– Гарт, – проникновенно сказал Рустам, – я через столько прошел, что предстоящее меня уже не пугает…

– Гарт, а ты уверен, что его копье тоже тупое? – нервно поинтересовался Рустам.

Зеленая трава турнирной площадки его странным образом отрезвила. Жребий определил, что Рустаму предстоит первый бой провести против эдвитанского барона Лестера. Пока его облачали в доспех и сажали на лошадь, Рустам был спокоен. Но когда Гарт подал ему копье и на другом краю ристалища появился закованный в броню соперник, казалось слившийся со своим конем в одно целое, Рустам очнулся и в полной мере понял, во что он по глупости ввязался.

– Конечно, тупое, – кивнул Гарт и тут же «обнадежил»: – Но все же постарайся принять его на щит.

– Постараюсь. – Рустам натужно сглотнул. – Гарт, а куда мне целиться, в грудь или в голову?

– Неважно, – озабоченно отмахнулся Гарт, – все равно промажешь. Главное, не опускай наконечник вниз, иначе он воткнется в землю – и тебе придется очень плохо.

– Гарт, а ты уверен, что я промажу?

– Еще как уверен. Первые сорок раз все мажут, даже в неподвижную мишень.

– Гарт, а…

Оглушительно заревели трубы, подавая сигнал к началу поединка. Эдвитанский барон опустил копье и пришпорил своего коня. Рустам беспомощно посмотрел на Гарта.

– Удачи! – выдохнул Гарт и со всей силы хлопнул его коня по крупу.

Время замедлилось. Рустам постарался нацелить копье на противника, но непослушная деревяшка опасно ушла вниз. Вспомнив предостережение Гарта, он рванул его вверх, и оно, напротив, задралось к небу. Он снова постарался опустить копье, но в это мгновение страшным ударом в левую часть груди его выбило из седла. Сквозь узкую щель в забрале промелькнуло небо, и он обрушился на землю, чуть не сломав себе при этом шею. Дыхание вышибло, тупая боль охватила все его тело, а левое плечо жгло будто огнем. Его перевернули на спину и помогли снять шлем. Он увидел обеспокоенные лица Гарта и Сарда. Они что-то говорили, но в ушах у него так звенело, что он ничего не слышал. В голове все плыло, как при высокой температуре. Краем глаза он заметил, как эдвитанский барон победно вскинул к небу копье. Подоспевший целитель провел перед лицом Рустама ладонью. Мир вздрогнул, и проснулись звуки.

– Ты в порядке?! – услышал он голос Гарта. – Рустам, ты в порядке?!

– Что это было? – выдавил Рустам.

– Жизнь, – философски ответил ему целитель и, повернувшись к Гарту, сказал: – Можете его забирать.

– Он же еле двигается! – воскликнул Гарт. – Подлечите его.

– Не могу, – развел руками целитель. – Таковы правила турнира: если нет серьезных повреждений, проигравший рыцарь сутки должен обходиться без помощи целителей.

– Дурацкие правила! – выпалил Гарт.

Но целитель помотал головой и ушел. Гарт с Сардом, сняв доспех, унесли Рустама в шатер, где он снова погрузился в тяжелое беспамятство.

И глинглокцы и эдвитанцы ждали от Айрин проявления беспокойства за судьбу мужа. Плывя по течению и стараясь избежать кривотолков, она вынуждена была пойти к Рустаму. Все, что она хотела, так это вежливо пожелать ему здоровья и уйти. Но планам ее не суждено было осуществиться. Рустам не приходил в себя и почти все время бредил. Вместо него у входа в шатер ее встретил Гарт. Со времени бегства Рустама из замка (а никак иначе это и не назовешь) его отношение к Айрин заметно изменилось. Он видел, как страдает друг, и не мог ей этого простить.

Айрин хотела пройти в шатер, но Гарт молча преградил ей путь.

– В чем дело? – удивилась девушка.

– Вам там делать нечего, – холодно отозвался Гарт.

– Это еще почему?

– Чтобы выразить вежливое беспокойство, – усмехнулся Гарт, – необязательно заходить внутрь, ваша милость. Будем считать, что вы его выразили. Всего хорошего.

– С каких пор ты стал указывать мне, что делать? – Глаза Айрин блеснули.

Но Гарт и бровью не повел.

– А я и не указываю. Но в этот шатер вы не войдете. По крайней мере не сегодня… ваша милость.

– А если я прикажу?

– Слугам своим приказывайте. Я же подчинюсь только Рустаму или королю.

Айрин покраснела, в последнее время она стала злой и вспыльчивой. Но Гарта, в отличие от Рустама, не ослепляла любовь. Он видел, что с Айрин творится неладное. Ему было по-своему жаль ее, но еще больше ему было жаль Рустама. И щадить Айрин сейчас он не собирался.

– Он мой муж, – гневно начала Айрин, – и никто не имеет права…

– Ха! Не смешите меня, ваша милость, – грубо перебил ее Гарт. – Он ваш муж? Как же, свежо предание… Рассказывайте это дурачкам. Зачем вы сюда вообще пришли, чтобы еще раз сделать ему больно? Не надо утруждаться, он и так без сознания. Или вы хотите его добить?

– Ты что говоришь?! – закричала Айрин. – Ополоумел?!

– Ни в малейшей степени! – отрезал Гарт. – Вас же гнетет то, что он стал бароном, хотя он и не напрашивался. Нужно ему ваше драгоценное Гросбери, как корове второй хвост. Оставьте его себе, ваша милость.

– Да что ты понимаешь?!

– Вот именно! Ни хрена я не понимаю! Каким образом такая славная девушка в одночасье превратилась в стерву?!

– Ты, холоп…

Глаза Гарта сузились.

– Я, может быть, и холоп, но, по крайней мере, не кровосос, как некоторые. Вот скажите мне сейчас честно и откровенно: почему вы к нему так жестоки?

– Я… я… он… Ты ничего не знаешь!

– А вы мне расскажите, – вкрадчиво предложил Гарт. – Хватит уже морочить голову. Ответьте на простой вопрос, ваша милость: чем он вам не угодил?

Айрин неожиданно сникла.

– Дело не в нем, – сказала она тихо. – Но я не могу тебе рассказать… я никому не могу рассказать.

– Это ваше право, – холодно отозвался Гарт. – Но если дело не в нем, не делайте ему больно.

– Я не просила его в меня влюбляться…

– Верно, – Гарт притих, враз растеряв всю свою воинственность, – это он сам, по глупости. Молод еще.

– Я не люблю его, – словно извиняясь, произнесла Айрин.

– Я знаю. – Гарт тяжело вздохнул.

Напряжение ушло. Ссора, грозившая разразиться бурей, стихла сама собой. Но Гарт по-прежнему стоял, преграждая девушке вход.

– Как он? – не поднимая головы, поинтересовалась Айрин.

– Жить будет. Завтра придет целитель… Пока же бредит, его сильно приложили.

– Может быть, что-то нужно?

– Все есть. Не в первый раз, ваша милость. Справимся.

Айрин кивнула и, отвернувшись, пошла прочь не разбирая дороги. Гарт хотел было ее остановить и приободрить, но ему помешало назойливое воспоминание: черная вода, сомкнувшаяся над головой друга, и потухший взгляд, уставившийся в светлеющее небо. Он не мог ей простить ее жестокость. Не сейчас…

Эдвитанский целитель сделал свое дело и ушел, пожелав Рустаму всего наилучшего. Благодаря его усилиям Рустам выздоровел, но чувствовал он себя при этом отвратительно. Как лежащий у входа в дом коврик, из которого рачительная хозяйка добросовестно выбила пыль и грязь. Друзья облили Рустама холодной водой и хорошенько растерли грубыми полотенцами. Гарт раздобыл горячий куриный бульон, Рустам с трудом выпил чашку. Его ударило в пот.

– Крепко меня, да? – усмехнулся он через силу.

– Бывало и крепче, – приободрил его Гарт. – Ничего, часик-другой пострадаешь и будешь в норме. Останется время для небольшой тренировки.

– Какой еще тренировки?

– Вчера были схватки в рамках поединка глинглокцы против эдвитанцев, – пояснил Гарт. – А завтра начинается одиночный турнир. И хочу тебя огорчить – или обрадовать, решай сам, – ты на него заявлен. А раз так, то неплохо было бы немного позаниматься, а не то свернешь себе шею, даже целители не помогут.

Рустам помрачнел. Глаза Гарта сверкнули.

– Можно отказаться.

– А последствия?

– Нехорошие, – признался Гарт. – Позору не оберешься. Мы здесь все-таки не просто так, а со свадебным посольством. Пятно ляжет на всех.