Проведя день на открытом воздухе, Фанни с непривычки устала и быстро уснула, а вот к Пейджету сон не шел. Проворочавшись пару часов, он все же задремал, но почти сразу очнулся. Шаги. Или только показалось? Рядом чуть слышно посапывала Фанни. Он прислушался — какие-то звуки доносились издалека, из других помещений склада.

Пейджет осторожно выскользнул из-под одеяла, чиркнул спичкой и посмотрел на часы — почти пять утра. Он натянул штаны, набросил рубашку, сунул ноги в ботинки, взял свой старый револьвер — после недавних событий постоянно лежавший заряженным у кровати — и вышел в коридор.

Он остановился у винтовой лестницы и снова прислушался. Голоса доносились, похоже, из «комнаты ожидания». Осторожно ступая по железным ступенькам, Пейджет спустился, прошел по коридору первого этажа и приблизился к кухне. Теперь голоса слышались яснее — он узнал Фишера и Гэя, потом Берта Джейкобса и, наконец, Мориарти.

— Что ж, добыча неплохая, но все нужно увезти, — говорил Мориарти. — Берт, не забудь забрать картины. Их надо отправить рано утром, так что времени у тебя немного.

— Хорошо, Профессор. И… мне жаль, что так получилось со стариками.

— Выбора у тебя не было. Иногда людьми приходится жертвовать. Отправляйся.

Пейджет замер. Тяжелые шаги прошлепали по коридору и стихли.

— Так что же там случилось? — спросил Мориарти.

— Все так и было, как он говорил, — отозвался Фишер.

— В точности, — подтвердил Кларк.

— Вошли без проблем, — продолжал Фишер. — Лакеи сопротивляться не стали. Я бы даже сказал, проявили стремление к сотрудничеству.

— Потом мы поднялись наверх, к сейфу, и тут откуда-то старик с хозяйкой. Расшумелся так, что и мертвецы бы проснулись. Ну Берт его и приложил. Старик кувыркнулся с лестницы да и отдал Богу душу. А старуха на нас, с воплями да с кочергой. Берт схватил ее за горло… ну, чтоб не вопила, а она… Думаю, он не нарочно.

— И вы там их и оставили? — спросил Мориарти.

— А где ж еще? Задерживаться было не с руки.

Пейджет узнал достаточно и дальше слушать не стал. Берроузов убили, а значит, полицейские могли появиться здесь в любую минуту. Их с Фанни обязательно допросят, как только поговорят с Ривзом и Мейсом. А расследует убийства уголовный отдел. Скотланд-Ярд.

Спустившись вниз, Пейджет поспешил вернуться. Мысли скакали и разбегались в разные стороны. Дельце в Хэрроу прошло неплохо, но все испортило убийство. В Ист-Энд нагрянули полицейские. Разнюхивают, расспрашивают о Профессоре. А раз так, рассудил Пейджет, то всем им скоро крышка, это дело времени. Да, они, наверное, сорвутся отсюда и махнут в Беркшир. Место приятное, тихое, и Фанни бы понравилось, но как она поведет себя, когда проведает про стариков Берроузов? Она ведь еще не отошла от кровавой резни, случившейся в их брачную ночь. Не слишком ли для нее? И не слишком ли для него самого? Так что делать? Может, пришла пора рискнуть? Он достаточно послужил Мориарти и хотел счастья для Фанни, а счастье ведь стоит риска?

Войдя в комнату, Пейджет чиркнул спичкой и зажег лампу. Уходить нужно быстро — небо за окном уже начало светлеть. Он осторожно потряс Фанни.

— Милая, проснись.

Она нехотя разлепила веки и улыбнулась.

— Что? Уже пора?

— Нам пора, Фан. Хочешь коттедж? Хочешь жить в деревне? Со мной?

Теперь она проснулась по-настоящему и села.

— Что случилось? Что?..

Он накрыл ладонью ее губы.

— Одевайся. Побыстрее. И постарайся не шуметь. Я все объясню потом.

Брать много не стали, только самое ценное: кольца, украшения, три сотни фунтов, припасенных Пейджетом на черный день. Деньги и остальное положили в сумку из телячьей кожи. Пейджет купил ее годом раньше — таскать барыгам разную мелочь (носить краденое в краденом считалось небезопасным).

Ни в кухне, ни в «комнате ожидания» не встретили ни души, но за дверью склада их окликнул один из сычей Паркера.

— Это я, — быстро ответил Пейджет.

Сторож шагнул из тени.

— А, мистер Пейджет. Мне ничего про вас не сказали.

— Кое-что случилось. Но беспокоиться не надо. Нам надо выполнить небольшое поручение, пока Профессор не проснулся. А за остальными приглядывай. И молодец, что меня остановил.

Парень по-военному бросил два пальца к виску и отступил к стене, в темноту. Пейджет и Фанни повернулись, прошли по переулку, нырнули под арку и зашагали дальше, стараясь не перейти на бег, чтобы не вызвать ненужных подозрений.

Теперь, приняв решение, Пейджет знал что делать. Просто бежать — бессмысленно, кто-нибудь догонит в любом случае, не полицейские, так люди Профессора. Так или иначе, они рисковали, но зато Пейджет испытывал теперь новое, непривычное чувство гордости. Даже если не все пойдет как надо, он по крайней мере будет знать, что пытался изменить свою теперешнюю жизнь — ради счастья Фанни.

Исчезновение Пейджета обнаружилось только в половине восьмого, и только около восьми Эмбер и Паркер выяснили, что из комнаты пропали драгоценности. Дежурившего под утро сторожа расспросили, и вот тогда-то стало ясно: здесь что-то не так.

Профессор, когда ему доложили о случившемся, поначалу пытался убедить себя, что ничего особенного не произошло, что всему есть простое объяснение, что Пейджет и Фанни скоро вернутся или пришлют записку с объяснением. Не получив никакой записки к полудню, Мориарти забеспокоился всерьез.

Он всегда с некоторым недоверием относился к тем, кто слишком, по его мнению, привязывается к женщинам. Если Пейджет и впрямь сошел с правильного пути, то виноватой в этом грехопадении могла быть только Фанни.

Тем не менее, как ни пытался он оправдать Пейджета, который за короткое время сумел стать самым надежным и доверенным из его приближенных, Мориарти понимал, что принимать в расчет приходится самые пессимистические варианты. Супруги сбежали, и их побег мог быть следствием одной из трех следующих причин: парочка где-то спряталась, потому что девчонка, как какая-нибудь бестолковая последовательница Уильяма Бута,[70] убедила Пейджета отказаться от его теперешней жизни; Пейджет вступил в какую-то соперничающую группировку или даже возглавил таковую; и, наконец, они сбежали, чтобы сдаться полиции. Последний вариант представлялся самым сомнительным и самым неприятным.

В десять минут первого Мориарти собрал у себя ближайшее окружение: Спира, Ли Чоу, братьев Джейкобс, Эмбера, Паркера и Терреманта. В наше время это назвали бы заседанием антикризисного комитета.

— Вы знаете, как досаждает нам в последнее время полиция, — начал Мориарти, — а тут еще и Пип Пейджет с Фанни исчезли. Куда они подевались, я представить не могу, но надеюсь, что Паркер со своими ребятами их отыщет. На этой неделе у меня особенная работа, и я намерен выполнить ее во что бы то ни стало. Что дальше — решу, когда закончу. А пока я хочу, чтобы все обязанности Пейджета взял на себя Спир.

— Возьму, — проворчал Спир, — и с Пипом Пейджетом разберусь, если он сдать нас надумал.

— Отложим выяснения до более спокойных времен. — Мориарти поднял руку, успокаивая Спира. — Дальше. Мы перебираемся на новое место. Со всеми пожитками. Сделать это надо быстро и тихо, чтобы никто ничего не заметил. Все перевозим в дом Стивентона, в Беркшире. Это понятно?

Присутствующие одобрительно закивали.

— Если здесь запахнет жареным, вы все можете укрыться там до лучшей поры. — Он обвел взглядом собравшихся. И вот что еще. Может так случиться, что некоторые из вас какое-то время меня не увидят, но я буду на связи, и все должно идти своим чередом, без каких-либо изменений. Вернусь, как только смогу. Сейчас вам надлежит заняться перевозкой ценностей и оружия. За старшего, как я и сказал, остается Спир. Начинайте.

Все поднялись. Мориарти жестом задержал Паркера и Эмбера и, когда остальные ушли, отдал им короткие и четкие инструкции.

— Пришлите сюда Мэри Макнил, — добавил он напоследок, — а ты, Эмбер, позаботься о картинах. — Речь шла, конечно, о его любимых полотнах Жан-Батиста Греза. — Увидимся завтра, как договорились.