— А теперь отвечай! — Его пальцы резко впились в ее нежные плечи, он яростно ее тряхнул, и к ней вернулось мужество.

— Оставьте меня! — Она почти кричала.

— Нет! Сначала ответь! Почему ты так танцевала с Декстером?

— Как «так»? Мы с Декстером танцевали точно так же, как сейчас мы с вами, или вы с Луизой…

Он тут же зажал ей рот, оборвав на полуслове, и оглянулся по сторонам, желая убедиться, что их никто не слышит.

— На это есть причина… И не такая, как ты думаешь!

Она задыхалась и яростно вырывалась из его рук, но он только сжал ее еще крепче, пока она не угомонилась.

— Слушай, ты, пантера. Подумай лучше о том, чтобы вести себя прилично, — а не то пожалеешь.

Он отнял руку от ее лица и настиг ее губы в коротком, жадном, стремительном поцелуе, который молча отмел любые возражения.

— И запомни вот что, любимая. Луиза получает все, что захочет.

Эти слова, сказанные резко и напряженно, смутили ее. Чего же хочет Луиза? Прежде чем она успела спросить что-нибудь еще, он отпустил ее, резко повернулся на каблуках и зашагал в темноту.

— А, вот вы где.

Лори обернулась и увидела Декстера с двумя бокалами в руках; один из них, наполненный до половины, он протянул ей.

— Это пунш, — объяснил он. — Головой не поручусь, но, по-моему, здорово крепкий, так что я вам немного принес. Эй, да вы в порядке? Что-то вы как будто на взводе.

— Все прекрасно, — солгала она, взяв бокал, и отодвинулась в тень, чтобы Декстер не видел ее покрасневших губ.

Для Лори вечер тянулся нескончаемо долго, а вот Декстер с удовольствием сидел и наблюдал за танцующими, израсходовав всю энергию в начале вечера. С каждой минутой Лори чувствовала себя все более несчастной, видя, как Джил и Луиза почти все время танцуют вместе. Тем не менее, она то и дело замечала, как глаза Джила скользят по комнате, отыскивая ее и Декстера. Он наблюдает за ней даже на расстоянии, но почему?

Вежливое покашливание напугало ее, вырвав из задумчивости; губернатор шагнул вперед и слегка поклонился.

— Вы хотели поговорить со мной, мисс Хартнелл, не так ли?

Лори обрадовалась, что он проявил инициативу и быстро объяснила, что ищет Джеймса, не упомянув о своей помолвке.

Она не успела попросить у него разрешения на посещение Джадамо: он кивком подозвал Джила и только после этого терпеливо выслушал ее просьбу до конца. Он перевел взгляд на Джила. Наконец, когда прошла, казалось, целая вечность, он заговорил.

— Я выдам вам разрешение…

— О, спасибо, благодарю вас, большое спасибо…

— При одном условии.

— Условии? Пожалуйста, любое условие!

Она так обрадовалась, что получит разрешение и наконец освободится от тиранического вмешательства Джила Мастерсона в ее жизнь, что была готова на любые условия.

— Я отпущу вас только с Джилом.

Сердце у нее упало.

— Но, прошу вас, нельзя ли…

— Вы слышали мое условие: или вы едете с Джилом, или никакого разрешения, вы поняли?

Она вынуждена была согласиться, гадая, как выдержит еще один день с Джилом.

— А как у вас, Джил? — спросил губернатор.

— Вы насчет?..

Его глаза скользнули в направлении танцплощадки, где его в нетерпении поджидала Луиза.

— Там все в порядке, завтра мне обещали чек.

Чек? Что еще за чек? Лори понятия не имела, о чем они говорили, и переводила глаза то на одного, то на другого. В ней зародилась безумная надежда, что он откажется ехать с ней на Джадамо, и тогда она обойдется помощью какого-нибудь местного рыбака. Ее надежды рассеялись в прах, когда Джил подтвердил, что согласен.

— Хорошо. В таком случае завтра утром я подпишу вам разрешение, мисс Хартнелл.

С легким поклоном он их оставил.

Она вернулась с приема в свой номер в смешанных чувствах. Раздеваясь, она вспомнила слова Джила: «Луиза получает все, что захочет», — а Луиза хочет Джила, это очевидно. А почему бы и нет? Джил очень привлекателен собой, а Луиза очень красива, они принадлежат друг другу. Не означает же эта боль в сердце, что она влюблена в Джила? Как бы она ни трясла толовой, стараясь отогнать эту мысль, она знала, что это правда. И тут она приняла решение. Осторожно она сняла кольцо Роберта с этим крошечным сверкающим бриллиантом и с благоговением положила его на место, в кожаную коробочку. Теперь она никогда не выйдет замуж за Роберта, теперь, когда она безвозвратно, безнадежно влюблена в Джила Мастерсона… Но Джил любит Луизу Баллантайр…

Она легла в постель и, уткнувшись лицом в подушку, почувствовала, как в глазах закипают отчаянные жгучие слезы.

Утренний туман, густой пеленой клубившийся над морем, соответствовал угрюмому настроению Лори. Впервые ее не заботило, как она выглядит, и совершенно не трогало, что от влажного воздуха ее светлые локоны, так тщательно уложенные накануне, сегодня безвольно лежали на плечах. Она украдкой кинула взгляд на высокую фигуру Джила Мастерсона, стоявшего рядом на палубе. Молча, без тени улыбки, он словно бы не замечал ее присутствия, глядя прямо по курсу яхты. Ветер с моря крепчал, и Лори поежилась.

— Замерзла?

Он взглянул на нее, и она покачала головой.

— Нет, не особенно.

Он тронул ее руку.

— Нет, замерзла. Подожди минутку.

Она не пошевельнулась, глядя в воду, и вдруг почувствовала на своих плечах мягкий шелк: Джил накинул на нее изысканно расшитую шаль. Она взглянула вниз: на нее, не мигая, уставилась огромным глазом причудливая птица. Она сразу узнала тонкую ручную работу туземки с Силуэта. Работу, которая приносила женщине гроши, а в дорогих магазинах. Милле стоила целое состояние. Где же он ее достал, подумала она. Он угадал ее мысли и ответил на незаданный вопрос.

— Нет, это не куплено за дикие деньги в бутике, это просто подарок, тебе от жены Кайо.

— Ох!

Лори была тронута этим простым жестом и опечалена, что не успеет до отъезда поблагодарить женщину лично.

— Счастлива?

— Еще бы.

Она удивилась своей лжи, потому что чувствовала все что угодно, кроме счастья. Вот-вот она снова увидит брата, и это ненадолго ее обрадует, но даже при этой мысли боль в сердце не утихала: а что потом? У нее не будет никакого предлога, чтобы остаться на островах, — остаться в обществе Джила; теперь она знала, что не хочет уезжать. Грядущая жизнь казалась пустой и никчемной.

— Спустись, поешь, пока мы не прибыли.

Лори кивнула головой и спустилась за Джилом по лестнице. На борту «Островитянки» было непривычно тихо без большей части команды и кипучего Декстера. Утром он отказался ехать.

— Надо накупить Бебе с ребятишками подарков, — с сожалением вздохнул он. — Бебе пишет, она опять беременна! Стало быть, это и не от климата вовсе! Может, хотя бы на этот раз девочка? Шесть парией — это уже слишком! — Он закатил глаза в комическом ужасе при мысли о еще одном сыне. — Не успею я с вами на Джадамо — а так хотелось! Завтра улетаю в Детройт. Так что счастливо оставаться.

У Лори кусок в горло не шел, и, поскольку Джил тоже, по-видимому, думал о чем угодно, только не о еде, они сидели друг напротив друга за столом, над нетронутыми чашками с кофе, в напряженном молчании, пока Джил не заговорил первым.

— Думается, вам с братом будет о чем поговорить через… сколько вы не виделись?

— Двенадцать лет, — механически ответила она.

— Долго, — задумчиво пробормотал Джил. — Ты наверняка расскажешь ему о своем чудесном женихе и…

Он замер на полуслове и вперился взглядом на ее левую руку. Лори инстинктивно спрятала ее под стол, но было слишком поздно. Джил уже заметил, что кольца нет.

— Где оно?

Лори покачала головой, не в силах ему ответить. Не говорить же ему, что носить кольцо Роберта уже просто смешно, ведь тогда Джил может догадаться, что она в него влюблена. Можно себе представить, какой град издевательств на нее обрушится.

— Где твое кольцо?

Он встал и так грохнул кулаком по столу, что чашки зазвенели на блюдцах, а Лори подпрыгнула от испуга.