Она была молчанием холмов. Возможно, именно поэтому ей нравилась.

Тиффани, с ее неуклюжестью и неопределенной судьбой. Ее сестры много болтали, а Бабуле не нравился шум. Тиффани не шумела, когда бывала в фургоне. Она любила бывать там. Она наблюдала за ястребами и слушала звук тишины.

Тишина была полна звуков. Шум, крики животных, плавающие по холмам, делали тишину глубокой и насыщенной. Бабуля Болит заворачивалась в эту тишину, оставив место и для Тиффани. На ферме всегда было много работы. Было много людей и много работы. Не было времени для тишины. Не было времени для того, чтобы слушать. Но Бабуля Болит была тишиной и слушала все время.

— Что? — моргнув, спросила Тиффани.

— Ты только что сказала «Бабуля Болит слушала меня все время», — напомнила мисс Тик.

Тиффани сглотнула.

— Я думаю, что моя бабушка была немного ведьмой, — отчеканила она с легкой гордостью.

— Правда? Как ты узнала?

— Хорошо. Ведьмы ведь могут проклясть людей, правильно? — спросила.

Тиффани.

— Так говорят, — ответила мисс Тик дипломатично.

— Ну так мой отец говорит, что Бабуля Болит сыпала проклятиями, — сказала Тиффани.

Мисс Тик закашлялась.

— Знаешь, сыпать проклятиями — значит сквернословить, а не проклинать. Сыпать проклятиями — это говорить «елки-палки» или «черт побери», понимаешь? Для проклятия больше подходит «чтоб у тебя нос отвалился или язык отсох».

— Я думаю, что проклятия Бабули Болит были чем-то большим, чем это, — уверенно сказала Тиффани. — А еще она говорила с собаками.

— И какие слова она говорила? — спросила мисс Тик.

— О, слова типа «ко мне» и «пшел вон» или «рядом», — сказала Тиффани.

— Собаки всегда делали то, что она им приказывала.

— Ну, это команды для овчарок, — вздохнула мисс Тик облегченно. — Это точно не колдовство.

— Хорошо, но ведь бывают еще и демоны-покровители, так ведь? — парировала Тиффани, начиная раздражаться. — У ведьм есть животные, называемые демонами-покровителями. Как ваша жаба, например.

— Я не демон-покровитель, — квакнул голос из шляпы. — Я только учусь.

— И она знала все о травах, — настаивала Тиффани: Бабуля Болит будет ведьмой, даже если Тиффани придется спорить весь день. — Она могла вылечить кого угодно. Мой отец говорил, что она могла заставить шашлык встать и блеять, — Тиффани понизила голос. — Она могла оживлять ягнят…

Бабуля Болит не жила под крышей дома весной и летом. Большую часть года она проводила, ночуя в старом фургоне, который надо было перевозить через холмы вслед за отарой. Но в первый раз (который Тиффани не могла забыть), когда Бабуля была на ферме, она положила мертвого ягненка в большую черную духовку.

Тиффани плакала и кричала. И Бабуля мягко, хотя и немного неловко, взяла ее на руки и называла ее «моя маленькая джигит», в то время как ее овчарки Гром и Молния наблюдали за ней с собачьим изумлением. Бабуля практически не общалась с детьми, потому что они не блеяли.

Когда Тиффани перестала кричать из-за явной нехватки дыхания, Бабуля поставила ее на коврик и открыла духовку, и Тиффани увидела, что ягненок… ожил.

Когда Тиффани подросла, она узнала, что «джигит» означает «двадцать» на ван тан тетере — древнем языке подсчета пастухов. Старики все еще использовали его, когда что-нибудь считали. Тиффани была двадцатым внуком Бабули Болит.

А когда Тиффани стала еще старше, она узнала все о теплой духовке, которая никогда не давала ничего больше, чем… ну, в общем, тепла. Ее мать ставила туда тесто, чтобы оно подошло, и Крысошлеп (кот) спал в ней (иногда на тесте). Это было только место, чтобы обогреть слабого ягненка, который родился снежной ночью и был близок к смерти от холода. Именно так это и работало. Вообще никакого волшебства. И в то же время чудо. И это не переставало быть чудом, оттого что вы узнали, как это было сделано.

— Хорошо, но это не совсем ведьмовство, — сказала мисс Тик, прерывая ее. — Так или иначе, у тебя не было предка ведьмы, чтобы быть ведьмой. Это помогает, конечно, если есть наследство.

— Вы подразумеваете наличие таланта? — спросила Тиффани, нахмурившись.

— Частично, я предполагаю, — сказала мисс Тик. — Но я думаю об остроконечных шляпах, например. Если у тебя есть бабушка, которая может передать тебе по наследству свою шляпу, — это большая экономия в расходах. Они невероятно жесткие, достаточно прочные, чтобы противостоять падающим сельским домикам. У госпожи Болит было что-нибудь подобное?

— Не думаю, — сказала Тиффани. — Она почти никогда не носила шляпу, кроме как в сильный холод. Впрочем, она носила старый мешок из-под зерна, как капор. Гм… это считается?

В первый раз мисс Тик выглядела не такой неприступной.

— Возможно, возможно, — сказала она. — У тебя есть братья и сестры.

Тиффани?

— У меня есть шесть сестер, — сказала Тиффани. — Я самая младшая. Большинство из них уже не живет с нами.

— А сейчас ты уже не самая младшая, потому что у тебя появился дорогой маленький братик, — сказала мисс Тик. — Причем и единственный мальчик. Наверное, это была приятная неожиданность.

Внезапно Тиффани нашла легкую улыбку мисс Тик немного раздражающей.

— Как вы узнали о моем брате? — спросила она.

«Этот ребенок не прост», — подумала мисс Тик, и улыбка исчезла с ее лица.

— Только предположение, — сказала она.

Никому не нравится признаваться в шпионаже.

— Вы на мне используете головологию? — злобно спросила Тиффани.

— Я думаю, что ты подразумеваешь психологию, — сказала мисс Тик.

— Однофигственно, — ответила Тиффани. — Вы думаете, что он мне не нравится, потому что родители носятся с ним и портят его, да?

— Да, это действительно приходило мне в голову, — ответила мисс Тик и перестала волноваться по поводу шпионажа. Она была ведьмой, и это было то, что нужно. — Я думаю, это ерунда, что ты использовала его как приманку для прыгающего монстра, но это на что-то намекает, — добавила она.

— Он сплошная неприятность! — буркнула Тиффани. — Он отнимает у меня время, я должна все время заботиться о нем, и он всегда хочет конфет. Так или иначе, — продолжала она, — я должна была быстро что-нибудь предпринять.

— Понятно, — сказала мисс Тик.

— Бабуля Болит сделала бы что-нибудь с монстрами в нашей реке, — сказала Тиффани, игнорируя это замечание. — Даже если их нет в книге.

«И она сделала бы кое-что с тем, что случилось со старой госпожой Снапперли, — добавила Тиффани про себя. — Она бы говорила, и люди бы ее слушали. Они всегда слушали, когда Бабуля говорила. «Говорите за тех, кто не может сказать», — всегда говорила она».

— Хорошо, — сказала мисс Тик. — Значит, оно было. Ведьмы имеют дело с вещами. Ты сказала, что там, где выскочила Дженни, река была очень мелкая? И мир выглядел стертым и шатким? Был суссурус?

Тиффани просияла:

— Да, конечно был!

— Ах! Как плохо!

— Я могу остановить его? — заволновалась Тиффани.

— Я поражаюсь, — сказала мисс Тик. — Ты спросила «Я могу остановить его?», не «Кто может остановить его?» или «Мы можем остановить его?». Это хорошо. Ты берешь на себя ответственность. Это хорошее начало. И твоя голова холодна. Но нет, ты не можешь остановить его.

— Я победила Дженни-Зеленый-Зуб!

— Везение, — сказала мисс Тик. — Могло получиться намного хуже, поверь мне. Я полагаю, что вторжение главных частей собирается начаться здесь, и хотя ты и умна, моя девочка, у тебя не больше шансов, чем у одного из ваших ягнят снежной ночью. Ты понимаешь? Я постараюсь найти помощь.

— Что, у барона?

— Спасибо большое, нет. Он вообще ни на что не годен.

— Но он защищает нас, — сказала Тиффани. — Это то, что говорит моя мать.

— Он? — спросила мисс Тик. — От чего? Я имею в виду, от кого?

— Хорошо, от… знаете… наверное, нападения. От других баронов, как говорит мой отец.