На южной окраине селения, рядом с рекой, где несколько лодок были привязаны выше уровня прилива, стоял круг из грубых каменных колонн — храм невесты солнца. Племя с песнями танцевало вокруг кольца в ожидании, когда невеста солнца появится из хижины. Лекан, хромоногий колдун, который приходил в Рэтэррин, когда люди Сэрмэннина пытались выкупить своё золото, и который был теперь главным жрецом в селении Керевала, взглянул на небо и увидел, что облака редеют, и солнце наверняка сможет увидеть девушку. Это было хорошим предзнаменованием. Затем танцы и пение прекратились, когда племя упало на землю.
Появилась Орэнна, и, ведомая двумя жрецами, пошла к своему храму. Её волосы были расчёсаны, собраны в косу, обвязанную кожаной лентой и украшенную вплетёнными примулой и цветом терновника. Платье, очень белое и чистое, ниспадало с её плеч. Обычно она должна была быть облачена в золото, с каскадом ромбиков вокруг её шеи, и крупными пластинами, пришитыми к платью, но золото исчезло, но и без него она была удивительно прекрасна. Она была высокой и стройной девушкой с горделивой осанкой, и Камабану, который единственный смотрел, как она шла мимо распростёртого ниц племени, показалось, что она движется с неземной грацией.
Орэнна не уверенно знала, что ей нужно делать. Она сомневалась, входить ли в круг, пока один из жрецов не шепнул ей, что теперь она стала богиней, и это её храм, и она может делать всё, что пожелает. Но существует обычай — когда невеста солнца заходит в центр храма, она повелевает своему племени подняться и танцевать. Орэнна сделала, как ей сказали, хоть и с небольшой запинкой в голосе. В этот момент солнце прорезалось сквозь облака, и люди радостно вздохнули из-за хорошего предзнаменования.
Керевал принёс кожаную сумку, которую он передал Лекану, и тот, открыв её, обнаружил внутри новые украшения. Керевал распорядился, чтобы их сделали в далёком краю за западным морем, и они стоили ему большого количества бронзы, янтаря и гагата. И хотя они не могли заменить утерянное сокровище, они были знаком уважения к богу и его избраннице. Жрец достал один большой золотой ромб и три ожерелья из маленьких ромбиков, нанизанные на бечёвки из сухожилий, и надел их на шею Орэнны. Затем он показал бронзовый нож, в деревянную рукоять которого были вкраплены мелкие частицы золота. Он держал нож как символ того, что нить жизни Орэнны будет разрезана, когда придёт её время.
Богине принесли дары. Сумки с зерном, устрицами, моллюсками и много сушёной рыбы, а также головки топоров и пластины из бронзы. Всё это жрецы припрятывали для себя, но еда была свалена в кучу перед Орэнной, доставленная в храм людьми, которые осмеливались мельком взглянуть на богиню, перед тем как пасть ниц. Она благодарила каждого с очаровательным смущением. Она даже рассмеялась, когда один человек принёс немного сушёной рыбы, нанизанной сквозь жабры на палку, и одна из рыб упала. Когда человек наклонился, чтобы поднять её, другая рыба упала с противоположного конца палки, а когда он повернулся чтобы поднять эту рыбу, упала третья. Смех Орэнны был таким же ярким, как и её суженый, всё ещё сияющий через просвет в облаках.
— Существует обычай отдавать еду вдовам, — тихо сказал ей жрец Лекан.
— Еду забирают вдовы, — громко объявила Орэнна.
Лекан давал ей инструкции. Теперь она была богиней, и никто не должен был видеть, как она ест или пьёт, и куда бы она не направилась в Сэрмэннине, ей предоставят отдельное жилище. Две женщины будут её постоянными прислужницами, а четверо молодых копьеносцев будут её охраной.
— Ты вольна отправиться туда, куда только пожелаешь, — прошептал он Орэнне, — но всегда путешествуют по нашему краю, чтобы повсюду принести благословение.
— А … — начала Орэнна, но слова застряли у неё в горле. — Когда… — повторила она, но так и не смогла закончить.
— А потом, — спокойно сказал Лекан, — ты вернёшься сюда, и мы проводим тебя к твоему мужу. Больно не будет.
Он указал на солнце, сияющее между облаками.
— Твой муж не пожелает ждать ни на одно мгновение больше, чем необходимо. Боли не будет.
— Не будет? — позади них внезапно прогремел голос. — Не будет? Боль должна быть! Какая новобрачная не чувствует боли? Боль и кровь! Кровь и боль!
Человек, прокричавший эти слова, вошёл в храм, где упал на землю и протянул руки к ногам Орэнны.
— Конечно, боль будет! — кричал он в траву. — Невообразимая боль! Твоя кровь будет кипеть, твои кости хрустеть, а кожа будет сморщиваться! Будет агония! Ты не можешь представить себе такую боль, даже если бы ты должна была бы жить в мучениях до скончания времён.
Он снова встал на ноги.
— Ты будешь вопить от боли, — выкрикнул он Орэнне, — потому что ты новобрачная!
Человек пришёл с двенадцатью спутниками, обнажёнными, как и их предводитель, и все они были жрецами, но только тот человек, который кричал, подошёл к Орэнне близко. Это был высокий, тощий человек с измождённым лицом и горящими глазами, крупными жёлтыми зубами, лохматыми волосами и покрытой татуировками кожей. Его голос был подобен карканью ворона, его крупные кости выпирали подобно кремню, а тёмные пальцы казались когтями.
— Боль — это цена, которую ты платишь! — закричал он испуганной девушке. Он держал в руках большое копьё с кремнёвым наконечником, которым он размахивал в разные стороны, прыгая среди камней.
— Твои глаза полопаются, твои жилы сморщатся, а твой крик будет эхом разноситься среди скал! — кричал он.
Камабан наблюдал за этой сценой и ухмылялся, но Керевал побежал в храм.
— Скатэл? — сердито закричал он. — Скатэл!
Скатэл был главным жрецом Сэрмэннина, когда украли сокровища, и он обвинил себя в потере золота, и поэтому он убежал в горы, где выл среди скал и резал ножами своё тело. Другие жрецы последовали за ним, а когда безумие Скатэла прошло, они сами построили новый храм высоко в горах, и там молились, голодали и самоистязали себя, стараясь искупить утрату золота. Многие думали, что Скатэл исчез навсегда, но вот теперь он вернулся.
Он не обратил внимания на Керевала, и отодвинул Лекана с дороги копьём, чтобы приблизиться к напуганной Орэнне. Если на Скатэла и произвела впечатление её красота, он не подал вида, вместо этого он приблизил к ней своё обтянутое кожей лицо.
— Ты богиня? — спросил он.
Орэнна не смогла говорить, а слегка кивнула, от волнения не понимая вопроса.
— В таком случае, у меня послание для тебя, — Скатэл прокричал так громко, что любая душа в селении могла услышать его. — Наши сокровища должны быть возвращены! Они должны быть возвращены!
Капли его слюны летели ей в лицо, когда он говорил, и она отступила назад, чтобы уклониться от них.
— Я построил храм! — Скатэл ревел над плечами Орэнны, адресуясь ко всей объятой ужасом толпе.
— Я построил храм своими собственными руками, и я истекал кровью ради бога, и он говорил со мной! Мы должны вернуть сокровища обратно!
— Сокровища будут возвращены, — вмешался Керевал.
— Ты! — Скатэл повернулся к вождю, и даже направил на него своё копьё, из-за чего несколько воинов побежали в сторону Керевала. — Что ты сделал, чтобы вернуть сокровища?
— Мы одолжили Рэтэррину людей, — вкрадчиво ответил Керевал, — и отправим им храм.
— Рэтэррин! — Скатэл презрительно улыбнулся. — Маленькое, жалкое место, болото карликов, свиней с зобом и извивающихся змей! Ты вождь, а не торговец! Ты должен не торговаться о нашем золоте, ты должен забрать его! Возьми наши копья, возьми наши стрелы, и верни сокровища!
Он отступил в сторону, и поднял вверх руки, требуя внимания племени.
— Мы должны начать войну! — закричал он. — Войну! — он начал стучать копьём по одному из камней. — Мы должны взять наши копья, наши мечи, наши луки, и мы должны убивать и калечить, пока существа из Рэтэррина не закричат, умоляя о милосердии!
Рукоять копья сломалась, и грубый каменный наконечник отлетел в сторону, не причинив никакого вреда.
— Мы должны сжечь их жилища, сровнять с землёй их храмы, вырезать их стада, и бросить их детей в костры Эрэка! — он снова повернулся к Керевалу, и выдвинул вперёд расщеплённое древко копья. — Ленгар взял наших людей, чтобы вести свои войны, и у него наше золото, а когда он выиграет в своих войнах, то пойдёт против наших людей, и убьёт их! Ты называешь себя вождём? Настоящий вождь прямо сейчас бы повёл своих молодых людей воевать!
