В комнате и так царила полная темнота, но Паркер решил не рисковать. Вплотную сдвинул шторы, которые чуть колыхались под легким ветерком. А потом разделся и юркнул в постель, под бочок спящей женщины. Она застонала, почмокала губами, повернулась к нему спиной и снова заснула. Улыбаясь в темноте, Паркер прижался к ней всем телом, его «игрунчик» вскочил, едва коснувшись мягкой ягодицы. Он почувствовал, как она вздрогнула, просыпаясь.

— Сид? — спросила спросонья.

Паркер знал, что, заговори он, она его не услышит, поэтому предпочел действия словам. Протянул руку и ухватил идеальную грудь. Божественно!

Она вздохнула, в темноте прижала его руку к своей груди.

— Да, — прошептала она. — Поласкай сосок.

Паркер не мог поверить своей удаче: в темноте она определенно принимала его за Уотерсона! Направил свой конец в ее жаркую «дырочку» и он вошел туда, как нож в растопленное масло.

А в следующее мгновение услышал, как где-то в доме открывается дверь: Уотерсон, лишь по ему ведомой причине, вернулся рано!

Паркер так быстро вытащил «игрунчик», что Марианна ахнула. Вскочил с кровати, споткнулся обо что-то (туфельку на высоком каблуке?), упал.

Пытался встать, когда щелкнул выключатель, зажегся свет в ванной, в дверном проеме, с пистолетом в руке, нацеленном на Паркера, возник Уотерсон. Марианна в изумлении вытаращилась на мужа, потом перевела взгляд на другую половину кровати. О присутствии Паркера она по-прежнему не подозревала.

— Кто… что? — вставая, пролепетала она, в недоумении глядя на своего мужа, полностью одетого, который стоял на пороге ванной. Потом начала кричать.

Уотерсон беззвучно шевелил губами, пока к нему не вернулся дар речи.

— Господи! — просипел он. — Я не могу в это поверить! Ты и Паркер! — он повернулся к все еще кричащей жене и выстрелил ей между глаз. Крик прекратился, Марианну отбросила на Паркера, вместе она упали на пол.

Паркер попытался выбраться из-под окровавленного тела, отползти в сторону, но Уотерсон прицелился и выстрелил вновь. На этот раз пуля попала в спину Марианны, пробила тело насквозь и вонзилась в грудь Паркера. Тот закричал от боли, его кровь смешалась на ковре с кровью женщины.

Уотерсон начал дико хохотать, потом заплакал, плюхнулся на край кровати.

— Поделись со мной секретом, Паркер. Чем ты ее взял? Я чувствовал, чувствовал, что у нее есть другой мужчина. Знал, что прихвачу их, если буду почаще рано возвращаться домой. Но и представить себе не мог, что это будешь ты, Паркер! — Уотерсон покачал головой. Слезы градом катились из его глаз. — Женщины… ну кто их поймет?

Он услышал нарастающий вой полицейских сирен, ткнул тело умирающего стволом пистолета.

— Как тебе это удалось, Паркер? Почему она предпочла тебя? Что она в тебе увидела?

Сюзан Скотто

ЗАЧАРОВАННЫЙ ТАРАКАН

Выслушав историю, которую я собираюсь вам рассказать, вы, возможно, скажите, что я сумасшедшая, что фантастические события, описанные ниже, не могли произойти. Но, умоляю, прежде чем осудить меня, хорошенько обдумайте прочитанное. Ибо он существует, и он зачарован. Я абсолютно уверена, из каждых десяти человек девять, задай им такой вопрос, скажут, что ненавидят тараканов. Я, однако, та самая десятая, кто любит этих удивительных насекомых, вернее, одного конкретного таракана, с которым, какое счастье, меня свела жизнь. Именно эта встреча, о ней-то я и хочу рассказать, круто изменила мое отношение к тараканам.

Несколько лет тому назад я жила на шестом этаже довольно-таки запущенного дома на углу Бродвея и 112-ой улицы, неподалеку от Колумбийского университета. И если стоимость аренды контролировалась муниципалитетом, но посещения тараканов — нет. Я только что приехала в Нью-Йорк со Среднего Запада, где много равноногих раков, а тараканы — редкость. В то время я начинала визжать от одного вида тараканов. И уж конечно боялась придавить их туфлей. Поэтому, посоветовавшись с друзьями и знакомыми, я обзавелась ящерицей-гекконом, которого назвала Тим.

Мы с ним прекрасно ладили. Тим поддерживал поголовье тараканов на приемлемом уровне, я следила за тем, чтобы в его блюдечке, которое стояло под раковиной, всегда хватало молока. Присутствие Тима успокаивало, особенно по вечерам. Сидя в кресле, с книгой, сигаретой или работая над новым рассказом, я слышала, как шуршат его коготки: он преследовал очередную жертву. Если он настигал ее рядом со мной, до меня доносился хруст хитина: еще один таракан находил заслуженный конец в его пасти. Звук этот всегда доставлял мне какое-то садистское удовольствие. Но, как ни грустно в этом признаваться, даже Тим не мог полностью уничтожить шестиногих паразитов. Со всей очевидностью я это поняла одной жаркой летней ночью.

Кондиционер сломался, поэтому лежала я голая, направив на себя вентилятор. Лениво, уже в дреме, помастурбировав, провалилась в крепкий сон. Но проснулась вскоре после полуночи, от ощущения, что мое правое внутреннее бедро одновременно царапают и щекочут. Сонная, я разлепила глаза, но не заметила ничего подозрительного. Однако, странные ощущения не пропали, более того, переместились выше. Свет уличного фонаря падал на деревянный пол, захватывая и кровать, ту ее часть, на которой находились мои ноги.

Еще не понимая, сплю я или бодрствую, я различила на бедре что-то темное и продолговатое, длиной примерно в четыре дюйма. Прищурившись, пригляделась внимательнее, и тут мои глаза в ужасе раскрылись: по моей ноге медленно полз гигантский таракан. Я хотела скинуть таракана, соскочить с кровати, дернуться, сделать хоть что-то, но вдруг поняла, что не могу даже пошевелиться. И мне не оставалось ничего иного, как молча, парализованной от ужаса, наблюдать за продвижением этого мерзкого насекомого. А он продвигался все дальше и дальше, щекоча кожу антеннами. Мне бы очень хотелось, чтобы происходило все это в кошмарном сне, но к этому времени я уже окончательно проснулась.

Добравшись до промежности, этот монстр остановился и поднял голову. Мне даже показалось, что подмигнул мне. В отвращении я зажмурилась, собрала волю в кулак, стремясь вернуть подвижность мышцам и голосовым связкам, но тщетно. Вот я и лежала, теша себя надеждой, что чудовище исчезнет, когда я вновь открою глаза. И тут же вновь меня защекотали, аккурат между ног, и отвращение вдруг начало замещаться более приятными эмоциями.

Минуты текли, эмоции эти все нарастали, и я, пусть и боясь того, что увижу, приоткрыла один глаза. Да, таракан никуда не делся. Упирался лапками в обе мои ноги, а головка его пребывала в непрерывном движении: вверх-вниз, вперед-назад. И антенны неистово качались из стороны в сторону. Не знаю, как долго я так пролежала, утонув в наслаждении, но потом, словно очнувшись, вновь попыталась закричать, и закричала, но не от ужаса, от удовольствия: волны оргазма, спасибо таракану, одна за другой прокатывались по телу. Никогда раньше я не испытывала такой остроты чувств. Веки упали, я лежала без сил, вся в поту. А когда вновь обрела дар речи, с моих губ слетели слова благодарности.

Изо всех сил стараясь не отвести глаза в сторону, я спросила: «Ты кто? Ты настоящий?»

— Совершенно настоящий, — ответил мне мужской голос с легким европейским акцентом.

— У тебя есть имя?

— Казанова, — прошептал он.

— Ты действительно… Казанова.

— Нет, ты не поняла, — возразил он. — Я и есть Казанова.

— Как такое может быть? — Я уже сидела, а таракан перебрался мне на колено. — Казанова жил в восемнадцатом столетии. Более того, был человеком.

— Все так, — подтвердил таракан. — И, тем не менее, ты видишь перед собой Жака Казанову.

— Жака-таракана?

— Да, дорогая, — голос таракана зазвучал тверже. — Многие мужья-рогоносцы так называли меня при жизни, и судьба сыграла со мной злую шутку. Мне пришлось сменить человеческое обличье на тараканье.

— Но ведь не все тараканы могут делать то же… что и ты! — воскликнула я.

Таракан буквально раздулся от гордости.