Теперь Надя неслась по Ново-Рижскому шоссе на своем «Форде», и чувствовала, как к горлу подступают рыдания. Дома ей даже в голову не влетело сообщить в группу, почему не сможет быть на репетиции. Вспомнила, только выехав за Кольцевую.
Дважды пыталась из машины по мобильнику дозвониться до Наташки, дважды безуспешно. Когда поняла, что не дозвонится, швырнула мобильник на заднее сиденье и взглянула на себя в зеркальце заднего вида. Без блондинистого парика и не намазанная, она себе никогда не нравилась.
— Отва-али-и! — прошипела она отражению и вцепилась обеими руками в руль.
«Форд», рыча и оставляя за собой хвост светло-голубого дыма, глотал километр за километром. Шоссе было абсолютно пустым.
На втором этаже ДК им. Зуева Наталья продолжала со злостью швырять вещи в разные стороны, при этом извергала груды пепла и раскаленной лавы на голову потрепанного мужика.
— Каким поганым ветром тебя занесло? — раздувала она ноздри.
— Ты всегда так ласково и нежно встречаешь, это не может не восхищать! — скалился потрепанный мужик. Зубы у него тоже были, явно второй свежести.
— Зачем пришел? — продолжала бушевать Наталья.
— По делу. Исключительно, по делу. И вовсе не к тебе. Увы!
— Тогда… застегни ширинку! — неожиданно хихикнула она.
Потрепанный мужик опустил голову и… весело засмеялся. Из расстегнутой молнии виднелся светлый кусок семейных трусов.
— Я всегда в полной боевой готовности!
— Легко вам, поэтам, жить. Все такие творческие, рассеянные, не от мира сего. Можно с расстегнутой ширинкой ходить. Не осудят.
Из динамика раздался голос: «Здравствуйте, дорогие мои! Начинаем работу! Прошу всех собраться и провести репетицию на достойном уровне! Радисты-ы! Радисты-ы!.. Какой гад отключил трансляцию в буфете!? Я спрашиваю, кто тот мерзавец и негодяй, который отключил буфет!? Не понятно, что меня там не слышат!!!».
— Тебя, родная, слышат даже на Красной площади! — пробормотала Наталья.
Потрепанный мужик повернул голову к Сергею, нахмурился.
— А это кто? — спросил он Наталью.
— Охранник. Персонально для Мальвины. Тебе-то что?
— Просто я любопытен. Как все творческие натуры. Какой-то… древнеславянский богатырь. Откуда родом, приятель?
— Я из разных мест, — резко ответил Сергей.
Он не любил, когда о нем говорили в третьем лице. Будто он какой-то неодушевленный предмет.
— Четко и понятно. В таком разе, давай познакомимся.
Мужичок легко поднялся с кресла и протянул Сергею руку. Тот машинально пожал. Рука была вялой и влажной, даже потной.
— Николай Скворцов! Поэт песенник! — представился он.
— Автор, между прочим, целых… аж!.. двух с половиной шлягеров. В свое время, жу-уть каких популярных! — вставила Наталья.
— И самое главное, муж вот этой красотки, — ничуть не смутившись, продолжил мужик.
— Бывший, слава тебе, Господи! Бывший!
— Все мы бывшие. Каждый на свой манер.
— Чего заявился?
— Шел мимо, увидел афишу, воспоминания так и нахлынули.… Дай, думаю, проведаю старых друзей. Заодно на супругу полюбуюсь.
Мужичонка опять основательно уселся в кресло, даже ногу на ногу закинул. Достал мятую пачку сигарет, щелкнул зажигалкой.
— Ты все такая же. Цветешь и пахнешь. Как тебе удается сохранять форму? Секрет, какой знаешь?
— Секрет прост, — огрызнулась Наталья. — От тебя держаться подальше.
Николай подмигнул Сергею и тяжко вздохнул.
— Все-таки, жена у меня, красавица!
— Которая? — подняв брови, наивно спросила Наталья.
— Тебя имею в виду. Исключительно тебя.
Из динамика опять раздался гневный женский голос: «Электрики! Свет мне на пульте включите или так, и буду в темноте колупаться!? Электрики! К вам обращаюсь!!!».
— Сам уйдешь или натравить на тебя Нору? — Наталья кивнула в сторону динамика. — Она тебя с кашей съест. Кости в окошко выбросит. Уйди по-плохому. По-хорошему, хуже будет.
— Не надо в окошко. В окошко я и сам могу.
«Электрики!!!» — медведем взревел динамик. «Последний раз прошу, зажгите свет на пульте! Я не ночная бабочка, в темноте порхать! Переломаю ноги, сами на руках меня носить будете!!! Я не угрожаю! И не запугиваю! Лучше добром зажгите свет!».
В гримерную без стука вошел Дергун. Подтянутый, собранный в элегантном светлом костюме. В облаке мужских духов «Арбат», которыми всегда поливал себя ведрами.
— Где Мальва? — не поздоровавшись, спросил он. — Опять опаздывает! Натали! Я человек терпеливый…
— Я-то здесь при чем? — буркнула Наталья.
Дергун заметил Николая, сидящего в кресле, небрежно кивнул.
— Почему без формы? — раздраженно спросил он Сергея.
— Бабушка не успела подшить брючины…
— Бабушка, дедушка… — поморщился Дергун. — Чтоб завтра был в форме. И вообще! Твое место перед дверью, не здесь. Свободен!
Сергей вопросительно взглянул на Наталью, та лишь передернула плечами. Он аккуратно начал складывать провода на стул.
Потрепанный мужичок, увидев Дергуна, расплылся в радостной улыбке. Просто расцвел, как пожухлый цветок. Даже сигарету затушил о подошву кроссовки. Вскочил с кресла и подхватил Дергуна под руку.
— Игоречек! — воскликнул он. — Вот ты-то мне как раз и нужен! Игорек! Я написал цикл новых стихов.… Скажу по секрету, только тебе, как другу….Стопроцентные шлягеры!
Дергун, недовольно морщась, освободил руку и кивнул Сергею.
— Сережа! Проводи товарища… в буфет! Подойду через пять минут. Ждите меня там. Оба. Оба! Сережа! Вперед! Вперед!!!
Дергун довольно бесцеремонно вытолкнул обоих из гримерной и плотно прикрыл за ними дверь.
Из динамика опять донесся низкий женский голос: «Монтировщики! Монтировщики!!! Я вам что, девочка!? Бегать за вами, молотки подбирать!? Немедленно вернитесь и заберите молотки! И гвозди тоже!»
Дергун прошелся по комнате и уселся за гримерный столик Мальвины, посмотрел на себя в зеркало. И нахмурился.
Игорь хмурился, потому что сам себе нравился.
— Я не понял, где Мальва? — жестко спросил он.
— Куда она денется, — поморщилась Наталья. — Ты чего вздрюченный? Жена достала своими фокусами?
— Хуже, — откликнулся Дергун. — Значительно хуже. Скажу только тебе, как близкому другу…
— Когда это мы из любовников в друзья перескочили?
— Не придирайся к словам, — поморщился Дергун. — Дело очень серьезное. Дай слово, никому ни звука!
— Век эстрады не видать! — поклялась Наталья.
Дергун некоторое время молчал. Потом сказал, как выдохнул:
— Сборы падают.
— Тоже мне, новость! Об этом на каждом заборе только ленивый не пишет.
— Еще немного и покатится снежный ком. Я это кожей чувствую. Не остановишь. Глуши мотор, сливай воду!
— У всех они падают. Не только у нас.
— Где, все-таки, эта шалава? — вздохнул Дергун. — Иногда очень хочется открутить ей голову!
На окраине Волоколамска, сразу за бензоколонкой, Надя свернула направо и остановилась у магазина «Все для Вас!». Магазинчик был небольшой, но купить в нем можно, что душе угодно. Начиная от одежды, и кончая продуктами питания для младенцев.
Надя купила торт «Птичье молоко», связку апельсинов, три пачки печенья, литровый сок «Виноградный» и десяток шоколадок.
Выйдя из магазинчика с двумя пластиковыми пакетами в руках, прихватила у бабульки, сидящей тут же на ступеньках, букет цветов и два пучка редиски. Где-то слышала, редиска очень помогает. От всех болезней. Свалила пакеты на переднее сиденье и, проехав метров двести по бетонным плитам, подкатила к двухэтажному блочному зданию. Машину бросила прямо у входа, даже сигнализацию не включила.
В вестибюле было темно и прохладно. Ни души. Никакой охраны, никаких дежурных. Только черная кошка, задрав вверх хвост, медленно проследовала из приоткрытой двери регистратуры на улицу.
«Тьфу! Тьфу! Тьфу!» — мысленно сплюнула Надя, и хотя не верила в приметы, прижав пакеты к груди, постучала себя кулачком по голове. Где тут найдешь настоящее дерево. Кругом один пластик.
