Лори раздраженно топнула ногой по полу, и туфли от Гуччи, которые растянулись от жары, слабо ответили ей ударом по пальцам. Красовавшийся на ней ультрамодный и неприлично дорогой костюм соответствовал тропической жаре ничуть не больше туфель. После показавшегося ей бесконечным многочасового перелета пояс юбки обручем сдавил талию, а блузка прилипла к телу. Она знала, что здесь, на островах, рядом с экватором, будет жарко, но не подумала о высокой влажности. В деревянной лачуге, вовсе не заслуживавшей титула «зал прибытия», единственный вентилятор из последних сил пытался развеять духоту, но Лори уже поняла, что хоть какую-то струю свежего воздуха сюда внес бы разве что ураган.

— Леди, такси?

Она вздрогнула и, обернувшись, увидела смуглого темноглазого мужчину в серых брюках и поношенной, заляпанной жирными пятнами рубашке. Судя по его виду, он уже не первый день ленился побриться — а может быть, и помыться, — и, втайне содрогнувшись, она отказалась. Он неохотно отошел, окинув ее таким же странным взглядом, каким несколько минут назад ее проводили таможенники, взглядом, от которого она занервничала еще больше.

Сколько еще можно ждать Джеймса? Почему, ну почему она не надела что-нибудь легкое, хлопчатобумажное, вместо этого дорогущего наряда, мало пригодного для путешествия? Потому что ей хотелось произвести на Джеймса впечатление, честно призналась она самой себе. Ей хотелось, чтобы он собственными глазами убедился, как хорошо идут дела у его сестренки; а дела у нее действительно шли прекрасно.

Мысленно она сама себя поздравила, и скользнувшая по ее лицу мимолетная, с оттенком самодовольства, улыбка не укрылась от глаз высокого, дочерна загорелого мужчины, лениво прислонившегося к дверному косяку; взгляни Лори в ту сторону, она заметила бы, с каким неодобрением он сдвинул брови. Однако в ту сторону она не глядела. Она тщательно всматривалась в тающую на глазах группку людей в здании аэропорта, выискивая Джеймса.

Внезапно ей показалось, что на выходе мелькнула его высокая фигура, и ее лицо осветилось радостной улыбкой, но этот человек оказался не блондином, как Джеймс, а совершенно жгучим брюнетом, и улыбка погасла. Она удивилась, что не заметила его раньше, поскольку он возвышался над суетившимися вокруг смуглыми туземцами по меньшей мере на голову.

От холодного испытующего взгляда, которым он окинул ее высокую, стройную фигуру с ног до головы, у Лори по спине пробежали мурашки и ручейки пота. Она потянулась к сумке за платком и задела там крошечную кожаную коробочку с кольцом, которое ей подарил Роберт, — ее обручальное кольцо. У Лори появилось чувство вины, что она не рискнула надеть кольцо в самолете: оно принадлежало матери Роберта и свободно болталось на ее тоненьком пальчике. Когда она снова подняла взгляд, здание аэропорта почти совсем опустело, и незнакомец направлялся прямо к ней.

В том, как он двигался, крылась какая-то неуловимая гибкость и в то же время сила; он напомнил Лори больших котов, которых она видела в Найроби. Томный, даже ленивый, — но очень, очень опасный.

— Стало быть, ты наконец добралась.

От его низкого голоса с угрожающими интонациями и английским выговором, у нее в спине закололо от страха. Она еще раз лихорадочно оглянулась в поисках Джеймса — его нигде не было видно. Пришлось взглянуть незнакомцу в лицо, и ее напугал холодный гнев, светившийся в глубине его стальных синих глаз.

— Я… Мне… Боюсь, мы не… — запнулась она.

— Мастерсон. Джил Мастерсон, — резко пояснил он.

— Лори Хартнелл, — ответила она, к своему раздражению, дрогнувшим голосом.

— Да уж. — Его взгляд исполнился презрения. — Догадываюсь. А теперь пошевеливайся, я и так уже извел на тебя кучу времени.

Извел на нее кучу времени? Что бы это значило? Лори открыла было рот, чтобы спросить, но только потратила дыхание попусту. Джил Мастерсон уже развернулся на каблуках, подхватил оба ее чемодана и, широко шагая, направился к выходу.

— Подождите же!

Она испугалась звука собственного голоса, громкого и пронзительного, отразившегося от голых стен, и когда Мастерсон повернулся и с явным нетерпением, которое отдавалось в каждом его шаге, пошел обратно, она обессиленно прислонилась к стене.

— Я слушаю? — подозрительно мягко выговорил он.

— Я не знаю, кто вы такой, мистер…

— Мастерсон, я тебе уже говорил. У тебя что, такая короткая память?

— Но… я жду одного человека.

— Ты его уже дождалась. Пошли!

— Не вас! — возразила она. — С вами я никуда не пойду! Я не знаю, кто…

— … я такой, — закончил он, раздраженно воздев глаза к небу. — Это уже в третий раз. У тебя что, амнезия? Или Хартнелл навязал мне на шею девицу, у которой ветер в голове?

Он еще раз скользнул по ней взглядом, и Лори почувствовала, как у нее внутри все закипает.

Мало того, что Джеймс не приехал встретить ее после такой долгой поездки сам, так он еще прислал вместо себя этого несносного мужлана, который грубит ей прямо в лицо.

Она прекрасно знала, что ее длинные светлые волосы, которые она утром так тщательно уложила на макушке в изящный пучок, растрепались в непослушные пряди, а по ее одежде скоро можно будет подумать, что она в ней спала, но во всем этом не было ничего такого, что заслуживало бы столь неодобрительного взгляда.

Лори вызывающе вздернула подбородок. Да о нем самом-то нечего домой написать, ядовито подумала она. Выцветшие джинсы выдержали не одну стирку, судя по тому, как тесно они облегали его бедра, а белая хлопчатобумажная рубашка с расстегнутым воротом, хотя и безупречно чистая, тоже не была последним писком мужской моды. Тем не менее, призналась она самой себе, к местному климату все это подходило гораздо больше, чем ее собственная экипировка. Она взмокла, выдохлась и ей очень хотелось пить.

— Здесь негде поблизости выпить чего-нибудь охлажденного? — устало спросила Лори.

Он поколебался, словно прикидывая, насколько ей это необходимо.

— Есть, — ответил он наконец, — хотя я бы не советовал. Охлажденного не советовал бы, — добавил он, увидев, как на ее лице отразилось разочарование Лучше бы тебе выпить чашку чая, да, пожалуй, и безопаснее.

Она хотела было сказать ему, что ей до смерти надоело дрожать за свою безопасность, и что она готова рискнуть своим желудком, но он ей и слова не дал вымолвить и зашагал через холл к замызганной стопке бара, оставив ее багаж у первого попавшегося столика. Лори почти бежала за ним, чтобы не отстать, и ее ноги в новеньких туфлях на высоких каблуках ныли при каждом шаге. Она подавила стон. Он услышал и оглянулся через плечо с улыбкой, которую Лори сочла откровенно садистской. К тому времени, когда она его догнала, он уже заказал для нее чай и увидев, как напиток задымился в чашке, Лори вдруг поняла что этого-то ей и не хватало.

— Благодарю вас.

Она потянулась за кошельком, но не успела еще и сумку открыть, как монеты уже звякнули о прилавок. Лори резко повернулась, чтобы взглянуть этому враждебно настроенному незнакомцу в лицо и объяснить, что она не нуждается в том, чтобы он платил за чай, но увидела лишь его широкую спину: он уже нес чашку к ближайшему столику. Ничего не оставалось, как пойти следом и сесть за стол. Она сделала это с неохотой, улучив момент, чтобы в последний раз оглянуться в надежде увидеть брата.

Джил Мастерсон словно читал ее мысли.

— Его здесь нет.

— Вижу, — стараясь говорить ровным голосом, ответила Лори. — Может быть, вы просто скажете, где мне его искать? Вам, безусловно, не терпится избавиться от моего общества.

— Еще бы! К сожалению, мне от тебя не отделаться до тех пор, пока не проверят самолет и он отправится в обратный рейс, а это случится не раньше, чем через день.

— Вы уезжаете? Какая жалость, — слащаво удивилась она.

— Нет, уезжаешь ты.

На какую-то долю секунды она оцепенела, а потом задохнулась от негодования. Если Джил Мастерсон думает, что она пересекла полмира только для того, чтобы ее тут же отослали обратно домой, он сильно ошибается. Гневные слова чуть было не сорвались с ее губ, но прежде, чем она успела их выговорить, он сделал ей знак помолчать.