Хотя я, честно говоря, празднику была не очень рада — я просто большие сборища не люблю. Точнее не люблю таких закрытых собраний: все разбиваются на компании, а ты сидишь в одиночестве, как белая ворона и не знаешь чем себя занять.
Да и выглядела я не шибко презентабельно. Девушки меня поймут — ведь изначально собираясь, я не думала, что будут какие-либо праздник и все платья у меня были обычными — ни зауженного по талии силуэта, ни мудреной вышивки, ни даже бантика на груди ил сзади: просто лиловое платье, с длинным рукавом и поясом. По сравнению с остальными… нет, конечно, настоящие бальные платья были, пожалуй, только у нескольких девушек, а у той же Наты одеяние мало чем отличалось от моего, но ведь она и преподносить себя умела. И так красивая собой, в своем зеленом платье (под цвет глаз) она выглядела королевой. А я… мышь всегда останется мышью, даже если ей повязать бантик. Конечно, можно было сказать, что… «хоть мое лицо нельзя было назвать эталоном красоты, но серо-голубые задумчивые глаза приковывали к себе внимание…», но все это было не так. Лицо — обычное, глаза — тоже. Разве что разрез «моих очей» был миндалевидный, но кто это кроме меня замечает? Вот Ната… Узкое хрупкое загорелое лицо, казалось, сделано из меди, волосы, выгоревшие на солнце, кровавым золотом сверкали при свете ламп и как последние штрих — изумрудные глаза со сверкающей где-то в глубине «безуминкой». Если бы Надьян не считался среди юношей лучшим фехтовальщиком (они проверяли это пару раз — больше к нему не подходили… и слезно просили не участвовать в соревнованиях), у Наты не было бы отбоя от кавалеров. А я не её фоне… в общем, пары у меня не было. Даже притом, что девушек было гораздо меньше чем юношей. Но танцевать, общаться и просто находится в обществе дамы приятно, если эта дама хороша собой. Если нет, то какой смысл тратить терпение и время?
Нет, изначально я так не думала. Мы с Натой, весело переговариваясь, шли на праздник. Настроение было на удивление светлое: Зан полностью выздоровел (и теперь бегал по наставникам, выяснял, какие лекции он пропустил — те уже устали уверять его, что все в порядке), Ната с Надьяном помирились (а потом дуэтом извинялись передо мной — не будь рядом Мастера, сидела бы на крыше до конца осени). Да и просто была какая-то странная эйфория — может из-за хорошей погоды, может оттого, что все проблемы были решены.
Зал встретил нас тысячей огней и неожиданно светлой обстановкой — обычно столовая была мрачным помещением, разве что склеп не напоминала: несмотря на стены темного камня, там было сухо и тепло. Теперь эти стены были завешены песочного цвета драпировками, во все (а их было довольно много) канделябры и подсвечники были вставлены свечи, на столах вышитые скатерти и дорогая фарфоровая посуда с яствами (почему-то еда всегда появлялась до прихода учеников в зал — то ли не хотели слуг «светить», то ли использовали магию). В середине зала сделали небольшой помост. Стола для учителей, хоть я и ожидала его увидеть, не оказалось — как питались наставники отдельно, так и не изменили этой традиции на этот раз.
— Ну и? — спросила я у подруги, флегматично разглядывая все это великолепие.
— Сейчас все соберутся, и начнем, — подруга каким-то образом всегда была в курсе все событий.
Мы прошли к одному из столов (они были расставлены полукругом, благодаря чему освободилось много свободного пространства), сели и стали ждать, когда подойдут остальные ученики. Честно говоря, я первый раз видела всех учеников вместе — определенного графика приема пищи не было, существовали лишь определенные границы времени, отводившиеся для приема пищи, так что в одно и тоже время ели далеко не все. Да еще стоит прибавить, что многие старшие ученики просто не завтракали (после ночной работы в лабораториях гораздо приятнее просто поспать), плюс некоторые девушки соблюдали какие-то свои странные диеты, или просто кто-то не хотел есть и время приема пищи пропускал.
Сейчас же собирались абсолютно все ученики корпуса (благо огромный зал позволял), все сто восемь человек (Ната просветила). И это не мало. Каждый год по десять — пятнадцать целителей для одного Города, пусть и довольно большого — это очень много. А если вспомнить, что в среднем целители живут, по крайней мере, двести лет… и это не предел… от болезни или раны у нас почти никто не умирал. И было бы перенаселение, но в семьях не принято иметь больше трех детей. А в среднем вообще один — два ребенка. А потом… можно сходить к целителю за специальным отваром. Ведь нарожать детей-то просто. А растить кто будет? Улица? Так лучше сразу дитя задушить — каким бы не был спокойным местом земля Элес, хорошему улица никогда не научит, а воспитывать надо. Вот и принято считать — детей надо иметь ровно столько, чтобы на каждого хватало времени. Ну и получается не больше троих. А больше для страны в один город и несколько государственных ферм (жить за территорией города запрещалось) нужно и не было.
Когда же все собрались, староста всех учеников[25] встал со своего места (в середине получившегося полумесяца) и начал произносить речь. Сначала поздравил новых членов коллектива (нас то есть) с вхождением в дружную «семью» целителей. Потом прошелся по недавним событиям (предательство Йодона Рогаста отметили минутой молчания и все присутствующие дали клятву не повторять его ошибку) и сообщил о новых открытиях совершенных целителями за этот год. Дальше пошло награждение победителей турнира. Тут уж народ оживился. Девушки утирали слезы умиления, парни задирали носы (и всеми силами не замечали ухмылку Надьяна — тот смотрел на это представление с неприкрытым сарказмом). Зайрана тактично не затронули — дуэль не та вещь, которую можно рассматривать как развлечение.
И вот главное торжество началось. С разрешения старосты люди сели на свои места и занялись самым естественным в этом мире — насыщением желудка. Ради праздника повара расстарались — столько всяких вкусностей вместе не каждый день увидишь (День Плодородия не в счет — там было принято выкладывать на стол только сладости). Люди весело переговаривались, пили, ели. Девушки очаровывали юношей (все-таки во время учебы познакомиться со всеми возможности не было). Парни, к глубокому сожалению женкой части коллектива, на это внимания не обращали и занимались чем-то своим — кто-то спорил о преимуществах железных звезд по сравнению с метательными ножами, кто-то даже сейчас всеми мыслями был в лаборатории, где протекал долгосрочный эксперимент. Я же занималась тем, что всеми силами убеждала Нату в том, что Надьян не смотрел на ту девушку, он вообще сейчас занят своей тарелкой, а лишняя ревность мужчин только отталкивает. Мне в ответ говорили, что Интореми никто ничего говорить не будет, а вот этой дуре надо понятно объяснить, чтобы на чужих парней не засматривалась. «Дура» глазами пожирала сидевшего через стол от неё темноволосого юношу и знать не знала, что за неё идет бой не на жизнь, а на смерть.
Единственные, кому все происходящее в Зале было глубоко по барабану, были Зайран и Нарина — как сидели в обнимку, переговариваясь о чем-то своем, с самого начала торжества, так и поступали до сих пор. Красивая пара. Но не факт, что и через семь лет они будут вместе — время сильно меняет людей, сейчас вы понимаете друг друга, а завтра, как будто и не общались никогда. Время…
Я начинала скучать — поели, поговорили, а дальше что? В ответ на мой немой вопрос староста снова встал (люди тут же затихли — старших в Городе принято уважать) и сообщил радостную (для девушек, парни хором застонали) весть о том, что начинается первый тур танцев. Я заозиралась в поиске музыкантов, но ни на помосте, ни вообще в помещении никого кроме целителей не было. Но мне ни дали подумать над этим вопросом — откуда-то с потолка полилась красивая медленная мелодия. Вот гады! Сами магию используют, как хотят, а нам запрещают! В мою поддержку рядом фыркнула Ната. Надьян и Зайран остались спокойны — какой смысл возмущаться, если твое мнение никого не волнует.
