Лицо гоблина исказила гримаса, обозначающая своеобразную улыбку.

– Они в панике, ваше величество. Перекрылись каналы легких денег, сорвались кое-какие спекулятивные комбинации, и были оборваны все связи в казначействе, которые позволяли проводить в жизнь сомнительные гешефты. На старого Иманали даже было оказано серьезное давление, многие банкирские дома призвали его как можно быстрее простить своего младшего сына и вернуть заблудшую овечку в отчий дом. Отдельные паникеры даже инициировали общее собрание банкирских домов, которое прошло в Ромале на прошлой декаде.

– И что же решило собрание? – поинтересовался Георг.

– Я не могу разгласить детали, ваше величество, – извиняясь, развел ладонями гоблин. – Но если обобщить результаты трехдневных споров, то можно констатировать, что возобладала разумная точка зрения. Легкие деньги и спекулятивные комбинации, завязанные на сговоре, не лишены привлекательности, но в долгосрочной перспективе это скорее вредно, чем полезно. В то время как реформы, проводимые королевским казначеем, определяют строгие и финансово грамотные правила игры, соблюдая которые можно долгие годы получать надежную и стабильную прибыль. К тому же удалось убедить отдельные горячие головы, что чем богаче будет королевство, тем выше будут прибыли и у банкиров. Следует только запастись терпением.

– Я рад, что наши друзья гоблины отнеслись с пониманием к нашей новой финансовой политике, – улыбнулся Георг. – А теперь, господа, перейдем к основному делу, ради которого я вас и пригласил. Речь пойдет о будущей глинглокской королеве.

Советники переглянулись, на их лицах появилось облегчение и невольные улыбки.

– Давно пора, ваше величество, – выразил общее мнение граф Честер. – Отсутствие наследника и королевы изрядно дестабилизирует обстановку.

– И понижает кредитный рейтинг, – добавил Спицио.

– Я знаю, – отозвался Георг, – но дело это серьезное, и раньше мы не могли уделить ему должное внимание. Теперь время пришло. Предлагаю решить этот вопрос раз и навсегда.

Советники вежливо рассмеялись.

– Я думаю, все понимают, – продолжил Георг, – что вопрос этот сугубо государственный. Завтра я подниму его на заседании малого совета. Но сегодня мы должны определить приоритеты нашей внешней политики, дабы завтра не быть голословными: куда мы направим наши взгляды, и где мы будем искать друзей. Какие будут предложения?

– Лорнейские острова, Брундизия и Эскалот, – после некоторого раздумья предложил коннетабль Лансье.

– Согласен, – кивнул граф Честер. – А еще королевство Нимон и герцогство Граснентское.

– Предлагаю внести в список и королевство Танксвэл, – сказал Спицио, – у них богатые рудники и очень удобные торговые портовые города.

– А почему никто не называет Эдвитанию? – неожиданно спросил Георг.

Советники замолчали.

– Три войны за последние двести лет и очень натянутые отношения, – ненавязчиво заметил коннетабль.

– Что ж, тем больше резона заключить брачный союз между нашими королевствами и наладить наконец-таки добрососедские отношения, – отозвался Георг.

– А это интересно, ваше величество, – задумчиво произнес граф Честер. – Дружба с орками защищает нашу восточную границу, дружба с Эдвитанией защитит западную. Сосредоточимся на севере и юге – звучит неплохо.

– У Эдвитании есть выход в северное море, у нас в южное, – добавил Спицио. – Отличные возможности, особенно если по-семейному урегулировать пошлины.

– А разве у короля Эдгара есть дочь? – удивился магистр Дей.

– Да, – ответил ему граф Честер, – принцесса Ксения.

– Ничего не получится, – после небольшого раздумья мотнул головой коннетабль. – Принцесса Ксения единственная и любимая дочь короля Эдгара. Он не согласится на этот брак.

– В словах коннетабля есть резон, ваше величество, – вынужден был признать граф Честер. – В Эдвитании до сих пор очень плохо относятся к Глинглоку. Их взгляды направлены не на восток, а на юг. У нас есть информация о переговорах советников короля Эдгара с герцогом Граснентским. Его высочество Льюис Пятый в прошлом году овдовел. У него две дочери, но до сих пор нет наследника. При дворе Эдвитании о свадьбе герцога и принцессы Ксении говорят как о чем-то уже решенном. Эдвитания хочет заполучить хотя бы один порт в южном море. Герцог Граснентский, правда, пока еще не готов на столь значительную уступку, но переговоры ведутся довольно интенсивно. Если Эдвитания не поскупится на приданое, то в ближайшее время они, скорее всего, договорятся.

– Порт мы им дать не сможем. – Георг в задумчивости встал со стула и прошелся по кабинету. – Нет, – мотнул он головой после короткого раздумья, – никак не сможем. А вот Лирбужский замок дадим. Они на него давно зарятся, пускай забирают.

– Одного замка мало, ваше величество. – Гоблинский банкир откинулся на спинку стула и скрестил на животе руки. – Лирбужские земли – это даже и не баронство, так, большое поместье, не более.

– Они рассмеются нам в лицо. – Коннетабль разлил вино в серебряные кубки (слуг на заседания тайного совета не допускали). – И будут абсолютно правы. Герцог Льюис хоть и жмется, но порт рано или поздно отдаст. Особенно если узнает, что и мы вступили в игру.

– Порт – это очень важно. – Банкир Спицио взял в руки кубок, но пить не стал. – И если бы король Эдгар был финансистом или торговцем, я бы сказал, что наши шансы равны нулю. Но его величество Эдгар не банкир, он – король, первый аристократ своего королевства.

При этих словах Георг остановился и, оперевшись на край стола, с интересом посмотрел на гоблина. Спицио отставил кубок, так и не сделав ни одного глотка, и продолжил мысль:

– Герцогиня Граснентская – это звучит. Но королева Глинглокская – звучит еще лучше. Тем более для принцессы и дочери короля. Открою вам небольшую составляющую успеха наших банкирских домов. – Спицио поднял к лицу скрюченный указательный палец. – Имея дело с аристократом, включай в счет тщеславие и честолюбие.

В ореховом кабинете воцарилась тишина.

– Мы сможем расформировать западную марку и перебросить полки на юг и север, – прервал молчание коннетабль Лансье.

– Прекратить многолетнее противостояние и породнить королевские дома, – подхватил мысль магистр Дей.

– Открыть границу для торговли и соединить транспортными линиями оркскую степь со срединными королевствами, – вкрадчиво отозвался Спицио. – Не говоря уже о едином товаропотоке от южного моря к северному.

– Получить наследника, чьи права на глинглокский престол будут обеспечены в том числе и эдвитанскими полками, что весьма немаловажно, учитывая то маниакальное упорство, с которым к нашему королю подсылают убийц, – угрюмо напомнил граф Честер.

Георг кивнул:

– Я рад, что нам удалось прийти к единому решению. Теперь остается только претворить его в жизнь. Лансье, вы вместе с бароном Бланше отправитесь ко двору короля Эдгара и начнете переговоры. Магистр Дей, включите в делегацию лучших своих целителей, необходимо определить способность принцессы родить здорового наследника. А вас, любезный Спицио, я попрошу использовать все возможности банкирских домов, чтобы расстроить переговоры между королем Эдгаром и герцогом Льюисом. Нужно определить, какой именно портовый город ходят получить эдвитанцы от герцога, и взбудоражить торговое сообщество герцогства выгоднейшими проектами, связанными с этим портом. Это поднимет цену и даст нам время. И, наконец, Честер, самое важное. Необходимо обеспечить полную секретность переговоров. Если об этом нашем начинании узнают в герцогстве Аркском… – Георг выразительно замолчал.

– Я понимаю, ваше величество, – склонил голову граф. – Но есть еще завтрашнее заседание малого совета.

Георг многообещающе улыбнулся:

– Конечно. И я планирую объявить на нем во всеуслышание, что намерен послать сватов к дочери… герцога Граснентского. Малый совет начнет широкомасштабные приготовления, информация обязательно просочится, и это…

– …Окончательно запутает ситуацию, – подхватил коннетабль и рассмеялся.