— Ерунда, — сказала Генриетта. — Ничего страшного в этой грозе нет.

Она поднялась с кровати и, когда повернулась к окну, ей показалось, что в комнату влетела зигзагообразная молния, послышался гром и грохот осыпающейся кирпичной кладки. Генриетта поняла, что молния ударила во дворец.

Обычно смелая Генриетта последние два месяца боялась, как бы не лишиться ребенка из-за какого-то несчастного случая, всеми силами старалась не подвергаться никакой опасности. Услышав вопли испуганных служанок, она почувствовала, как ребенок шевельнулся внутри, и подумала: «Это ему повредит». Напряжение последних дней внезапно сказалось. Она ждала несчастья, и оно пришло.

— Мой ребенок! — закричала она, когда начались схватки.

У Генриетты начались преждевременные роды. Служанки думали, она не выживет.

Родился мертвый мальчик.

Когда ей сказали об этом, казалось, она сойдет с ума от горя, потому что лишилась не только ребенка, но и короны.

Генрих держал путь в Лион. Небольшая война с герцогом Савойским завершилась успешно. Ему повезло. Не нужно было нарушать обещания Генриетте, которая лишилась ребенка и тем самым избавила его от обязательства жениться на ней. Сюлли женил его по доверенности на флорентийке, которая принесет Франции богатство.

Генрих все еще любил Генриетту, однако взволнованно ждал встречи с новобрачной. О Марии Медичи говорили, что у нее черные глаза, каштановые волосы, что лицо у этой итальянки доброе — не то что у Генриетты, а разнообразие всегда кстати — и на костях много мяса. Генриетта тонкая, стройная, Мария, судя по слухам, представляет собой полный контраст его любовнице.

Никаких осложнений между ними Генрих не предвидел. Мария должна быть готова к тому, что у него есть любовница, а Генриетта вскоре смирится со своим положением. Если ей нужен муж — только по названию, разумеется — она его получит. И он даст ей значительный титул. Это ее удовлетворит. А королева быстро поймет, как совершаются эти дела во Франции, и все останутся довольны.

Ему поистине везет. В сражениях он показал себя удачливым, талантливым полководцем; но больше, чем война, его неизменно занимала любовь. И в том, и в другом у него полный порядок. А Мария и Генриетта вполне могут стать добрыми подругами.

В таком настроении Генрих ехал на встречу со своей королевой.

Стоял январь, и вечером, когда Генрих подъезжал к Лиону, дороги подмерзли. Но он никогда не обращал внимания на погоду и распевал в седле.

Рядом с ним ехал Бельгард, залечивший рану и вернувший королевское расположение. Генрих вспомнил, как некогда он хвастал очарованием Габриэль, и взглянул на старого друга с улыбкой.

— Послушай, — сказал он, — скоро нам предстоит встреча с моей супругой. Я хотел бы рассмотреть ее, прежде чем она увидит меня.

— Это можно устроить, сир.

— Ну так давай устроим.

Подъехали к дворцу, Генрих отправил Бельгарда и несколько человек из свиты узнать, чем занята королева. Возвратясь, они сообщили, что ужинает.

— Тогда, — сказал Генрих, — зайдите к ней засвидетельствовать свое почтение. Я останусь на пороге, будто один из скромных членов свиты. Смотрите, не выдайте меня.

Сказано — сделано, и Генрих, увидя за столом свою супругу, был приятно удивлен. При свете свечей Мария выглядела довольно красивой, ела с аппетитом, и Генриха забавляло, что она не догадывается о его присутствии.

— Пусть это пока будет секретом, — шепнул он Бельгарду, и когда королева поднялась, чтобы идти в спальню, держался в отдалении, словно незначительный член свиты. Но, когда она скрылась, Генрих не мог больше сдерживать нетерпения и постучал в дверь спальни.

Открыла личная служанка Марии — молодая худощавая женщина, смуглая и некрасивая. Вызывающе глянув на короля, она лаконично сказала:

— Королева утомилась. Хочет отдохнуть.

— Думаю, — ответил Генрих, — она не откажется принять меня в спальне.

— С какой стати? Позвольте сказать вам, я знаю настроение королевы.

«Фурия», — подумал Генрих; однако эта женщина забавляла его.

— Давай заключим сделку, — предложил он. — Я назову тебе свое имя, ты мне — свое.

— Я не заключаю нелепых сделок.

— Тогда придется настоять, потому что свое имя я скажу.

— Вы, кажется, гордитесь им. Но я говорю вам еще раз — королева никого не примет. Поэтому оставьте нас в покое, если не хотите неприятностей.

— Нет, хочу только вежливого приема.

— Вам придется поискать его в другом месте.

— Ошибаешься. Ты, очевидно, та дама, о которой я слышал. Компаньонка и дуэнья королевы с самого детства.

Женщина кивнула.

— Верно. Я Леонора Галигаи.

— Позволь представиться и мне. Я Генрих IV, король Франции.

Леонора попятилась, ее смуглое лицо покраснело, но не от смущения. Генрих засмеялся и прошел мимо.

— К королеве гость! — крикнул он.

Мария, слышавшая разговор между Генрихом и служанкой, поспешила в переднюю. «Выглядит очаровательно, — подумал Генрих. — Может, потому, что в домашнем платье? Или по контрасту с Леонорой?»

— Ваше величество, — запинаясь, пробормотала Мария и опустилась перед ним на колени.

Генрих поднял супругу на руки, с удовольствием ощутил ее молодое тело. Потом поцеловал в губы.

— Твоя служанка хотела разлучить нас, — сказал он.

— Она не замышляла ничего дурного, сир.

Генрих повернулся к Леоноре. Та подошла и встала на колени у его ног.

— Ну-ну, — сказал король. — Не расстраивайся. Мне приятно, что у королевы такая свирепая служанка. Теперь оставь нас. Нам с королевой нужно о многом поговорить.

Мария с Генрихом смерили друг друга взглядами. И оба остались довольны. Он сказал, что был в столовой и смотрел, как она ест.

— Так не терпелось увидеть тебя, что не удержался.

— Хорошо, что я не знала об этом. — Мария засмеялась. — А то меня охватил бы страх.

Акцент у нее был приятным, поведение отнюдь не робким. У Генриха мелькнула мысль, насколько она опытна. В том, что какой-то опыт у нее есть, он не сомневался. Что ж, тем лучше. Его не тянуло к робкой девственнице.

Он взял Марию за плечи и привлек к себе. Та поняла, что муж испытывает ее, и постаралась ему понравиться.

— Я выехал в Лион, как только узнал, что ты здесь, — сказал Генрих. — И ночлега для меня не приготовили.

Он огляделся и остановил взгляд на удобной кровати.

— Если ты любезно приютишь меня на ночь…

Мария обрадовалась. Он нашел ее желанной — настолько, что не захотел дожидаться брачной церемонии.

И повела головой в сторону кровати.

— Вдвоем поместимся.

Генрих весело засмеялся, они поняли друг друга.

Неделю они жили вместе — Генрих называл это семейной жизнью, и неделя эта оказалась очень приятной. Генрих пребывал в веселом настроении; к встрече с Генриеттой он не стремился и предавался радостям со спокойной совестью, зная, что своим браком обрадовал министров.

Семнадцатого января, через неделю после встречи с Марией Медичи, Генрих обвенчался с ней.

Теперь Генриху предстояло успокоить Генриетту, и, когда медовый месяц окончился, он отправил жену в Париж, а сам поехал в Фонтенбло мириться с любовницей.

Узнав о его браке, Генриетта пришла в неистовую ярость. Она лишилась всех надежд, лишилась ребенка и возможности стать королевой — к тому же многие стремились довести до ее сведения, что король очень доволен новобрачной.

Генриетта так бесилась от злости в своих покоях, что никто не смел приблизиться к ней. Вновь и вновь повторяла, что скажет королю, когда увидит его. И, придя к ней, Генрих оказался лицом к лицу с разъяренной фурией.

— Значит, ты меня предал! — вскричала она.

— Нет, любовь моя, у нас все останется по-прежнему.

— По-прежнему? Думаешь, я дура? Ты меня обманул. Обесчестил. Теперь я ничто. Мне остается только броситься в реку. Чем скорее умру, тем лучше.