Склонность к самоубийству предпочитающих смерть плену чужаков заставила штабных поломать голову над тем, как застать противника врасплох. В конечном итоге пошли на риск, взяв за основу предположение об отсутствии на чужих кораблях систем внутреннего контроля. Из опыта прошлых абордажных боёв имеются веские основания считать именно так.

Как только основные силы завяжут бой на шестом уровне, отдельная рота уровнем ниже обрушит перекрытие под мостиком и, пользуясь фактором неожиданности, успеет взять пленных. Имелось предположение, что на мостике никого не окажется, но в ходе проработки версия не выдержала критики.

Осмотрев приготовления, полковник довольно крякнул.

– Готовность, – отреагировал командир роты.

Пехотинцы, разбившись по взводам, укрылись в трёх широких проходах, ведущих прочь из отсека.

Связавшись с Аскоевым и получив подтверждение готовности, полковник бросил своих людей в бой.

Тревожную тишину шестого уровня разорвало в клочья. Пехотинцы, обрушив на противника мощь ручной артиллерии, устремились вперёд. Тысяча восемьсот бойцов, сминая оборону отчаянно сопротивлявшегося экипажа, начали планомерное наступление на рубку чужого транспорта.

Из первых же донесений, поступивших от майора, выяснилось, что столь упорного сопротивления люди не ждали. Жестокая драка шла за все без исключения переходы и отсеки, веером сходящиеся к рубке. Противник контратаковал, местами выбив штурмовые роты с позиций. Быстро обнаружилось, что численность экипажа почему-то оказалась больше, чем рассчитали. Кроме того, на борту грузовика оказались машины, которые в буквальном смысле выкашивают ряды атакующих. За первые минуты боя полк, не нанеся врагу серьёзного урона, потерял больше трёхсот человек.

Микрофоны скафандра ловят отголоски кипевшего наверху боя. По интенсивности разрывов Алексей определил, что всё идёт не так гладко, как ожидалось. Это понимают все. Бойцы пятой роты, плотной толпой набившиеся в проходе, тревожно вертят головами, прислушиваясь к нарастающему гулу. На десятой минуте по стенам и полу прохода пошла лёгкая вибрация. Полк упорно пробивался к намеченным рубежам.

Поглаживая ладонью рукоять автомата, Алексей ждёт. Он знает: пятая рота начнёт действовать после того, как основные силы достигнут определённых линий. На это полку отводилось семь минут, прошло, более двадцати, сигнала нет. Отыскал взглядом полковника.

Тот, привалившись спиной к переборке, стоит и не шевелился. Сквозь отражающее свет забрало шлема разглядеть выражение его лица не представляется возможным, однако от Алексея не скрылось движение губ. Как представитель штаба, он имеет доступ к командной частоте. Алексей пока не пользовался данной привилегией, но обстановка требует быть в курсе событий.

Стоило переключить канал, как в шлемофоне послышался голос вице-адмирала Масторда, руководящего операцией в целом.

– Собрали всё, что оказалось под рукой, и бросили к вам. На подходе транспорт с экспериментальным вооружением; как прибудет – сразу подключим.

– Надеюсь, он придёт быстро, иначе от моего полка останется только номер.

– Мы солдаты, – отрезал вице-адмирал, – смерть – наш труд.

Спустя ещё несколько минут полковника вызвал Аскоев.

– Закрепились на заданных рубежах, – докладывает майор, – руконогие постоянно контратакуют, дерутся отчаянно. Опасайтесь роботов, мы выбили вроде всех, но будьте внимательны. До связи.

– Вас понял.

Полковник распрямил плечи, переключил канал связи, набрал в лёгкие воздуха и отдал приказ.

Гул идущего наверху боя заглушило ревущее шипение. Баллоны с охладителем, опорожняясь струями азотного концентрата, быстро наполнили пустоту отсека тяжёлой стужей. Едва температура опустилась ниже трёхсот градусов, тугоплавкий шнур, прикреплённый к потолку отсека, мгновенно разогрелся и вплавился в перекрытие. В отсеке полыхнуло, к полу потянулись вязкие струи расплавленного металла.

По ушам ударил металлический скрежет. Через секунду вниз обрушилась вырезанная в потолке полуметровой толщины плита, некогда служившая полом мостика. Концентрация охладителя позволила семи существам, рухнувшим вместе с ней, не изжариться заживо.

Хлынувшие в отсек пехотинцы с чужаками не церемонятся. Дёргающих конечностями и пытавшихся подняться после падения пришельцев пинками и прикладами вновь сбили на палубу. Вокруг каждого суетятся солдаты, одни держат и вяжут суставчатые конечности, другие, орудуя гидравлическими ножницами, аккуратно режут затянутые на сухих телах ремни с амуницией и приборами самоумерщвления. Прикоснуться к приборам люди не позволили ни одному пленнику.

Рота работает единым механизмом. Пока два взвода пристёгивали пленных к заранее заготовленным раздвижным носилкам, остальные, рассредоточившись по краям упавшей в центре отсека плиты, держат на прицеле вход в рубку. За их спинами шестеро бойцов уже установили две турели, и, задрав жала стволов, приготовились к бою.

Шелест открывшегося люка слышат все, завизжали турели. Поток снарядов разметал мелькнувшие в проходе тени.

– Быстро, быстро, – сипит наушник голосом полковника.

Пехотинцы, подхватив отчаянно дёргающихся пленников, потащили драгоценную добычу к выходам из отсека. Чужаков понесли разными проходами. Посмотрев им вслед, оставшийся не у дел Алексей, решил пробираться к челноку вместе с ними.

Приёмники турелей, опустошив боекомплект, жадно щёлкнули. Воцарившуюся на мгновение тишину взорвал грохот автоматов. Бьющие вверх трассы очередей сошлись в одной точке. Пехотинцы, кроша рикошетами панели отделки, от души бьют по входу в рубку, но плотности огня не хватает.

Из глубины прохода вниз забросили неправильной формы шар немногим больше крупного яблока. Не найдя достойного убежища, Алексей упал за рухнувшую вниз плиту. Вопреки ожиданиям шар, пролежав несколько секунд, просто сморщился, выпустив в воздух струю прозрачного дыма.

– Держим вход. Окрик офицера восстановил плотность поредевшего огня.

Поняв, что опасность миновала, Алексей поднялся на ноги.

В этот момент струящийся из шара дым вступил в реакцию с воздушной смесью. По отсеку прошлись воздушные завихрения. Колебания воздуха, едва добравшись до переборок, тут же рассеялись, не причинив ровным счётом никакого вреда.

Эффект почувствовал, когда собрался шагнуть вслед за ушедшей группой. Воздух в отсеке словно превратился в камень, Алексей вспотел от натуги, но сил не хватило даже на малейшее движение. Взгляд царапнули неестественные позы застывших кругом пехотинцев.

Грудь сдавил вдруг ставший тесным скафандр. Не успел Алексей перевести дыхание, как сверху, грохнув манипуляторами по покрытию палубы, соскочили две знакомые машины. Первыми пали расчёты турелей. От тяжёлых ударов узких телескопических манипуляторов смятые тела бойцов, продавив сопротивление воздуха, тряпьём отклонялись в стороны. Спокойно двигаясь в уплотнившемся воздухе, машины, мечась между попавшими в ловушку пехотинцами, быстро и безнаказанно растерзали полтора взвода.

Алексей, немо взирая на бойню в центре отсека, зацепился взглядом за стоявшего рядом пехотинца. Боец, упёршись ногами в пол, прикладывал неимоверные усилия, доводя ствол автомата на нависшую над очередной жертвой машину. Сквозь прозрачное забрало рассмотрел бледное перекошенное лицо и лезущие из орбит полные страха глаза.

Чувствуя, как у самого дрожат поджилки, Алексей не посмел его осудить. Собственное бессилие породило зависть к погибшим, которые уже не смотрят на машущую манипуляторами смерть и не думают о том, на кого она направит свой взгляд. Крепнущую волну страха гнал как обычно, распаляя в себе злость. Она растёт и ширится разрывая предательскую слабость. Преодолевая слабеющее сопротивление воздуха, Алексей, рыча, потянул руку за спину, стараясь достать рукоять ракетомёта.

Очистив центр отсека, машины разделились. Одна, проредив ряды пехотинцев, скрылась в первом проходе. Вторая, убивая всех, до кого получалось дотянуться, направилась ко второму и к застывшему на её пути Алексею.