— Да. Вы что, в детстве никогда не состояли в каком-нибудь тайном клубе? Это что — что-то плохое?

— Не знаю, — ответил он. — Именно это я и хочу выяснить.

Я поднялся. Мне становилось не по себе от позы Грина, от того, как он пялился на меня; и ещё было очень трудно не выложить ему всё. Но сделай я это — и он сложит два и два. Он догадается о наших проделках. И даже хуже: он повесит на нас и Дэвидову трубу, и все остальные грязные трюки, к которым мы не имеем отношения. Ничего нельзя ему рассказывать!

Я принялся слоняться по кабинету, разглядывая обстановку: книги на полке, диплом на стене, шкаф для личных дел, закрытый на замок. Я нервничал. В этой комнате я чувствовал себя словно в тюрьме на допросе третьей степени.

— Откуда вам известно о Клубе? — спросил я, хотя отлично знал откуда.

— Не имеет значения, — ответил Грин.

— От Тайсона Макгоу?

Грин наклонился вперёд и снял очки. Без них его глаза выглядели намного меньше.

— Не вмешивай сюда Тайсона.

— Значит, точно он!

— Оставь Тайсона в покое, — произнёс Грин. — У него и без твоей помощи достаточно проблем, уж поверь мне.

— Каких проблем? — насторожился я, снова усаживаясь на стул.

Грин помедлил, словно собираясь всё мне выложить, но вместо этого сказал:

— Неважно. — Он ещё немного помолчал и добавил: — Ты знаешь, что Тайсон о тебе очень высокого мнения?

Я отвёл взгляд. Без очков Грин выглядел странновато. Больше был похож на обыкновенного человека, чем на заместителя директора.

— Почему?

— Не знаю. Наверно, потому, что ты хороший парень.

Грин улыбнулся, и от этой улыбки я поёжился. Не знаю, по какой причине. Ощущение холода в ладонях вернулось, и вместе с ним во мне опять возникло то же щемящее предчувствие, с которым я пришёл на последнее заседание в Стоунхендже.

— Я же его едва знаю, — пробормотал я.

— А почему бы тебе не познакомиться с ним поближе?

Я пожал плечами.

— У меня достаточно друзей. И лёгкая атлетика. Времени нет.

— Понятно. — Мистер Грин кивнул, а потом уставил на меня долгий, пристальный взгляд, как это принято у завучей. Наконец, он спросил: — Джаред, Теневой клуб — это банда?

Ушам своим не верю! Как он мог подумать такое! Я сидел и хлопал на него глазами.

— Знаешь, Джаред, раньше у нас не возникало проблем с подростковыми бандами.

— Теневой клуб вовсе не банда! — воскликнул я.

— И я должен этому верить?

— Да! Просто группа хороших ребят, весело проводящих время вместе — вот и всё!

— Сами по себе, без надзора взрослых?

— Именно так!

— Что-то мне это не нравится.

К этому моменту нашего разговора каморка, которую Грин называл своим кабинетом, превратилась для меня в клетку. Я глубже вжался в твёрдый деревянный стул и приготовился к долгому допросу.

Но он не стал этого делать. Завуч вдруг заговорил кое о чём другом. Впрочем, об этом предмете мне думать тоже не хотелось.

— Скоро окружная спортивная Олимпиада, не так ли, Джаред? — спросил он.

— Да, через месяц. — Я поёрзал на стуле, пытаясь устроиться поудобнее. Куда там! Такие стулья производят не для удобства сидящих.

— Я слышал, что, возможно, ты будешь бежать за нашу школу.

— Я или Остин Пэйс. Зависит от того, кто покажет лучший результат на отборочных, — сказал я сквозь стиснутые зубы: время Остина по-прежнему было лучше моего.

Мистер Грин наклонил голову.

— Знаешь, Джаред, мне бы не хотелось, чтобы тебя дисквалифицировали из-за какой-нибудь совершённой тобой глупости.

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

— Я имею в виду, что если из-за этого вашего клуба ты попадёшь в какие-то неприятности, тебя могут исключить из команды.

— Мистер Грин, — сказал я, — наш клуб не имеет ни малейшего отношения к школе. Здесь мы вообще никак не контактируем! Неужели нельзя просто оставить нас в покое?

— Моя работа заключается в том, чтобы следить, как бы наши ученики не попали в беду!

— Да ладно, мистер Грин! Ну какая беда может приключиться с такими, как мы?

— С какими?

— С такими, как я, и Шерил, и Джейсон Перес, и О_о Хан, и...

Я захлопнул рот, сообразив, что делаю. Он перехитрил меня! Заставил выдать ему информацию о Клубе! Ещё одно слово — и можно подписывать Теневому клубу смертный приговор.

— Так Джейсон и О_о тоже состоят в клубе?

Я замкнул рот на замок.

Грин откинулся в кресле и немного покачался с таким видом, словно весь мир лежал у него на ладони. До этого дня завуч мне даже немного нравился; правда, мы никогда особенно долго не разговаривали, но мужик он был вроде совсем неплохой. Однако сейчас, за этим столом, сидел злобный, язвительный тип. Этот человек мог разрушить Теневой клуб просто потому, что мы весело проводили время без надзора взрослых. Внезапно я понял, что ненавижу завуча. Я пожалел, что Грин вообще родился на свет.

— Вот что я скажу тебе, Джаред, — промолвил он. — Можешь больше ничего мне не рассказывать об этом вашем клубе. С тобой никогда раньше не было никаких хлопот, и учителя отзываются о тебе только в превосходной степени, так что я тебе поверю... но с одним условием.

— С каким?

Мистер Грин приналёг на стол.

— Я хочу, чтобы вы приняли в свой клуб Тайсона.

Я отшатнулся, как будто мне отвесили пощёчину.

— Нет! — вырвалось у меня. — Ни за что! Никогда!

— Джаред, я прошу тебя об одолжении. Для него это очень важно.

— Вы не понимаете, — простонал я. — Ему нельзя к нам, потому что...

— Почему нельзя?

— Нельзя и всё! — отрезал я. — Это особенный клуб, и в него могут войти только особенные ребята!

— Этого я одобрить не могу. Если ваш клуб, как ты сказал, предназначен для досуга, то Тайсон вполне может стать его членом. Или есть в вашей деятельности нечто, о чём ты бы не хотел ставить меня в известность?

— Нет!

— Тогда примите в него Тайсона.

— Нет!

— Но Джаред...

— Нет! Нет! Нет! — выкрикнул я. — Нет! — Точка. Конец разговору. — Нет!

Я встал и едва не врезал кулаком по столу — до того рассердился. А вот мистер Грин был само спокойствие. Он всего лишь откинулся назад на своём кресле и снова закрутил большими пальцами. Долго сверлил меня глазами, как это в обычае у завучей. Но на этот раз я не поднял на него взгляда.

— Можно мне теперь идти? — спросил я.

— Закрой за собой дверь, Джаред. — Вот и всё, что я услышал в ответ.

Я постоял ещё несколько секунд, но Грин больше ничего не добавил; поэтому я повернулся и направился к двери. Но только моя рука коснулась ручки, как завуч вновь заговорил:

— Ответь мне только на один вопрос, Джаред.

Я не оглянулся на него; мой взор словно приклеился к ручке двери.

— Не учинил ли Теневой клуб чего-нибудь из ряда вон выходящего?

Я по-прежнему не отрывал взгляда от ручки.

— Нет, — сказал я.

— Ну хорошо... Но я хочу, чтобы ты знал, Джаред: я буду держать вас под неусыпным наблюдением. Не нравится мне этот ваш клуб; чем-то от него попахивает. Я стану следить за вами, словно ястреб, и если ты мне лжёшь, Джаред, пеняй на себя.

Я вышел, поскорее захлопнув за собой дверь, и помчался по коридору — подальше от этого ужасного маленького человека в его ужасном маленьком кабинете.

Беда никогда не приходит одна. Я-то думал, что если Клуб на какое-то время заляжет на дно, то, может быть, Грин оставит нас в покое; что, возможно, всё как-то утрясётся. Но ничего не утряслось.

Я надеялся, что раскатанная в лепёшку труба Дэвида Бергера станет последней в ряду таинственных происшествий, но моим надеждам не дано было осуществиться. Кто-то продолжал терроризировать «непобиваемых», невзирая ни на вред, причиняемый им лично, ни на порчу их собственности; и этот человек, кем бы он ни был, полагал, что вину за свои поступки сможет свалить на Теневой клуб. Этим человеком мог быть только Тайсон Макгоу.