— Капитан Вентрис, у тебя есть право говорить в свою защиту.

Уриил сделал глубокий вдох и сказал:

— Я отказываюсь от этого права и принимаю решение суда моих повелителей, каким бы оно ни было.

Волна удивления пробежала среди магистров, а Калгар едва заметно кивнул Уриилу. Великий магистр обратился к Павсанию и получил аналогичный ответ. Уриил видел, как напряглось лицо Леарха, и мог представить, как тяжело сержанту осознавать, что он навлек беду на своего капитана, но Уриил понимал, что другого выхода у Леарха не было. Он кивнул сержанту в знак взаимного примирения и уважения.

Уриил повернулся к магистру Ультрамаринов, когда тот вновь задал вопрос:

— Не желаешь ли ты все-таки объясниться и обратиться с прошением к своим собратьям?

— Нет, — ответил Уриил. — Я добровольно подчинюсь вашему решению.

Лорд Калгар медленно поднялся на трон, поправил плащ и, выдержав паузу, обратился к магистрам:

— Эти воины утратили веру в Кодекс Астартес и по доброй воле признают свою вину. Теперь их судьба находится в моих руках, и завтра я оглашу свой вердикт. На заре мы снова соберемся у Скалы Галлана, где и будет исполнен приговор.

Кажется, Уриил был готов к неминуемой расплате, но сердце упало при упоминании Скалы Галлана — лобного места.

Водопады Геры низвергались с оглушающим шумом. Потоки воды обрушивались на сотни метров вниз и разбивались об острые клыки белых скал, возвышающихся над пенным озером ледяной воды. Скалы сверкали вкраплениями частиц кварца, по берегам озера зеленели пихты и ели. Солнце поднялось над горными вершинами и теплым золотым светом озарило все вокруг. Невероятной красоты картина, нарисованная самой природой, предстала перед глазами. Возможно, это последнее, что Уриил мог увидеть в своей жизни, чтобы унести прекрасное зрелище в следующее воплощение.

Их доспехи были возвращены в армориум Четвертой роты, и теперь Уриил с Павсанием, одетые в простые черные хитоны, молча шли за магистрами ордена. Цепи были сняты, и босые ноги ощущали приятное тепло нагретой солнечными лучами земли. Вооруженные охранники не сопровождали эту мрачную процессию, виновным дали возможность встретить свою участь как Ультрамаринам, не унижая их чести и достоинства. Целых два часа они поднимались от Крепости Геры к Скале Галлана — плите черного мрамора, углом выступающей из скальной породы.

В древние времена осужденных преступников бросали отсюда в пропасть, и именно на этом месте меч Робаута Жиллимана отсек голову королю-предателю Галлану, убившему отравленным кинжалом своего приемного отца и пытавшемуся захватить власть над Макрагге.

Магистры остановились у самой пропасти. Туман покрыл легкой водяной пленкой их доспехи, хитон Уриила тоже намок и прилип к телу. Осужденные молча взошли на мраморную плиту и медленно приблизились к ее кромке. Уриил испытал мимолетное головокружение, краем глаза заглянув в бездну. Плита была мокрой и скользкой, но какая разница, упадет он сейчас или чуть позже?

Они опустились на колени на самом краю, сквозь мокрую ткань мрамор холодил ноги. Уриил еще раз бросил взгляд вниз, на острые камни, запятнанные кровью приговоренных. Очень скоро и его собственная кровь обагрит их. Однако эта мысль не вызвала у него никакого волнения. Агемман в разговоре ясно дал понять, что их ожидает, и Уриил, внутренне морально подготовился выдержать всю эту церемонию как истинный Ультрамарин.

Павсаний тронул его за плечо. Гордо подняв голову, его мужественный друг и товарищ по оружию обводил взором долину, наслаждаясь красотой открывающегося вида.

— Я не жалею ни о чем, — сказал Павсаний. — Мы действовали с отвагой и честью, никто не может требовать от нас большего.

У Уриила сжалось сердце. Прощай, друг! Услышав за спиной приближающиеся шаги, он склонил голову и, закрыв глаза, ожидал толчка, который прямиком отправил бы его в бездну. Лорд Калгар осторожно коснулся склоненных фигур латной перчаткой. Великий магистр Ультрамаринов произнес свой приговор:

— Вы воины отваги и чести. Кодекс Астартес предусматривает для вас одно-единственное наказание — смерть. Я обязан подчиниться законам Кодекса, у меня попросту нет другого выхода, но мне больно терять таких доблестных собратьев. — Рука Калгара сжала плечо Уриила. — Есть разные варианты того, как добиться вашей смерти. Но не будет ли большим грехом уничтожение жизни, способной наносить удары врагам Императора? Я приговариваю вас дать Смертельную клятву и отправиться в проклятый регион космоса, где встретили свой конец многие настоящие воины, — в Глаз Ужаса. Я приговариваю вас огнем и мечом через мрак Хаоса нести свет Императора, пока не найдете свою судьбу.

Уриил неподвижно стоял в освещенном факелами зале врат, окруженный магистрами ордена. Он был облачен в полный силовой доспех, на поясе висел его меч с золотым эфесом. Предстоящий поход в Глаз Ужаса, этот регион космоса, где безумие и зараза варпа проникают в реальное пространство, означал такую же верную смерть, как если бы Уриила столкнули со Скалы Галлана, но он считал это решение справедливым и принял его с легким сердцем, уверенно и спокойно.

Павсаний стоял рядом, тоже облаченный в броню, крепко сжимая серебряной аугментической рукой огнемет последней модификации. Капеллан Клаузель читал Книгу Бесчестия, произнося слова, не звучавшие последние шесть тысячелетий. Древний, переплетенный в кожу том с окаймленными золотом страницами источал запах плесени, какой бывает у книг, не открываемых многими веками. Монотонное чтение служило аккомпанементом магистрам, снимавшим с доспехов и оружия Уриила и Павсания все знаки отличия Ультрамаринов.

Татуировку номера роты с левого плеча Уриила свели заблаговременно, закрасили наплечники брони, и они стали безупречно голубыми. С груди и пояса сняли золотых орлов, затем печати чистоты и знаки почета. Изъятые атрибуты укладывались в специальный сандараковый ковчег. Теперь Четвертой ротой будет командовать Леарх: лучшей кандидатуры лидера для оставшихся в живых воинов, способного реально восстановить численность роты, Уриил не мог и придумать.

Марней Калгар бесстрастно наблюдал за тем, как с осужденных снимали знаки отличия. Уриил догадывался, что ему это неприятно, но выбора у великого магистра не было. Либо Смертельная клятва, либо позорная смерть на камнях Водопадов Геры. Слова Агеммана, сказанные Уриилу в камере, звучали в ушах так ясно, будто только что произнесенные.

Агемман говорил о великом и добром имени Ультрамаринов, олицетворявшем правду, отвагу и веру в Императора. О том, что их орден космического десанта славен своими традициями и устоями и посеять семена сомнения в разумы его воинов равносильно проклятию на веки вечные. О том, что орден сплочен доблестью своих воинов и негоже одному из них чернить его, — ведь это все равно что подрывать самую основу Ультрамаринов.

Каждый воин рассматривает своих непосредственных начальников как олицетворение учений Кодекса, и измена капитана для них становится большим ударом. Далее следовал логический вывод: зараза инакомыслия должна быть вырвана с корнем, прежде чем сможет распространиться на весь орден и погубить его. Другого пути просто нет. Убежденность, звучавшая в голосе Агеммана, пробилась сквозь горечь и разочарование, терзающие в то время Уриила, и он воочию сумел представить, что может произойти, если его методы распространятся во всем ордене.

Ультрамарины превратятся в сборище кочующих бойцов, нападающих на всех подряд. Очень скоро они станут неотличимы от отступников и ренегатов, поклоняющихся Губительным Силам. Уриила охватило жуткое видение будущего, в котором жестокие и кровавые Ультрамарины станут вселять такой же страх и отвращение, как те, кто уже давно идет по пути Хаоса.

Агемман не приказывал — решение оставалось за ними. Вот тогда и наступило прозрение: покорно принять наказание лорда Калгара и показать ордену, что путь, выбранный Ультрамаринами, — верный. Они с Павсанием должны дать Смертельную клятву, и орден будет существовать так же, как прежде.