Противнику упорства также было не занимать. Используя любую возможность, ромбовидные аппараты собирались в звенья и, несмотря на заградительный огонь, рвались к крупным кораблям. Кинжальные самоубийственные атаки следовали одна за другой, со всех возможных позиций и направлений.

До подхода к месту боя ближайшего соединения из шести крупных кораблей противника остались считанные минуты. Командующий авианосным соединением, назначенный коммандером руководить отданными на заклание людьми, приказал резервной группе из семидесяти штурмовиков атаковать нагнавшие их корабли. Орудийные палубы людей сконцентрировали огонь в одном направлении, буквально прорубив штурмовикам коридор в рядах противника.

В момент сброса последних звеньев штурмовиков к носителю прорвались атакующие машины. Серия разрывов прошлась по борту носителя. Один из зарядов угодил в открытые створы катапульты и зажёг штурмовик, взявший разгон для выхода в космос.

Тяжёлая машина, соскочив с направляющих, врезалась в борт, подорвалась на собственном боекомплекте. Палуба сброса наполнилась пламенем. Сложенные здесь же боеприпасы, предназначенные для перезарядки выходящих из боя штурмовиков, вскоре детонировали. Переборки, не сдержав силы взрыва, пропустили пламя к элеваторам, подающим боекомплект на взлётную палубу. Системы пожаротушения, равно как и пожарные бригады, сделали всё, чтобы ярость огня не достигла арсенальных погребов, но тщетно.

Борт носителя вздулся и лопнул, выбросив в космос гейзер пламени и обломков. Взорвавшийся арсенал развалил огромный корабль на две половины.

Пережившие взрыв члены экипажа, успевшие добраться до спасательных капсул, быстро пожалели, что не погибли при взрыве.

Стоило капсулам оказаться в пространстве, как пилоты противника с истинным остервенением принялись жечь утлые скорлупки. Звено подошедших для перезарядки штурмовиков, тратя остатки боекомплекта, попыталось прикрыть товарищей, но, получив категоричный приказ, бросило обречённых и ушло к ближайшему носителю.

Командир крыла штурмовиков лейт-капитан Солов, глядя на экран тактического монитора, внимательно следил за быстро меняющейся обстановкой. Системы наведения его машины наконец-то нащупали вражеские корабли.

Из шести спешащих к месту схватки целей две выделялись особо крупными габаритами. С помощью электронного маркера майор пометил цели на экране разными цветами и связался с командирами звеньев.

– Пересекаемся на встречных курсах. Звеньям один и два – синий маркер. Звеньям три, четыре – красный. Остальным согласовать цели между собой. В случае отрицательного результата при первом заходе второй отрабатываем по тем же целям.

Республиканские штурмовики перестроились и устремились в атаку. Противник встретил на дальних подступах. К моменту выхода на дистанцию залпа количество штурмовиков сократилось ровно наполовину.

Отстрелив торпеды, звенья веером разошлись в стороны и, сделав боевой разворот, вновь устремились в атаку. В этот момент первый залп, искрами прорезав космос, достиг цели. Спустя секунды три чужих корабля, выплёвывая в космос огненные гейзеры, не представляли угрозы. Один, беспорядочно рыская, ушёл с курса.

Солов решил не тратить торпеды, и второй заход на две оставшиеся малые цели штурмовики сделали ракетами и скорострельными пушками. Оставляя позади вскрытые, словно консервы, остовы, машины людей догнали и добили ушедший с курса корабль.

Приказ выполнен, лейт-капитану предстояло наметить дальнейший план действий. Он понимал, что пощады им здесь не будет. Возвращаться к носителям не имело смысла, их точно так же отправили на смерть. Тем более двадцать семь уцелевших штурмовиков существенную помощь оказать им не смогут.

Выбрав ближайшую группу чужих кораблей, майор проложил кратчайший курс и повёл своих людей в последнюю атаку. На этот раз им не повезло. На дистанцию залпа вышли лишь две машины, но они были сбиты, не успев сделать ни единого выстрела.

В то время, когда штурмовики рвались в свою последнюю атаку, группе прикрытия наконец-то удалось отбиться от чужих машин. За краткосрочный успех заплатили дорого.

Выжженные остовы двух носителей и более тысячи пилотов остались в чужом пространстве. Один линкор лишился части боевых функций, второй, получив критические повреждения, потерял две трети экипажа. Невредимым из схватки вышел последний носитель. На его борту спешно готовили к бою оставшиеся полторы сотни штурмовиков.

Ситуация дрянь. Корабли Новой Республики оказались под массированным заградительным огнём, вынудившем начать торможение. Системы людей фиксировали почти сорок крупных целей, скользящих в пространстве на одном с ними курсе.

По кораблям людей чужие пока не стреляли. Пользуясь передышкой, капитаны обратились к связи.

– Что будем делать? – капитан первого уровня Фарадей Говард, старший по званию среди оставшихся капитанов, стёр рукавом выступившую на лбу испарину.

В поле зрения камеры оказалась часть мостика линкора; все видели, что мостик изрядно разрушен.

– Предложения?

– Предлагаю выйти на контакт и выяснить, что здесь происходит.

Оба услышали невесёлый смех. Смеялся третий из капитанов.

– Я расскажу вам, что происходит. Мы убили цветущую населённую планету. Их планету. Прилетели и молча бабахнули главным калибром. Убили их родных, затем, проредив флот, убили их близких. А теперь сидим и гадаем, что здесь происходит. Смешно.

– Они атаковали Гарду.

– Уверен, что они?

– Они, – вступил в диалог капитан носителя, – часть прижавших нас целей идентична совершившим атаку на Гарду.

– Тогда всё ещё проще. Перед нами враг. Он пришёл и убил нас на Гарде, а я пришёл и убил его здесь. Мы серьёзно сократили их популяцию, уверен, они очень злы и в ближайшие минуты примутся сокращать нас самих.

– Но ведь до сих пор не сократили, – в голосе Говарда звучала надежда, – нас загнали в ловушку, но не стреляют. Этому должна быть причина. Может ещё удастся спасти команды и спастись самим.

– Предлагаешь сдаться?

Презрение, сквозившее в голосе капитана третьего уровня тридцатилетнего Хасана Алкави, заставило Говарда поёжиться.

– Послушайте, стоит нам шелохнуться, и нас распылят на атомы. Ты прав, Хасан, нам не повезло, – капитан носителя попытался сгладить углы в разговоре, – но у нас есть шанс продолжить борьбу. Ради дела можно притвориться сломленным, а после – бить врага в его же логове.

– Жить хочешь?

– Хочу, – спокойно ответил капитан носителя, – как и все. Я тоже считаю, что единственная возможность спасти экипажи – это капитуляция. Мы выполнили приказ и дали группе возможность уйти. Пришло время позаботиться о собственных людях.

– А я считаю, что, сдав корабли, мы подорвём боеспособность наших Космических Сил. Если чужаки получат нашу технику, то нам даже при возможности бить врага в его же логове никогда не смыть ярмо предателя. По мне, лучше погибнуть в бою, чем сдохнуть на лабораторном столе или провести остаток жизни зверушкой в зоопарке.

Стыдливо пряча глаза от офицеров собственного экипажа, Говард набрал в грудь воздуха.

– Как старший по званию приказываю. В случае атаки оказать сопротивление. На требование неприятеля сдаться, если таковое поступит, приказываю, – с нажимом повторил Говард, – без боя сложить оружие.

– Я отказываюсь выполнить приказ! – взвился Хасан, – предупреждаю, при попытке сдать корабли противнику приму меры!

– Капитан Хасан Алкави, как старший по званию я отстраняю вас от командования, сдайте полномочия!

Хасан отключился, а попытки возобновить с ним связь к успеху не привели.

Сигналы тревоги возвестили о конце безмолвного противостояния. Сканеры засекли шесть малогабаритных целей, которые, не совершая маневров, двинулись в сторону заблокированных кораблей.

– Похоже на абордажную партию, – заявил первый помощник капитана, – по два челнока на каждую нашу единицу. Думаю, они уверены, что сопротивляться мы не будем.