарищей. Разве не подвиг? Подвиг, – ответил майор, – но что можно рассказать об этом человеке? Ничего. Людям неинтересно слушать о скучных вахтах и бесконечных переходах. Другое дело – ваша группа. Рейд на Гарду, бой с противником, полёт на чужом корабле, спасение потерянного линкора, бой в пространстве, плен, ранение, не говоря уже о «памяти», прихваченной у чужаков. Где-то подтереть, где-то приукрасить, и считай имя героя вписано в историю.

– И каковы последствия вписывания имени героя в историю?

– Выступления, интервью, съёмки, гастроли по мирам Республики. Всё, что требуется от публичной персоны. При этом всё на высшем уровне и только в безопасных районах.

– А можно оставить только последнее предложение?

– Ты не совсем меня понял.

– Я против, – не слушая, заявил Алексей.

– Ты добровольно отказываешься от почёта и славы? – в тоне майора послышалось странное облегчение.

– Да…, после выступления на Тиусе меня трясло полдня. Да и ходить в туалет под прицелом камер совсем не прельщает. Но если мои «подвиги» оценят материально, возражать не буду.

– Оценят, – на секунду показалось, что Харман как-то напрягся, хотя причина этому выяснилась сразу, – с условием, что подвиги уже не твои.

– То есть, с моим багажом выступит кто-то другой?

– Да, если ты, конечно, обязуешься молчать.

– А как же люди, которые знают? К примеру, экипаж «геройски» спасённого линкора?

– Это мои проблемы.

– Тогда у меня тоже есть условие, нет, скорее просьба. При первой возможности вы найдёте старую добрую Землю и отвезёте меня домой. Ну хоть пообещай для вида, – попросил Алексей видя большое сомнение в глазах Хармана

– В случае положительного с твоей стороны ответа, я официально уполномочен удовлетворить твою просьбу.

– Тогда по рукам, – протянул Алексей руку, – только никакой коррекций памяти. Буду молчать. Слово Русского офицера.

– Договорились, – Харман поднялся, – жди здесь.

Подойдя к двери, он обернулся.

– Никто не собирался делать икону из тебя. Ты чужак. Мне поручили прозондировать почву и заключить договор. Извини, ничего личного.

– Спасибо за откровенность. Я не в обиде, хотя интересно узнать, кто озвучит мою историю?

– Муртан Кумкони.

– Почему не Алекс?

– Лейтенант Блэймер отказался от предложения, он намерен воевать дальше. Он, как и ты, получит свою долю почестей при условии, что доживёт до победы.

Губы Алексея тронула улыбка. Муртан хрен с ним, этому телку на передке не место. А вот поступок друга, коим он считал Алекса, пришёлся по душе.

– Я рад, что имею дело именно с тобой, – сказал Харман, выходя из каюты.

Доклад главы департамента высоких технологий Натана Грига подходит к концу. Учёный изо всех сил сдерживает эмоции, но в речь то и дело прорываются восхищённые нотки. Семь человек, сидящих за длинным столом, внимательно слушают. С начала боевых действий министры и командующие войсками третий раз собрались под одной крышей. Когда обсуждение текущих дел подошло к концу, прослушали доклад Грига.

– Ещё раз хочу подчеркнуть. Перед нами открылись горизонты, о которых вчера мы и мечтать не смели, – закончил доклад учёный, – теперь я готов ответить на ваши вопросы.

Несколько секунд люди, от решений которых зависит почти всё, молчали.

– Из ваших слов выходит, – заговорил наконец глава министерства по связям с общественностью семидесятилетний Снайк Вишнёв, – что эта, как вы говорите, «память» доставлена с Гарды. Группа шестого флота, пропавшая в начале войны, и, как недавно выяснилось, уничтожившая планету чужаков, направлялась туда же. Не кажется ли вам, уважаемый Натан, что цепь странных событий тянется не от Гарды, а именно от найденного в её недрах цилиндра?

Видя готовность учёного дать пояснения, Снайк поднял ладонь.

– Нет, нет, меня не интересуют домыслы, домыслов хватает своих. Мне интересно, кому это принадлежало изначально и как оно оказалось в недрах нашей планеты?

– Для начала я выскажу своё, ничем не подтверждённое мнение. Считаю, что захваченный у противника цилиндр и пропавшая группа имеют прямую связь. Теперь о фактах, – учёный обошёл стол и, сев в кресло, продолжил, – о том, кому он принадлежит, сведений нет. В недрах планеты цилиндр хранился около шести миллионов лет. Таких цилиндров четыре, и координаты следующего можно узнать, соединив два предыдущих. Исключение как понимаете номер один. Каким образом он оказался у противника – неизвестно, сюда они пришли за вторым номером.

– Это объясняет атаку на Гарду, – поддержал учёного адмирал Двински, – горнодобывающий комплекс путал их планы и, соответственно, был уничтожен.

– А не проще ли было договориться с нами? – обратился к адмиралу министр промышленности Элиот Барн, – война – это серьёзно.

– И что? – хмурясь спросил адмирал, – мы, не задавая вопросов, позволили бы им рыться в недрах нашей планеты?

– Думаю, на определённых условиях это было бы возможно.

– Нет, Элиот, они всё сделали правильно. Я на их месте поступил бы так же. У них почти получилось, единственное, чего я не могу понять, так это причину задержки.

– Это как раз легко объяснить, – вмешался Натан, – За шесть миллионов лет континентальные пласты сместились; это не учли, и поиск занял больше времени, чем они рассчитывали.

– Легко объяснить, – повторил слова учёного командующий сухопутными силами генерал Семён Роялд, – а кто объяснит появление возле Саруса неизвестного корабля, который, поиграв с нашим патрульным флотом, в буквальном смысле «выключил» один из линкоров.

– Я просмотрел записи с Саруса. Могу заверить, эта техника принципиально отличается от всего, с чем мы встречались прежде. Кто это и с какой целью прибыл – для меня такая же загадка, как и для вас.

– Вот и спросите у вашего цилиндра, кто это. Может, вернулись хозяева и ищут пропажу. Честно говоря, после того, как один единственный корабль обставил целый флот и преспокойно ушёл, меня нервирует перспектива встретить сотню подобных да ещё выслушать обвинение в краже.

Ирония разозлила учёного.

– Видно, вы недостаточно внимательно меня слушали. Память не отвечает на вопросы. Она обрабатывает предоставленную нами информацию и предлагает готовое решение с помощью заложенных в ней данных. Например, предоставив всестороннюю информацию о заселённых нами планетах, мы получили возможность формировать на мёртвых мирах атмосферу, пригодную для человека. Всё это отталкивается от наших же технологий и соизмеряется нашими возможностями. Так во всём: в вооружениях, в машиностроении, в медицине и науке.

– То есть вы предоставили этому реликту полную о нас информацию?

– Да, без этого эффективное использование прибора невозможно.

– Тогда что мешает дать информацию о событиях на Сарусе?

– Пробовали, – произнёс учёный, – безрезультатно. Остаётся надеяться, что к противнику этот корабль не имеет отношения.

– Может, настало время спросить об этом противника?

Головы сидящих за столом повернулись в сторону стоящего около трёхмерной звёздной карты человека. Президент, не проронивший с момента доклада учёного ни слова, продолжил.

– Мы воюем почти год и до сих пор точно не знаем, с кем и по какой причине, – Гард Скове по обыкновению медленно двинулся по кабинету, – Адмирал Двински.

Адмирал встал.

– Мы обговаривали необходимость захвата пленных, живых пленных, – повторился президент, – и, если мне не изменяет память, вы намеревались сделать это в кратчайшие сроки. С тех пор минуло восемь месяцев, как успехи?