– Хорошо. Сейчас вы должны позвонить специалисту по установке замков и попросить его прийти завтра утром. После того как все замки будут заменены, раздайте ключи только самым надежным людям. Скорее всего на этом ваши страхи закончатся.

Его снисходительный тон выводил ее из себя. Она стиснула зубы, но была вынуждена признать его правоту. И как она могла считать этого зазнайку приятным мужчиной? Надутый, напыщенный грубиян!

– Вы заставляете собаку нервничать! – ни с того ни с сего обвинила его она.

Эли закрыл глаза и сосчитал до десяти. Но проверенный способ на этот раз почему-то не сработал.

– Сейчас я схожу куда-нибудь поужинать, Фиона, к десяти часам вернусь. Вы покажете мне, где можно провести ночь, а завтра мы займемся замками – то есть сделаем то, что вы давно должны были сделать – во всяком случае, до того, как обращаться за помощью в сыскное агентство.

С этими словами он вышел из комнаты, а Фиона даже не успела придумать достаточно язвительного ответа.

Уходя, Фиона трижды перепроверила все двери и окна. У нее не было ни малейшего желания услышать еще один выговор от этого самовлюбленного умника.

Но к тому времени, как она принесла из своего коттеджа постельное белье, подушку и одеяло, в ней заговорило врожденное чувство справедливости.

В его словах определенно присутствовал здравый смысл. Ей действительно следовало заменить замки, прежде чем обращаться в агентство Моргана. Но она все-таки администратор, а не работник службы безопасности.

И все же у него есть основания быть недовольным, продолжала размышлять Фиона, шагая с очередной кипой белья к пансиону. Он рассчитывал провести Рождество дома, с семьей, а вместо этого вынужден торчать в гостинице для собак.

Фиона ненавидела Рождество. Этот праздник, как никакой другой в году, напоминал ей о полном одиночестве. Даже тринадцать четвероногих друзей вместе с Миссис Периуинкл не могли растопить ледяного холода, заползавшего к ней в душу в рождественские дни.

Она бросила свою громоздкую ношу на диван, и из груди ее вырвался тяжелый вздох. Постояв немного в раздумье, девушка пошла на кухню и занялась приготовлением кофе. На ночном дежурстве Эли будет кстати этот бодрящий горячий напиток.

Наливая в кофейник воду, Фиона продолжала искать оправдание резкому поведению Эли. Для нее Рождество было днем, который необходимо как можно быстрее и безболезненнее пережить, но она знала: для миллионов людей этот праздник означает совсем другое. И Эли, очевидно, принадлежит к таким людям.

Девушка взяла кружку, которую Надин подарила ей на день рождения, налила себе кофе и села. Мысли ее снова вернулись к Эли. Наверное, все же придется смирить свою гордыню и извиниться перед ним. Ей действительно следовало сперва разобраться с ключами, а потом уж обращаться в агентство. А если он тоже захочет извиниться перед ней за излишнюю резкость, она не станет его останавливать.

Ровно в десять Эли вернулся в пансион. Еще в холле он уловил приятный аромат, и на лице его появилась улыбка: Фиона сменила гнев на милость и снизошла до того, чтобы приготовить ему чашечку кофе.

Образ девушки не покидал его ни на минуту: он постоянно видел перед собой ее сердито сверкающие глаза, щеки, пылающие гневным румянцем, изящную фигурку, спрятанную под несколькими слоями теплой одежды. За время прогулки гнев его испарился, и он уже жалел, что так грубо накричал на нее.

В гостиной горел свет, и он направился туда. Стоя к нему спиной, девушка стелила на кровать одеяло.

– Что вы тут делаете? – поинтересовался Эли.

– А-а-а! – Фиона подскочила чуть не до потолка, потом резко обернулась и прижала руку к груди, четко обозначившейся под длинным теплым свитером. – Вы до смерти напугали меня!

– Простите.

И в самом деле, ночью пансион казался жутким местом. Впечатление это усугублялось тоскливым, отчаянным воем, от которого могло разыграться воображение даже у человека с крепкими нервами.

– Да нет, ничего, – сказала девушка, переводя дыхание. – Просто вы вошли слишком тихо. – Она невольно передернула плечами. – До последнего времени я не боялась задерживаться в пансионе допоздна – это здание казалось мне самым мирным и безопасным местом на свете.

Эли подошел ближе.

– Ночью здесь жутковато, – подтвердил он, и Фиона взглядом поблагодарила его за то, что он не стал смеяться над ней.

В гостиной было жарко натоплено, и Фиона сняла с себя свитер. Эли заметил, что, несмотря на кажущуюся хрупкость, девушка обладает неплохо развитой мускулатурой. Поддавшись непреодолимому желанию дотронуться до нее, он слегка сжал ее руку выше локтя и спросил:

– Откуда это у вас?

– Что? – У нее перехватило дыхание.

– Мускулы.

Фиона ощутила внезапное головокружение, когда его твердая теплая рука прикоснулась к ней.

– Я… я много работаю. Наверное, от работы.

– Я видел, как вы работаете. Кроме того, вы все время поднимаете что-то тяжелое. – Его руки легли ей на плечи. – О-о, да вы и вправду сильная женщина. – Почувствовав скованность в ее теле, он удивленно приподнял брови: – Почему вы так напряжены?

– А вас это удивляет? – слабым голосом ответила она, чувствуя, как все ее тело обмякло от пронзившей его сладкой истомы. Неужели она позволит ему догадаться, что он способен воспламенить ее одним взглядом, одним своим прикосновением?

Умелыми, опытными руками Эли начал массировать ее шею и плечи. Интересно, сколько женщин перебывало в его руках, пока они стали такими чуткими, подумала Фиона.

Эли не отрывал глаз от ее усталого лица.

– Может быть, массаж вам поможет, – пробормотал он.

Левой рукой он массировал и растирал ее кожу, а правой – слегка поглаживал и похлопывал. Его пальцы излучали тепло, которое волнами распространялось по всему ее телу.

– Расслабьтесь, – прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы.

Она уступила и положила голову к нему на грудь. Близость сильного мужского тела волновала ей кровь. Или это массаж подействовал на нее возбуждающим образом? Или то, как он зарылся лицом в ее волосы?

– Считается, что страх и злость накапливаются между лопатками, – сказал Эли, и его руки переместились ниже. – Причина вашего страха мне известна. А на кого вы злитесь? На меня?

– Кстати, об этом я и хотела с вами поговорить. – Поскольку она говорила, уткнувшись лицом ему в грудь, голос ее звучал глухо.

– Да?

– Да. – Она откинула голову и посмотрела ему в лицо. Глаза ее были совершенно серьезны. Потом ее взгляд опустился на губы Эли.

Внезапно Фиона оттолкнула его. Она не могла сосредоточиться, стоя так близко к нему, прижимаясь упругой грудью к его широкой твердой груди. Это какое-то сумасшествие, мелькнуло у нее в голове.

– Я… я хотела извиниться. Я имею в виду замки, ключи и прочее. Конечно, мне следовало самой догадаться, но… – Она пожала плечами.

– Я понимаю: на вас навалилось слишком много забот в связи с отъездом Вики, – тактично принял он ее извинения. – Мы сменим замки, и все ваши страхи рассеются.

Фиона нахмурилась. Она взяла в руки еще одно одеяло и начала расстилать его на диване.

– Новый замок не объясняет, почему кто-то взял регистрационные карты, а потом вернул их на место, как не объясняет и того, зачем некто под покровом ночи бродил вокруг здания пансиона.

Эли устало вздохнул. Девушка бросила на него быстрый взгляд и, снисходительно улыбнувшись, добавила:

– Вы еще пожалеете, Эли Беккер, что с таким недоверием относились к моим словам.

– Посмотрим. – Эта девушка была слишком горда, но ему нравился вызывающий блеск в ее глазах. Пожалуй, на сегодня довольно споров, решил он.

Фиона отвернулась и снова занялась постелью. Элайя рассматривал ее простую футболку с длинными рукавами и думал, что вряд ли какая-нибудь другая женщина могла бы выглядеть в ней так соблазнительно.

– Ну вот, так, я думаю, будет удобно, – сказала она, закончив работу.