— Господь, спаси меня, — выдохнул он.

— Я так сильно похудела, только чтобы сделать приятное… тебе, — возразила она.

— А еще кому? — спросил он с ноткой сарказма.

— Ты не считаешь меня молоденькой и хорошенькой? — прошептала она ему в ухо, соблазнительно извиваясь всем телом.

— Хорошенькой — да. Но вопроса о девственности касаться не будем.

— Но ведь я практически девственница… почти… — Ее тихий плач грозил перейти в отчаянные рыдания.

— Хорошо, хорошо, не плачь, можешь остаться еще на несколько минут, пока слезы не высохнут, — уступил он.

Вытянув руку, чтобы ободряюще похлопать ее по спине, он промахнулся и обнаружил, что поглаживает ее по заду. Реакция ошеломила его самого: он думал, что давным-давно не способен на такие вещи. Она соблазнительно приподнялась, и рука его скользнула между ее бедер.

— Это что еще такое! — воскликнул он. — Ты христианка, служишь у евреев в доме и бреешь волосы, как мусульманка?

— Не бей меня, хозяин. В этом сумасшедшем месте приходится быть готовой на все для всех, — сообщила она, довольно откровенно для почти девственницы.

— Ну что ж, — строго заметил он, не отпуская руку… — Надеюсь, ты не была готова на все для слишком многих, моя дорогая, потому что существуют такие болезни, которые даже мне не под силу излечить.

Жил-был пес, который умел исполнять просто удивительные трюки — мог стоять на голове и лаять «Собачью хоровую», одновременно подкидывая задними лапами восемь мячей, а передними играя на скрипке. Но это лишь один из трюков.

Другой заключался в следующем: он сжимал зубами собственный хвост, потом колесом катился по двору фермы, удерживая на лапах два длинных шеста, на концах которых балансировали корова Маргаритка и старая ломовая лошадь. И все это время рассказывал потрясающе смешные истории, которые выдумывал на ходу.

Однажды Шарлемань, петух, сказал псу Станиславу:

— Зря ты, Стэн, время тратишь, показывая свои удивительные трюки на этой старой ферме. Тебе надо поехать в Большой Город или поступить в цирк.

И однажды, ярким весенним утром, пес Станислав и петух Шарлемань отправились на поиски счастья в Большой Город.

Шли они долго и наконец оказались на ярмарке. Люди торговали там всем, что только можно себе вообразить. А еще там была сцена, на которой выступала труппа бродячих музыкантов.

И петух Шарлемань подошел к главному этой труппы и сказал:

— Слушай-ка, добрый человек, у тебя сегодня счастливый день, потому как ты видишь перед собой самого талантливого, самого удивительного жонглера, акробата, чревовещателя, комика и артиста самого широкого профиля на всей нашей ферме… да и на любой другой… Станислав!

И Станислав, который все это время застенчиво рассматривал свои лапы, низко поклонился.

— Ты что, читать не умеешь? — спросил главный. — Вход с собаками запрещен!

И без дальнейшего шума петуха Шарлеманя и пса Станислава вышвырнули.

— Ну и ладно! — сказал Шарлемань, стряхивая с перьев дорожную пыль. — Ты слишком хорош для труппы бродячих музыкантов.

Станислав с трудом вылез из канавы. Он был весь в грязи. На своего друга он смотрел жалобно.

— Я устал, — сказал он. — Хочу домой, к своему хозяину.

— Выше нос, друг мой! — отвечал петух Шарлемань. — Мы идем в Большой Город, где красивые дамы и господа увешаны бриллиантами, где герцоги и графы щеголяют рубинами и изумрудами и где улицы выложены золотом. С твоими-то талантами… да ты вмиг их завоюешь. И мы станем богатыми!

И петух с псом снова вышли на длинную, грязную дорогу, которая вела в Большой Город.

По пути им, случилось пройти мимо цирка. Петух Шарлемань подошел к дрессировщику, который как раз учил львов стоять на задних Лапах и прыгать через кольцо.

— Послушай-ка, добрый человек, — сказал петух Шарлемань, — тебе больше не придется заниматься такими глупостями! Позволь представить тебе самого искусного акробата и жонглера, который может не только стоять на задних лапах, но и прыгнуть через пятьдесят таких колец… спиной… и одновременно удерживать на носу одного из твоих львов… и все это на высоко натянутой проволоке… без сетки!

— Я занимаюсь только львами, — ответил дрессировщик.

— Но у пса Станислава больше таланта в задней правой ноге, чем у всех твоих львов!

— Это лучшие цирковые львы! — воскликнул дрессировщик. — А тебя и твою собаку они съедят на ужин и глазом не моргнув. Кстати, им самое время подкрепиться.

И он протянул руку, чтобы схватить петуха Шарлеманя. Пес Стэн, увидев, как оборачивается дело, ущипнул дрессировщика за ногу.

— Беги, Шарлемань! — закричал он.

И Шарлемань побежал что было сил, а Стэн тем временем принялся прыгать и кусать других людей за пятки, поскольку все работники цирка выскочили на дорогу, чтобы прогнать их.

— Помогите! — кудахтал Шарлемань, а работники цирка почти догнали его и уже протягивали руки, чтобы схватить его за шею.

Но пес Стэн крутился у них под ногами, и они спотыкались о него.

И тут он сказал Шарлеманю:

— Прыгай мне на спину! Я бегаю в четыре раза быстрее, чем эти клоуны.!

И они убежали, при этом петух Шарлемань крепко держался за спину пса Стэна.

Той ночью они спали под забором. Петух Шарлемань ужасно нервничал, но пес Стэн прижался к своему другу, защищая его. Правда, и сам Стэн был не очень-то счастлив.

— Я голоден, — бормотал он, — хочу домой к своему хозяину.

— Выше нос! — сказал Шарлемань. — Завтра мы придем в Большой Город, где оценят твои таланты. Забудь про этих деревенщин. Говорю тебе — слава и деньги ждут тебя и…

Но его друг уже спал.

И на следующий день они добрались до Большого Города. Поначалу шум и толкотня привели их в ужас. Не раз приходилось им отпрыгивать в канаву, чтобы на них не наехала повозка или экипаж, а когда кто-то вылил ночной горшок из окна на улицу и его содержимое попало прямо на них, они оба промокли.

— О господи, как же я скучаю по ферме, — сказал пес Стэн. — Нас никто здесь и знать не хочет.

— Приободрись! — вскричал Шарлемань. — Прорвемся! До самой вершины доберемся!

И постучал в ворота дворца архиепископа.

Вышло так, что архиепископ в тот самый момент как раз собирался покинуть дворец, и когда слуга открыл ворота, архиепископ увидел на пороге петуха и пса.

— Ваше преосвященство! — сказал Шарлемань, низко поклонившись слуге. — Позвольте представить вам самого удивительного вундеркинда нашего времени — пса Станислава! Он делает трюки, которые могут показаться невозможными! Это и вправду чудо…

— Убирайтесь! — сказал слуга, который от удивления не сразу заговорил. А потом начал закрывать ворота.

Но петух Шарлемань неожиданно вышел из себя.

— Да послушайте же! — вскричал он и налетел на слугу, выставив вперед шпоры.

Слуга до того изумился, что упал навзничь, а петух Шарлемань вскочил ему на грудь и закричал:

— Этот пес — гений! Ни на одной ферме, кроме нашей, такого нет! Дайте же ему шанс показать себя!

И пес Стэн, крадучись, неуверенно зайдя в холл, начал выделывать разные трюки — стоять на хвосте, жонглируя ценными китайскими украшениями (он успел схватить их со шкафа, который оказался рядом), одновременно лаять «Собачью хоровую», — которые обычно особенно хорошо принимали свиньи.