Все кончилось, но Нина так погрузилась в свои мысли, что забыла об аплодисментах. Она должна, обязательно должна послушать песню еще раз.

– Новая песня, – объявил Люк. – Мы пока не будем ее записывать. Над ней еще надо поработать. Она для моего друга из зала. Я хотел бы, чтобы вы ее сегодня послушали. Называется «Не бойся любви».

Оркестр заиграл вступление. Главную партию вели рояль и саксофон. Он ведь знал, что она любит саксофон. Нина, замерев в своем кресле, совсем растерялась. Люк, к счастью, пощадил ее: ни разу не взглянул в ее сторону.

Песня была мелодичной, удобной для голоса. Она заканчивалась словами: «Прошу, дай мне свою любовь и нежность».

Он что, делает ей предложение в присутствии тысяч людей? Она засмеялась. Наглость какая! И так на него похоже!

Когда песня кончилась и все зааплодировали и заорали как сумасшедшие, Люк наконец взглянул на Нину, которая уже смеялась, довольная, и подмигнул ей.

Племянницы Нины хитро на нее посматривали.

Следующая певица, с точки зрения Нины, была весьма посредственной. Впечатляла лишь ее прическа: оранжево-красные волосы дыбом стояли на голове.

Минут через двадцать Нина повела девочек за кулисы. Показала пропуск и назвала себя.

– Да-да. Все в порядке, – тут же откликнулся кто-то. Их провели через толпу певцов, музыкантов, гримеров, рабочих, репортеров, телевизионных операторов и просто болтающихся за сценой людей. Люк давал интервью в прямой эфир.

Заметив Нину, он вскочил:

– Пожалуй, все, Мариэлла.

– Спасибо, Люк, – сказала журналистка, и они пожали друг другу руки.

Он пробился сквозь толпу к Нине:

– Я уж думал, что вы не придете.

– Мы задержались из-за женщины со странными волосами.

Они улыбнулись друг другу. Нина вдруг смутилась, как школьница. Как прикажете вести себя с человеком, который написал для тебя песню и исполнил ее перед тысячами людей?

– «Больше, чем косточка для супа», – процитировала она строчку из песни.

Люк радостно засмеялся.

Оба заговорили одновременно.

– Я…

– Вы…

Они захохотали, понимая, что Люк поставил ее в довольно трудное положение. Нина не стала продолжать и представила ему своих племянниц.

– Люк, это Анджела, а это Мария.

Он пожал им руки, потом наклонился и поцеловал Марию в щеку.

– С днем рождения, девочка.

Та была ошеломлена, глаза ее расширились. Она смотрела на Люка с восторгом и обожанием. Нина понимала, что память об этом поцелуе Мария будет хранить всю жизнь.

– Семья красавиц, – подытожил Люк, осмотрев трех стоящих перед ним маленьких брюнеток. – Остаетесь на весь концерт?

– Нет, мы уходим, – сказала Нина. – Не хотим поздно возвращаться домой поездом.

– А почему вы не на машине?

– Я не умею водить.

– Не умеете водить? – переспросил он изумленно.

– Правда не умею. Большую часть жизни я провела в Нью-Йорке. В Сан-Франциско я пользовалась общественным транспортом или ездила с шофером на машине Филиппа. Где я могла научиться?

– Женщина не умеет водить машину, потому что ездит на метро или в «роллс-ройсе» с шофером… Ваша тетушка… – обратился он к девочкам.

– Она не так уж плоха, – сказала Анджела, стараясь не пропустить ни слова из перепалки Нины с Люком.

– Не так уж, не так уж… – пробормотал Люк. Он так посмотрел на Нину, что та покраснела, живо вспомнив, как они стояли, обнявшись и упиваясь поцелуями. Нина отвернулась от этих завораживающих глаз.

– Ну, если, девочки, вы не хотите досмотреть концерт до конца, с Джинджи-то вы наверняка хотите встретиться, – сказал Люк, взглянув на футболку Марии с портретом певицы.

– Конечно, конечно, хотим, – завизжали девчонки в восторге.

Люк взял каждую из них за руку.

– Пошли, – бросил он через плечо.

Нина последовала за ними, только сейчас поняв, что вспышки, которые она видела, были вспышками нацеленных на Люка фотоаппаратов. Хоть бы эти фотографии не появились в тех жутких журналах, что лежат в супермаркете.

Они подошли к гримуборной певицы. Люк постучал и назвался. Джинджи тут же откликнулась. Оказалось, что они с Люком друзья.

– Как прошло? – спросила Джинджи.

– Нормально. Познакомься с моими друзьями. Это Анджела, это Мария. Это Нина, их тетя.

Джинджи каждой пожала руку.

– Нравится концерт? – спросила она девочек.

Нина, пока певица болтала с племянницами, рассматривала ее. Высокая (в ее присутствии Нина казалась себе не просто маленькой, а прямо-таки коротышкой), хорошо держится, одета соответственно росту. Бледно-пепельные волосы. Короткая стрижка подчеркивает строгие, удивительно красивые черты лица. Джинджи разговаривала с девочками очень дружелюбно, без всякого намека на покровительство. Нине она понравилась.

– Мне жаль, что мы не увидим вас на сцене, – искренне сказала она.

– Ну ничего. Концерт и так уже затянулся. Похоже, что мой выход только часа через два. Я бы с удовольствием поехала сейчас в вами в город. Но, черт возьми, концерт-то нужный. Вы согласны? – Джинджи расписалась на программках девчонок и попрощалась с ними.

Люк проводил их до двери и сказал:

– Послушайте, я тоже ухожу. Почему бы мне не подвезти вас в город?

– А можно?

– Конечно, только ребятам сейчас скажу.

Люк заглянул в свою раздевалку:

– Робин, я уезжаю, поэтому…

– Что? – прозвучал изумленный ответ.

– Отвезу домой приятельницу. Послушай, ну надо мне. Я что-то совсем выдохся.

– Конечно, старик, но как же…

– Не важно, обойдетесь без меня.

– О Бог мой! – воскликнул Люк. Он был скорее раздражен, чем обеспокоен.

– Люк, что тебе вдруг пришло в…

Люк вошел в комнату. Нина слышала, как мужчины спорили.

– Все в порядке? – спросила она.

Вид у Люка был глуповатый. Он ничего не ответил, молча надел пиджак и взял ее под руку.

Оглядев Нину с ног до головы, он заявил:

– Хотя меня не совсем устраивает то, как вы одеты, однако вам идет.

Она выбрала из своего гардероба единственное, что, как ей казалось, племянницы сочтут подходящим. На ней было кожаное полупальто рыжего цвета, перчатки и сапоги в тон. Строгость костюма смягчали металлический пояс и тяжелые серебряные украшения. Она совсем забыла, что кожаная одежда вызывает у него раздражение.

– Что делать, придется смириться, даже если вам не нравится.

– Ну, положим, мне-то нравится, – сказал он, – рассматривая ее.

– Как мы будем выбираться? – спросила она.

– Моя машина на стоянке. Будем надеяться, что пока цела, – последовал ответ.

– Что вы имеете в виду?

– Всякое бывает. Иногда фанаты, не сумевшие попасть в зал… как бы это сказать? Теряют контроль над собой, слишком… возбуждаются, что ли. Избыток энтузиазма.

– Вы хотите сказать, что они хулиганят?

– В общем, да.

Они вышли из помещения и направились к стоянке. Вспышки фотоаппаратов, затем крики.

Никого из звезд не ожидали так рано. Поэтому Люк, Нина и ее племянницы оказались единственными в центре внимания торчащих здесь уже несколько часов фанатов.

Нина никогда не забудет того, что произошло. Сотни людей рванулись вперед, проскакивая под ограждениями мимо охраны. Оттеснив племянниц, Нина вцепилась в Люка. Уж он-то, наверное, знает, что делать.

Толпа вмиг окружила его. Он старался загородить собой Нину и девочек.

– Назад! Назад! Полиция! Выведите девочек! – Все произошло так быстро, что они не успели укрыться в здании.

Люди валились друг на друга. Нина выпустила Люка, потому что центром внимания был именно он. Потеряв из виду Марию и Анджелу, она испугалась. Как ей найти их в этом месиве тел?

– Мария! – закричала Нина.

– Кто это? – спросил кто-то.

– Она с ним.

Фанаты вдруг бросились на нее, вырывая ей волосы, раздирая одежду. Кто-то схватил ее за пояс.

– Пустите меня! – закричала Нина.

Но племянниц было найти важнее, чем пытаться уберечь одежду. Пока она пробивалась сквозь толпу визжащих и выкрикивающих имя Люка девиц, с нее сорвали украшения и пояс, оторвали рукав, стащили с ноги сапог. Кто-то из беснующихся рядом нечаянно так ударил ее в лицо, что у нее из глаз посыпались искры. Девушка извинилась и помогла ей сесть на тротуар.