Бортовой журнал исследовательского космического корабля «Заратустра». Время и место действия неизвестны.

Слейд, оглянулся. В бухте позади него тонул космический корабль. В вихре пара и брызг был виден лишь отсек с двигателями. Он подумал о том, какое действие должна оказать морская вода на коллектор нейтронного пульсирующего реактора, и поспешил укрыться за ближайшей скалой.

И поступил очень мудро. Земля всколыхнулась, как кисель в кастрюле, почти вся вода в бухте взмыла в воздух, повисела там один миг и обрушилась на землю, словно удар молота, промочив Слейда до нитки. Астронавт вырос в Англии, так что это было ему не впервой, но мысль о том, что корабль исчез навсегда, настолько потрясла Слейда, что он, пошатнувшись, тяжело опустился на пятую точку, придавив медузу какого-то неизвестного вида.

(Хороший был двигатель. С таким же успехом он мог бы еще на орбите выкинуть за борт все сердечники.)

Он не имел понятия, куда попал, но теперь это был его дом.

Грустно.

Он огляделся. Похоже, он мог утешаться хотя бы тем, что его угораздило выброситься на планету, которая на первый взгляд ничем не отличалась от Земли. О подавляющем большинстве планет этого никак нельзя было сказать — это Слейд знал точно. И надо же, такое необыкновенное везение — его новое пристанище, судя по всему, изобиловало органической жизнью. Вероятность этого была близка к нулю. Слейд почти неминуемо должен был очутиться либо в облаке ядовитых паров, либо на улице какого-нибудь города вроде Кливленда постиндустриальной эпохи. А вместо этого — нате вам! Все могло обернуться гораздо хуже.

Но с другой стороны…

Корабля больше не существовало, а возможности добраться до дома пешком не предвиделось. Именно это кошмарное видение преследовало всех космопроходцев (как правило, после обеда из замороженных овощей и засушенных куриных консервов) — они совершают вынужденную посадку на чужой планете, не имея при себе ничего, кроме костюма для приспособления к окружающей среде и аварийного набора инструментов. В Академии их, разумеется, инструктировали, что следует делать в таких случаях. Он дословно помнил формулировку:

Лучше всего найти какой-нибудь утес и спрыгнуть с него.

Да, уж что-что, а выражаться кратко и доходчиво в Академии умели. Но утесов вокруг не было видно, и потом, он еще не созрел для полной капитуляции.

Бортовой журнал, продолжение записи, — наговаривал он в портативный диктофон. — Совершил посадку на неизвестной планете. Корабль уничтожен, остальные члены экипажа, очевидно, погибли. Достать какое-либо имущество с корабля невозможно. Взрыв. Конец записи.

Слейд стоял у подножия холма, вершина которого поросла лесом. Убежище, подумал он. Возможно, также еда и строительные материалы. Без лишних проволочек он стал подниматься по склону.

Деревья на вид ничем не отличались от старых добрых сосен на Земле, а их запах пробуждал у Слейда детские воспоминания: пикники под дождем, ссорящихся родителей и страх, пережитый им, когда он заблудился. Правда, в данный момент слово «заблудился» вряд ли подходило — эта проблема занимала его не больше, чем Жанну д'Арк, ступающую на костер, могла бы волновать мысль о том, что она не прихватила с собой зонтик от солнца. Слейд шел по лесу уже целый час — похоже, эти угодья раскинулись по меньшей мере на сто акров. Под деревьями не росло никаких кустарников, в том числе и ягодных; вокруг было неестественно тихо, птицы не пели; ничто не копошилось и не шевелилось, кроме ветвей, покачивавшихся на ветру. Даже насекомых не было видно. Очень странно.

Вдруг он услышал женский крик.

Он оглянулся, стараясь определить направление, и увидел ее. Обыкновенная женщина — высокая молодая блондинка, чье тело прикрывали какие-то лохмотья. Она была босой, но бежала так, будто на ногах у нее были туфли с каблуками не меньше трех дюймов. Ее ногти имели идеальную, чуть удлиненную форму — в естественных условиях такие можно увидеть разве что в непосредственной близости от салона красоты. Женщина обернулась, отчетливо произнесла «Йек» и, споткнувшись о корень дерева, упала.

Слейд присел на корточки. «Хм. Не исключено, что мне здесь понравится», — подумал он. Эволюция на этой планете, по-видимому, пошла несколько иным путем, нежели на Земле. Если бы Чарлз Дарвин был уроженцем здешних мест, ему пришлось бы вместо биологии заняться чем-нибудь вроде изготовления черепаховых гребней. Но кто сказал, что все и всюду должно происходить одинаково? В стране глухонемых и какой-нибудь слабоумный…

Тут его мысли прервал другой звук, слабый и далекий. Акустика в лесу очень обманчива, но было похоже, будто где-то хлопают пробками, вытаскивая их из бутылок.

«Пора действовать», — решил Слейд. Поднявшись, он поспешил к женщине, отметив, что волосы у нее блестят и уложены, как после парикмахерской.

— Прошу прощения, может, я могу помочь? — спросил он, но она лишь застыла на одной ноге, открыв рот и ошеломленно воззрившись на него. В ее глубоких, как океан, голубых глазах не было ни проблеска осмысленности.

«Черт, — подумал Слейд, — может, это вовсе не чужая планета? Просто я умер и оказался в Калифорнии».

Пробки хлопали уже ближе. Услышав это, женщина опять произнесла «Йек» и хотела удариться в бегство, но у нее, по-видимому, была вывихнута лодыжка.

— Обопритесь на мою руку, — предложил Слейд, но женщина явно не понимала его. И создавалось впечатление, что она не просто не знает его языка, а вообще не имеет понятия, что такое человеческая речь. «Нет, это не совсем Калифорния, — пробормотал Слейд себе под нос, — скорее местечко где-нибудь в дебрях Центральной Африки». Подавив ухмылку, он сделал еще шаг, и тут…

На небольшой прогалине в каких-нибудь двадцати пяти ярдах от них появилась группа огромных медведей. Они были, мягко говоря, непохожи на тех медведей, которых ему приходилось видеть до сих пор. Во-первых, они были поистине громадными — девять или десять футов ростом — и при этом стояли на задних лапах совершенно прямо, как люди. Во-вторых, на них были короткие облегающие красные курточки, которые смутно напомнили Слейду что-то, увиденное очень давно, только он не мог сказать, что именно. Но главное — они держали в лапах какие-то палки, страшно похожие на игрушечные ружья, стреляющие пробками. Ну да, деревянные трубки с ударником на одном конце для выталкивания пробки. Слейд застыл на месте, вытаращив глаза. Ничего себе компания! Это, пожалуй, даже для Калифорнии было чересчур.

Тут один из медведей заметил его, вскинул ружье к плечу и выстрелил. Наверное, он поторопился, потому что пробка просвистела у самого уха Слейда и ударилась о дерево. Дерево согнулось и упало.

Ничего себе пробочки!

У Слейда хватило ума пригнуться, и как раз вовремя, потому что остальные медведи тоже принялись целиться в него.

— Взять его! — взревел один из медведей, и трое других кинулись к Слейду, на ходу запихивая в стволы своих ружей новые пробки.

«Нет, это не Центральная Африка, — подумал Слейд, вскакивая и улепетывая в лес. — Больше напоминает Диснейленд». Одна из пробок ударилась о землю в футе от него, обдав его дождем искрошенного лиственного перегноя.

К счастью, медведи были неповоротливы и с трудом лавировали среди деревьев, так что Слейду удалось оторваться от них. А может быть, погоня им надоела, и они сами отстали. Когда Слейд почувствовал себя в безопасности (относительной, конечно), он забрался на холм, откуда можно было увидеть то место, где он встретил девушку, и, спрятавшись за пнем, осторожно взглянул вниз.