– Удивительно, что с таким послужным списком вы не стали элитным подразделением и до сих пор летаете на устаревших самолетах, – развел руками советский генерал.

– В этом нет ничего странного. Я не берусь за первую попавшуюся работу, – решительно отрезал Соколов. – Сначала я должен узнать о прошлых контактах нанимателя и услышать о целях, которые он хочет достичь. В случае минимальных сомнений я отказываюсь от сделки. Отказываюсь я и в том случае, если контракт кажется подозрительным с моральной точки зрения. Я не участвую в гражданских войнах, и мои люди не занимаются штурмовкой наземных целей, просто потому, что у нас нет соответствующего опыта.

Генерал-лейтенант вновь нахмурился, а потом еле слышно произнес:

– Что вы скажете о работе, которая послужит благу вашей Родины и, вдобавок к этому, будет оценена по достоинству. У Советского Союза есть деньги, и наши лидеры готовы щедро отблагодарить людей, оказавших государству неоценимую помощь. Что вы думаете о 500 миллионах амеро?

Тюленев присвистнул от удивления.

– Большие деньги, – задумчиво отозвался Соколов. – Я слушаю ваше предложение.

К удивлению полковника, советский генерал не ответил, а задал еще один вопрос.

– Ваши люди имеют опыт работы в экстремальных климатических условиях?

«Это не Корея! – подумал про себя Соколов. – Похоже, старый черт Северский был прав. Нас потащат за Полярный круг».

Работая по контракту, Соколов научился думать об одном, а говорить вслух другое. Голос полковника оставался твердым и уверенным на всем протяжении разговора.

– Мои люди сражались на Африканском континенте и в Южной Америке. Опыта горных действий у нас нет. В Арктике мы также не воевали, но в джунглях работали. Высокая температура нам не помеха. Справятся и люди и машины, а вот в холодном климате нам придется туго.

– На чем вы летаете?

– В основном на «мигах», но есть крыло, целиком вооруженное «ястребами».

– Ясно. Вывод тут один: если вы примете наше предложение, вам придется не сладко. Впрочем, пугать вас не буду. Вы человек упрямый и, судя по отчетам, всегда добиваетесь поставленных целей.

«Что они ходят вокруг да около. Нет чтобы сразу сказать, что замыслили, – думал Сергей, оценивающе поглядывая на своих собеседников. – Генерал Серебряков… Ни разу не слышал о нем. Вероятно, ставленник последнего президента. Надо будет навести справки насчет его личности. Вдруг да всплывет что-нибудь интересное».

Пока Тюленев разливал по бокалам искрящееся вино, Серебряков подошел к экрану, на поверхность которого была спроецирована карта военных действий. Кашлянув в кулак, генерал привлек к себе внимание летчиков:

– Начну, как у нас принято, с самого начала. Так сказать, с основ. Надеюсь, вы помните, что Советский Союз вел программу освоения арктического шельфа с самого начала XXI века. Мы были первыми, опередили всех и заявили права на хребет Ломоносова, а также на часть территорий, прилегающих к заполярному округу. Выработка нефти на шельфе началась пятнадцать лет назад. Это была тяжелая работа, растянувшаяся на несколько лет. На создание новых кораблей, нефтяных платформ и систем жизнеобеспечения ушли миллионы рублей, зато в итоге мы получили мощную сеть добывающих станций, охватившую значительную часть Северной России.

На белом экране появилось новое изображение – политическая карта Арктики. Указав на нее указкой, Серебряков добавил:

– Флагами я пометил места арктической выработки нефти. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Арктический шельф – это Персидский залив XXI века. Причем Залив, не подчиняющийся арабам. Природная сокровищница, разделенная между ведущими политическими силами и находящаяся за пределами пояса исламской нестабильности.

Один из гражданских затушил в пепельнице сигарету и с издевкой произнес:

– Арабы стали жертвами собственной жадности. Залив жаль. Я видел пожары нефтяных скважин во время Двадцатидневной войны. В те дни иранские нефтяные промыслы представляли собой вход в преисподнюю. Горела пустыня, горело побережье. Само море превратилось в океан пламени! Неужели вы хотите превратить Арктику в такое же инферно?!

– Мы? – удивленно воскликнул Серебряков. – Отнюдь, продажа нефти приносит в бюджет страны огромные деньги. Мы до сих пор строим нашу экономику на нефтяной основе и в ближайшие десять лет ситуация вряд ли изменится. СССР приложит максимум усилий к тому, чтобы защитить свои и дружественные выработки от враждебных ударов.

«Так, так, – подумал полковник. – Похоже, проблемы не столько у России, сколько у ее корпоративных союзников. Интересно, кому перешел дорогу Советнефтеком?»

Указка Серебрякова уткнулась в маленькую темную точку, уютно расположившуюся к северо-западу от Гренландии.

– Ваша возможная цель, господин полковник. Здесь находится нефтяная скважина корпорации «Арктик ойл индастриз». «Арктик ойл» пока еще независимая фирма, но в ближайшем будущем мы намерены приобрести полный пакет ее акций и выкупить у прежних владельцев все промышленное оборудование.

– То есть вы хотите поставить выработку нефти в данном регионе под свой контроль? – спросила у генерала Джейн.

– Мадемуазель права. Мы действительно хотим получить в свое распоряжение лакомый кусок арктической территории. Наши исследователи оценивают запасы нефти в районе выработки в пять миллиардов тонн. Таковы результаты глубинного сейсмического зондирования. Корректироваться они будут лишь в сторону увеличения.

Человек в гражданском костюме удивленно присвистнул.

– Правительство сумело найти с «Арктик ойл» компромиссы по всем имеющимся вопросам. В конце сентября мы были готовы осуществить финальную сделку. В этот момент нам и начали ставить палки в колеса.

– Произошла утечка информации? – спросил генерала Северский.

– К сожалению! Один из менеджеров Советнефтекома оказался предателем. Работал на «Эмпайр Нитворк ойл». Продался им с головой. Поставлял информацию о наших планах, квартальные отчеты, техническую документацию по вышкам, выработкам и роботизированным бурильным системам. Этот сукин сын продал на Запад все, к чему имел доступ. Гада расстреляли, конечно, но убытки-то смертью предателя не покроешь.

Короче, когда наша сделка с «Арктик ойл» вступила в финальную фазу, «Эмпайр Нитворк» попыталась перекупить своего конкурента через сеть офшорных контор. Команда о покупке была дана откуда-то сверху. Вероятно, штатовское правительство решило не отдавать месторождения в «чужие» руки.

Руководство «Эмпайр» сделало ставку на экономическую борьбу, но потерпело в ней поражение. Наши специалисты смогли вытеснить их с фондового рынка.

Улыбнувшись, Серебряков продолжил:

– Потерпев поражение в финансовой сфере, «Эмпайр Нитворк» обратилась за помощью к своему материнскому подразделению – «Северному Консорциуму».

– Это та самая федеральная структура, что отвечает за поиски и использование полезных ископаемых на территории САСШ?

Генерал кивнул:

– Формально, консорциум частная организация. Однако в действительности эта лавочка обслуживает интересы САСШ, Дании и Британского союза в арктических водах. Поначалу Консорциум пытался повлиять на нас дипломатическими методами, но мы упрямо вели сделку к завершению. Нас не испугали их угрозы, а эмбарго на экспорт газа показалось нам не столь существенным. Короче говоря, три недели назад назад «Арктик ойл» стал частью «Советнефтекома». Процедура слияния фирм была успешно завершена.

Узнав об этом, топ-менеджеры Консорциума решили инициировать горячую фазу противостояния. Говоря по-простому, они задумали отбить у нас месторождение.

Северский удивленно воскликнул:

– Они что, решили сражаться с вами из-за десятка нефтяных вышек?

– Не вижу причины для удивления, – мрачно протянул генерал-лейтенант. – Для того чтобы понять реакцию «Эмпайр ойл», вы должны осознать, что купленные нами вышки стоят не на морском дне, а на поверхности обширного полярного острова, не нанесенного ни на одну карту мира!