Мне стало неловко. Пистолет я взяла машинально, по многолетней охотничьей привычке.

 – Это я уже автоматически делаю, – объяснила я. – Бессознательно. Привычка.

 – Да, привычка – вторая натура, – усмехнулась Эрика, вытаскивая у меня пистолет из кобуры за пазухой.

 Мыслимое ли дело, чтобы я позволила вампиру обезоружить меня? Конечно, нет. Но вот ей мне хотелось позволять всё, даже самое невероятное – например, обнять меня за шею. Дождь барабанил по зонту, а Эрика ртом щекотала мои губы. Это был ещё не поцелуй, а как бы примерка, подстройка под мои изгибы для последующего щекотно-сладкого плена. Для неё это было так просто и естественно – она верила, что встретила ту, кого видела в своих снах, ничуть не опасалась меня и доверяла мне. И правильно: опасаться этой романтичной дурочке нужно было не меня, а Змея, который из-за угла целился в неё из винтовки. Времени у меня осталось только на то, чтобы заслонить её собой, и я это сделала.

 Резко схватив её, я поменялась с ней местами, и серебряная пуля прошила моё плечо навылет, не задев Эрику. Винтовка была с глушителем, и выстрел раздался, как негромкий хлопок. Увидев кровь, Эрика в ужасе распахнула глаза, а я крикнула:

 – В машину, быстро! Уезжай!

 Но она цеплялась за меня.

 – Тебе больно? Больно?

 Змей, потрясённый, чуть опустил оружие, но я знала: ещё миг – и он снова выстрелит.

 – Пустяки, заживёт. Живо, в машину, кому говорю!

 – Едем со мной! – хваталась она за меня.

 Змей уже вскинул винтовку для нового выстрела. Его рука не дрогнет, промаха не будет, знала я. Всё, что мне оставалось, это забрать мой пистолет у Эрики и прострелить Змею руку. Он полукровка, рана не причинит ему большого вреда и уже завтра заживёт, а Эрике это даст необходимые несколько секунд, чтобы скрыться.

 Пистолет был без глушителя, и выстрел прогремел на всю занавешенную пеленой дождя улицу. Змей пошатнулся и выронил винтовку, на его руке тоже проступила кровь. Я затолкала сопротивляющуюся Эрику в машину, рявкнув:

 – Я сама с ним разберусь! Езжай!

 У неё, похоже, совсем отсутствовал страх. Она была готова под пулями тащить меня с собой.

 – Это мой друг, я с ним разберусь, – заверила я.

 Она посмотрела на меня так, что мне, честное слово, захотелось её обнять. Но было не время для нежностей. Мотор завёлся, и машина Эрики скрылась в дожде, а я подошла к Змею.

 – Какого чёрта ты здесь делаешь?

 Он смотрел на меня со смесью изумления, горького недоумения и боли. Я похлопала его по плечу.

 – Не сердись, приятель. Просто я... не хотела, чтобы ты убивал её.

 Оказалось, пока я следила за Эрикой, Змей следил за тем, как я слежу за ней – вот такая комбинация. Он решил, что вампирша оплела меня своими чарами и хочет убить, и принялся меня спасать. А я, неблагодарная дрянь, так с ним обошлась.

 Змей пришёл в группу за пять лет до этого. Его, как и меня, нашёл Кельц и увлёк своими идеями, и парень стал отличным охотником. Его уже почти ничему не нужно было учить: Змей владел единоборствами и превосходно стрелял. Ходили слухи, что его отец – сам лорд Немет, но парень ни подтверждал, ни опровергал их.

 – Она что, запудрила тебе мозги? – вскричал он. – Очнись! Это же вампир! Мы призваны их уничтожать, а ты что сделала?

 Что сделала я? Спасла вампиршу, получила пулю и выстрелила в друга. И правда, как будто на меня что-то нашло. С этого момента во мне что-то изменилось, словно невидимый часовщик нажал во мне маленькую пружинку. Мы со Змеем сидели под навесом летнего кафе, по руке моего друга струилась кровь, пропитывая мокрый рукав и капая на мостовую, а мой табак промок. Нам предстояло объяснять случившееся Кельцу. В общем, всё скверно.

 Зайдя в магазин, я купила нового табаку – уж очень хотелось закурить, а в аптеке – бинт для себя и Змея.

 – Что ты там с ней делала под зонтом? – спросил он. – Целовалась, что ли?

 Я вздохнула.

 – Ну... Похоже, да.

 – Ты что, из этих?

 Слово «этих» он произнёс презрительно, будто сплюнул. Меня это задело.

 – А если бы и так, то что? – ответила я с вызовом. – Есть со мной за одним столом перестанешь?

 – Да меня не это беспокоит, – сказал он. – А то, что ты не дала убить эту тварь!

 – Есть твари и пострашнее, чем она, – проговорила я.

 Поиски пятого номера привели меня в вампирское казино Дженго Аньези – италоязычного евроафриканца. Вообще, я и казино – это отдельная история, скажу пока так: нет в Европе такого казино, где бы я не побывала.

 Ну, а заведение Дженго, естественно, посещают в основном вампиры; случается, и люди заглядывают, но вот только когда они начинают слишком выигрывать, лишаются достаточной части своей крови, чтобы больше никогда не играть – не только в этом казино, но и в прочих: мёртвые (перефразирую одно известное выражение) не играют.

 А вампиры играют, да ещё как. И на деньги, и на кровь – приводя с собой пару-тройку жертв в качестве ставок. Жертвы не знают, что их жизнь поставлена на кон: в это время они тоже заняты своей игрой, не подозревая, для чего их сюда пригласили. Для условных обозначений ставок с целью конспирации используются стандартные типажи людей: светловолосый мужчина старше сорока лет – «белый король», светловолосая женщина такого же возраста – «белая королева»; такая же пара, но брюнеты – «чёрный король» и «чёрная королева». Люди от тридцати до сорока лет называются «графом» и «графиней», младше тридцати лет – «виконтом» и «виконтессой». Шатены и рыжие условно относятся к белой «масти».

 Кроме традиционных и общеизвестных азартных игр играют вампиры и в свои, особые. К таким играм относится «мёртвый маркиз» и «тейнта». Значение названия второй игры неясно, происходит оно из древнего, сейчас уже почти утраченного вампирского языка.

 Для «мёртвого маркиза» используются особые старинные вампирские карты, напоминающие Таро, в колоде которых есть семь «мёртвых маркизов». Побеждает тот игрок, в чьей комбинации карт встречается большее количество «маркизов».

 «Тейнта» – это не столько карточная игра, сколько ментальный поединок. В ней используются те же карты, что и для «мёртвого маркиза». Игрок задумывает из своих пяти карт две, изо всех сил блокируя свои мысли, а соперник за фиксированное время пытается угадать, какие карты он задумал. Усложняющим условием является так называемая подстава – когда вместо одной из задуманных карт мысленно подставляется соседняя. Что касается количества игроков, то играть можно и один на один, и один против пары – и так далее, до пяти. Можно и двое против четверых, и трое против шести, но общее количество игроков не превышает двенадцати. Участники делятся на «свитки» (те, кто задумывает карты) и «чтецов» (те, кто угадывает).

 Для похода в казино я постаралась придать себе соответствующий случаю утончённый и гламурный вид: классический верх из элегантного чёрного фрака с шёлковым белым кашне и чёрной шляпой-цилиндром я смело сочетала с молодёжно-эпатажным низом – высокими сапогами на платформе, с множеством поперечных нашивных ремешков и пряжек. Из аксессуаров – чёрный зонт-трость, который на самом деле являлся оружием, заряженным десятью ампулами с концентрированным коллоидным серебром – на случай, если придётся драться. Уже чуть отросшие волосы я вновь подстригла: чёлка – длинная, верх – ёжиком, виски и затылок – под ноль.

 Дождливый вечер ошивался у дверей пафосного дворца в стиле барокко: его не пустил вышибала. Этот парень был не шкафоподобен, но довольно крепок, представительно одет и имел намётанный глаз на проблемных клиентов. Таким сразу давался от ворот поворот. Просветив меня своим глазом-сканером, вышибала сказал, преграждая мне вход: