Утро выдалось хорошее. Не жарко, и дышалось легко. Глеб не спеша шествовал к гаражу Гаррисона, внимательно поглядывая по сторонам. На нем была футболка и лёгкая спортивная куртка, которую пришлось надеть, чтобы прикрыть засунутый за пояс пистолет. Да и карманов в ней имелось великое множество — есть куда рассовать документы, ключи и прочую мелочь.

В гараже его знали.

— Доброе утро, мистер Хадсон, — поприветствовал его улыбающийся толстяк в полинявшей, но идеально чистой спецовке, едва Глеб вошёл в гараж. — Ваша машина в полном порядке, — сказал он, когда Ткач в ответ тоже поздоровался и улыбнулся. — Заправлена и проверена. Полиция её тоже осматривала, — снизил он голос, доверительно приблизившись. — Так что не волнуйтесь, никто из посторонних к ней не подходил. Нас предупредили и мы смотрели в оба!

— Спасибо, мистер…

— Томпсон, — поспешил вывести из затруднения толстяк. — Я здешний механик.

— Спасибо, мистер Томпсон, — улыбнулся Глеб. — Понимаете, после ранения у меня стало плоховато с памятью.

— Не переживайте, мистер Хадсон. Я уверен, всё наладится. Пойдёмте, я вас провожу.

Томпсон повёл Глеба за конторку направо.

— Вот ваша машина! Мы её поставили поближе, чтобы удобней было присматривать. А так, обычное ваше место — «12 А» — по правой стороне! — ткнул механик в направлении линейки выстроенных «ёлочкой» машин.

Сержант, бросив взгляд на машину, вздрогнул. Машина была точно такой же, что он видел во сне. По крайней мере передок и приборная доска.

— Что-то не так?! — заметил его реакцию толстяк.

— Да нет, всё в порядке, спасибо вам! — поблагодарил Глеб, доставая ключи.

— Будете выезжать, посигнальте, я открою вам решётку, — сказал Томпсон и направился к эстакаде, где стоял на обслуживании чей-то автомобиль.

Глеб открыл дверцу и сел за руль. В салоне чуть припахивало бензином, и он, прежде чем включить зажигание, опустил стекло. Педалей было две, а рычаг переключения передач отсутствовал. Такую машину, с автоматической коробкой, ему доводилось водить всего дважды, ещё в учебке. Прогрев двигатель, сержант потихоньку тронулся. На его короткий сигнал, Томпсон нажал на кнопку дистанционного управления и решётка, перекрывавшая трёхметровый туннель, медленно спряталась в стену. Опробуя новое приобретение, он объехал по кругу несколько кварталов. Машина была что надо: легко слушалась руля, шла плавно, мгновенно набирала скорость. «Тачка для «чайников» — руль, газ и тормоз. Но удобно, нет лишних движений, меньше устанешь, если придётся долго ехать», — прикинул он, останавливаясь около своего дома.

Глеб вышел и, захлопнув дверку, поднялся по ступенькам. Беспокойство, снедавшее его, заставило обернуться: «Точь-в-точь такая же, зараза! Даже стекло опущено!» — выругался он глядя на машину, и только потом сообразил, что допустил оплошность. «Не хватало ещё, чтоб обчистили!» — повернул он назад, чтобы закрыть стекло. Хотя дел в доме у него всего на несколько минут — позвонить Митчеллу, да забрать чемодан, но бережёного и Бог бережёт. А то если сдуру ещё и угонят, то и до клиники не доберёшься, разве что на такси.

Заблудиться Глеб не боялся. Город то он в общем вполне представлял, не зря Козырев гонял по путеводителю. Да и у Хадсона в книгах он нашёл подробный план Дейтона и окрестностей, который тот видно купил по необходимости, когда года три назад приехал сюда работать. Клиника Эйремана значилась в двадцати милях северо-западнее города по 350-му шоссе. И было бы странно, если бы сержант её не нашёл. «Командир бы такого не простил», — с грустью подумал он, снимая трубку телефона и набирая номер лейтенанта.

— Лейтенант Митчелл, двенадцатый полицейский участок, почти сразу услышал Глеб, как будто его звонка ожидали.

— Привет, Дейв, это Ричард!… Знаешь, вчера ночью я кое-что вспомнил насчёт этого парня и могу…

— Не говори больше ничего, я сейчас подъеду.

— Да я на секундочку заскочил, за вещами!

— Ничего, пятнадцать минут подождёшь! — бросил трубку Митчелл и Глеб живо представил, как тот пулей вылетел из своего кабинета на втором этаже и, скатившись по лестнице, почти бегом понёсся к машине. «Ничего про сон рассказывать не буду, — решил сержант. — Скажу, что вспомнил, и всё!»

Он вырвал из блокнота листок с приметами убийцы и, спрятав блокнот в карман, уселся в кресло ждать лейтенанта. Тот приехал даже чуть раньше, чем обещал, и не один.

— Познакомься!… Это мой напарник — Рой Батлер! — представил Митчелл крепко сбитого молодого парня лет двадцати пяти.

— Ричард Хадсон! — протянул руку Глеб, ощутив дружеское рукопожатие. Они обменялись взглядами и почувствовали друг к другу расположение. Парень был добряком, это понял бы каждый, взглянув на его открытое лицо и щедрую улыбку.

— Подобрал его на всякий случай по пути, — кивнул лейтенант на Батлера. — Он хороший сыщик и стреляет отменно.

— Рад познакомиться, Рой, — улыбнулся новому знакомому Глеб и заметив, что тот засмущался, перевёл разговор на другую тему: — У тебя, Дейв, кабинет на каком этаже?

— На втором, а что?

— Да так… просто поинтересовался, может когда пригодится.

Митчелл окинул его чуть удивлённым взглядом и не дождавшись пояснения, сказал:

— Ладно, давай выкладывай свои новости, Рич, а потом и мы кое-что расскажем.

Глеб протянул ему листок из блокнота: — Вот то, что я вспомнил!

Лейтенант впился взглядом в написанный текст. Губы его слегка шевелились, словно он проговаривал про себя все указанные приметы, а на лице, по мере чтения, расплывалась довольная улыбка.

— Я же говорил, что ты всё вспомнишь, Рич! — хлопнул он радостно Глеба по плечу. — Нужно было только поднапрячься маленько!

— Да напрягался я, напрягался! Только вот про причину, по которой в меня стреляли, я ничего нового сказать не могу! Не знаю!

— Ничего, всё постепенно восстановится, Рич! Да и у Эйремана, я слышал, хорошая клиника, так что всё будет нормально…. Ознакомься! — отдал он листок Батлеру и опять повернулся к Глебу: — У нас, кстати, дела тоже немного сдвинулись. На тех нунчаках оказались прекрасные пальчики и мы их владельца вычислили: Вильям Торрес — восемнадцать лет, дважды задерживался по мелочёвке, — протянул он собеседнику фотографию. — Ребята его сегодня арестуют!

— Вроде похож…, - не совсем уверенно сказал сержант, поскольку на снимке у Торреса была шевелюра, как у девушки, до самых плеч. — Только сейчас он не такой патлатый! — рассмотрев на фото знакомую цыплячью шею, твёрдо сказал Глеб, возвращая снимок.

— Если не возражаешь, я заберу твой листок с собой и приобщу к делу в качестве показаний, — заметив, что Батлер всё прочитал, взял у напарника описание убийцы Митчелл.

— Я для этого и написал! Если надо, Дейв, то и официальную бумагу можно составить, — не рискнул Ткач применить слово «протокол», имея весьма смутные понятия об американской юриспруденции.

— Не надо, нас пока это вполне устроит. А вот художника в клинику я тебе пришлю! Он нарисует портрет, а ты посмотришь. Идёт?!

— О чём речь! Пусть приезжает в любое время.

— Ну, вот и договорились! И будь пожалуйста осторожнее, Ричард. Мало ли что. Если почувствуешь, что за тобой следят, сразу звони! Мы примем меры.

Полицейские распрощались и ушли. Глеб прошёлся по комнатам, проверив, не горит ли свет и забрав чемодан, спустился к машине.

Он тронулся по Олд Бридч и через два квартала свернул на мост, не заметив, как далеко сзади в хвост ему пристроился невзрачный «паккард».

Выехав из Дейтона, Ткач погнал машину по триста пятидесятому шоссе в направлении Толидо. Искать ничего не пришлось. Через двадцать миль, заметив указатель, он повернул направо, на дорогу зажатую с одной стороны убранным кукурузным полем, а с другой — перелеском. Проехав ещё километр, он уткнулся в изящные ворота с ажурной решёткой, на левом столбе которых висела небольшая, отлитая из металла вывеска: «Клиника Эйремана». Ниже, более мелкими буквами значилось: «частное владение».