Он посторонился, пропуская юношу. Уррий понуро прошмыгнул мимо, ожидая неприятного допроса. Давешняя тупая боль слабым отголоском напомнила о бурных событиях дня. Но как ни странно разбитым он себя не чувствовал — немного утомленным, как после обычного дня, наполненного скачками на резвом коне и тренировками на мечах. Юношеский запас сил, казалось, неисчерпаем. Но вот душевные силы явно были на исходе. Больше всего Уррий хотелось лечь спать, хотя и похвастать подвигами, которые почему-то в присутствии сэра Бламура казались уже менее значительными и блестящими, тоже хотелось неимоверно. Где Эмрис и Ламорак, черт побери, почему они не встречают его? Неужели уже спят?

Длинный стол был заставлен пустыми кувшинами и блюдами с объедками после трапезы, которая в отсутствие хозяина закончилась рано. Лишь двое воинов о чем-то спорили, держа в руках кружки с элем в дальнем конце стола. Огонь в очаге почти потух, слуги сновали туда-сюда, убирая грязную посуду.

Под босыми ногами хрустнул уже подзавявший камыш, кольнуло в след, Уррий поморщился. Сэр Бламур в свете очага поднял на Уррие рубаху, молча осмотрел раны, кинул быстрый взгляд на необычный меч в руке юноши. Затем сенешаль что-то кому-то сказал, Уррий сам не понял, как оказался сидящим за столом — этот край был чисто вытерт и еще влажен. Меч Уррий положил рядом с собой на почерневшую от времени поверхность стола. Перед ним мгновенно возникло блюдо с холодной телятиной и глиняная кружка с дымящимся элем. Это было именно, то в чем сейчас особенно нуждался Уррий. В рыбацкой хижине он едва заморил червяка, резкий запах рыбы в телеге напрочь отбил аппетит, но теперь, в преддверии неприятного объяснения, голод набросился на него с новой силой.

Слуга молча поставил на стол медный светильник, в масле плавал ярко горящий фитилек. Какая-то пожилая служанка, Уррий даже не знал ее, подставила под ноги таз с горячей водой и юноша с удовольствием погрузил в него натруженные ноги. Сэр Бламур сидел напротив юноши, терпеливо ожидая пока Уррий насытится, и отбивал по дубовому столу двумя пальцами ритмичную бравурную мелодию. Рядом с ним появился сэр Бан, и Уррий радостно улыбнулся ему, не прекращая жевать. Сэр Бан сделал жест, что, мол, ешь, ешь, и сел рядом с сенешалем.

Наконец Уррий отодвинул от себя блюдо и откинулся на жесткую спинку кресла. Служанка подала ему чан с водой ополоснуть пальцы.

Сэр Бламур перестал барабанить по столу.

— Рассказывай, что произошло, — сказал он.

Если бы рядом не сидел сэр Бан, которого Уррий любил и уважал и которому был обязан тем, что сегодня выжил, Уррий не стал бы ничего рассказывать сэру Бламуру. Он помнил об исходившем от чудесного шара немом предупреждении, что лучше ничего не говорить о случившемся первому встречному. Но сэр Бламур, как бы Уррий к нему не относился, не первый встречный — он отвечает за безопасность замка, особенно сейчас, в отсутствие сэра Отлака, когда он оставлен за старшего. И обязан знать откуда у сына хозяина резаные раны на груди и боку.

Уррий вздохнул, допил уже остывший эль и начал рассказывать.

Мужчины не перебивали его, лишь сэр Бан одобрительно сказал: «Молодец», когда Уррий описал смерть первого иноверца. Двое воинов, что сидели вдали, как-то незаметно оказались рядом с сэром Баном, поодаль с разинутыми ртами стояли слуги, благо их не гнали. Рассказывая, Уррий подумал, что все-таки не внял позывам шара — завтра пойдут слухи по всей округе. Но что ж поделаешь. И еще его удивляло отсутствие Эмриса и Ламорака, но спрашивать сэра Бламура во время рассказа было неуместно. Слова так и лились из Уррия, он ничего не утаивал и почти ничего не приукрашивал (ну так, самую малость, сэра Бана в таких вещах не проведешь). Но о том, что вызвал морок Триана, который собрал удивительные изогнутые клинки и отнес в Безымянное озеро, он на всякий случай умолчал. Не соврал, нет, просто забыл сказать об этом.

— …когда поплыл обратно, силы покинули меня, и я захлебнулся. Очнулся уже на берегу, как добрался — сам не помню, — рассказывал Уррий, а перед глазами вновь встали зеленые глаза и золотистые волосы, тихонько зазвенело в голове «Лорел-ла!». — А потом я пошел в рыбацкий поселок и на телеге добрался домой. Все. — Уррий с облегчением посмотрел на сэра Бламура.

Сенешаль поскреб в серебристой бороде и протянул руку к мечу Уррия. Тот мгновенно схватил меч за рукоятку и вскочил.

— Это мой! — воскликнул он. — Я добыл его в честном бою, он мой по праву!

По виду юноши можно было догадаться, что он зарубит сейчас любого, кто посягнет на его добычу. Даже родной отец и полновластный господин его не вправе отнять у него законный трофей!

Сэр Бламур рассмеялся.

— Конечно, твой, — добродушно сказал он. — Я просто хочу посмотреть.

Сэр Бан тоже протянул руку к мечу. Злость, вызванная давней неприязнью к сэру Бламуру прошла так же внезапно как и нахлынула, и Уррий спокойно протянул меч. Сел на место и многозначительно стукнул пустой кружкой по столу. Один из слуг тут же помчался за элем.

— Булат, — сказал сенешаль, рассматривая меч Уррия в ярком свете фитиля. — Откуда-то из Азии… Древнеарабские письмена, мне приходилось видеть такие. Но хорош, да-а. Меч, достойный короля…

— Я назвал его «Несокрушимый», — сказал Уррий.

— А где клинок, что ты забрал у первого иноверца?

Уррий наморщил лоб. Вот ведь, дьявол — совершенно забыл о нем, ну надо же!

— Не помню, — виновато сказал Уррий. — Наверно сбросил с ножнами и курткой, когда удирал от стеклянного дракона. — Он поднял на сенешаля глаза. — Мне было не доплыть с ним до берега, я и так чудом остался в живых!

«Лорел-ла!» — прожурчало в голове напоминание о чуде.

Бламур передал меч Бану и вновь повернулся к Уррию.

— Хорошо. Ты уверен, что все алголиане погибли и никого не осталось? Может, нам следует ожидать появления отрядов хозяев этого меча и твоего, а вернее, их чудесного шара?

— Не знаю, — честно сказал Уррий. — Все мои желания в тот момент исполнялись, а я хотел, чтобы подземный храм был разрушен до основания. Я сам видел, как рухнула внутрь крыша, как погибли воины снаружи. Но у меня не было времени проверить все ли погибли.

— Начальника караула ко мне, — распорядился сенешаль. — Хорошо, а где Эмрис, Ламорак и Триан?

— Разве они не в замке? — вырвалось у Уррия. По тому, что они до сих пор не появились, он смутно догадывался, что их нет, но так как не мог понять причину их отсутствия в замке, то полагал, что они все же здесь и уже спят — встали-то все-таки очень рано.

Сэр Бан подошел к Уррию, положил его меч на стол и жестом попросил встать. Он так же, как недавно сенешаль почти до подбородка задрал рубаху на Уррие, осмотрел раны, провел по ним пальцем и ушел из обеденного зала.

— Приехал лишь Филиг, слуга Ламорака, с его пожитками. Он сказал, что ехал тихонько, к нему подскакал Триан и знаками попросил провизии. Филиг дал. Может, они говорили тебе куда собираются?

Так… Уррий мгновенно сообразил где его друзья и рассердился. Но тут же взял себя в руки, чтобы сенешаль ничего не заметил. Конечно же они не утерпели и отправились без него к озеру Трех Дев! Наверно, встретили кого-нибудь по пути, кто знал подробную дорогу до легендарного Экскалибурна и не утерпели. А Триан, как и подобает слуге, перечить не стал. Ну как же они так — без него? Ведь договаривались же ехать завтра утром! Но говорить об этом сенешалю точно нельзя. Хватит того, что Уррий рассказал про Красную часовню.

— Да, говорили, — Уррий сделал вид, что вспомнил. — Ламорак сокрушался, что запамятовал дома свой запасной меч и он еще хотел показать нам своих новых щенков. Наверное, они отправились в замок короля Пенландриса.

— А почему тогда Филиг их не встретил?

— Откуда я знаю? — огрызнулся Уррий, но тут же снова успокоился. — Может он заснул в пути… А, вспомнил, там же тропа ответвляется, по ней большой кусок срезаешь, если ехать к Сегонтиуму. Вы должны знать!

Сэр Бламур кивнул и, сжав серебряную бороду в огромном кулаке, задумался. Казалось, он был удовлетворен объяснением Уррия. Подошел вызванный начальник караула и сенешаль встал из-за стола.