— И не станете упрекать меня моим прошлым? Не побоитесь злых языков? — Лора пытливо поглядела ему в глаза.

— Мне важно знать, что действительно вы испытываете к этому человеку. Вы его любите?

— Нет! — закричала она, и глаза ее потемнели. — Я его ненавижу!

— А вот мне почему-то кажется, что вы обманываете и меня, и себя, — тихо сказал виконт, прищурившись.

— Это ваше личное дело! — выпалила она, потупившись. — Впрочем, не обижайтесь на меня, Жак! Я сама не знаю, что говорю. Сегодня все было так скверно, что я, похоже, заболела…

Он нежно взял ее за руку, поцеловал в лоб, словно маленькую девочку, и посоветовал:

— Вам нужно отдохнуть, вы устали, мисс Аллен. Могу я навестить вас завтра?

Она кивнула и чуть слышно, с трудом ворочая языком, пробормотала, чувствуя непреодолимое желание поскорее лечь в постель и уснуть:

— Да, я буду вас ждать.

Жак галантно поцеловал ей руку, вздохнул и попрощался:

— Спокойной ночи, мадемуазель Аллен!

Лора поднялась в свою спальню и вызвала служанку, чтобы та помогла ей раздеться и расчесать волосы перед Сном. Доротея стала вынимать заколки из ее замысловатой укладки, а Лора вдруг представила себе, что Кейд сейчас возлежит на своем супружеском ложе с Сесиль де Маршан. А та, конечно же, с восторгом принимает его ласки, наплевав на все сплетни о его недавних амурных похождениях. Сесиль отличалась особым бесстыдством еще в юности и всегда ставила себя выше законов морали, ее никогда не волновало, что о ней думают окружающие. Лора тяжело вздохнула и посмотрела на каминные часы: стрелки показывали полночь. Доротея закончила расчесывание ее волос и, пожелав спокойной ночи, тихо ушла. Раздался мелодичный звон — часы стали отбивать двенадцать ударов. Необыкновенно трудный день истек, оставив неприятные воспоминания.

Лора закрыла ладонями лицо, словно бы пытаясь защититься от ярких образов, возникших у нее перед глазами. Мысли о Кейде жгли ей мозг, порождая боль в ее истерзанном сердце. Губы Лоры предательски задрожали, на глаза навернулись слезы. К своему невыносимому стыду, она поймала себя на страстном желании почувствовать в себе горячую плоть Кейда и растаять от его ласк. Неужели она больше никогда его не увидит? Неужели он уже никогда не заключит ее в свои объятия?

Лора закусила губу и горько усмехнулась, вспомнив, как еще совсем недавно наивно пыталась забыть его. Хотелось ли ей этого на самом деле? Может быть, и Кейд думал так же, когда весь вечер исподволь наблюдал за ней. Что прочитал он в ее глазах? Удалось ли ей скрыть волнение? Ответа она не находила.

Что же ей делать? Как заставить его поверить, что она не предательница? Может быть, ей следовало признаться ему в любви, пойти на осознанное самоунижение? Нет, попрать собственную гордость было выше ее душевных сил. Ведь ему нет дела до ее сердца, он лишь использовал ее тело, а когда пресытился им, тотчас же отверг ее на глазах у всего высшего света Нового Орлеана. Вспомнив о своем сегодняшнем позоре, Лора глухо разрыдалась.

Несколько утешало ее лишь то, что Кейд не притворялся влюбленным и не морочил ей голову лживыми обещаниями. Впрочем, как и она сама, мысленно добавила Лора и улыбнулась, гордая своей силой воли, спасшей ее от окончательного падения в пропасть всеобщего презрения. Ободренная таким умозаключением, она привела новый довод в свою защиту: в конце концов, она стала спутницей Кейда не по своей воле. По его вине ее мучила теперь бессонница: горячий поцелуй, запечатленный им на веранде на ее губах, до сих пор не остыл.

Лора вскочила с кровати и, подбежав к окну, посмотрела на улицу. Полная луна посеребрила все вокруг своим таинственным светом, прутья чугунной ограды отбрасывали на мостовую зловещие тени. Облокотившись на подоконник, она мысленно перенеслась в другую такую же ночь, когда они с Кейдом яростно усмиряли свою похоть под колючими кактусами на растресканной земле Техаса. Может быть, их отношения и сводились только к удовлетворению плотских желаний, и никакой любви между ними не существовало?

Лора вздохнула и села на стул. Кейд опять вернулся к Сесиль и вряд ли расстанется с ней в обозримом будущем. Что ж, возможно, так даже лучше для всех. Ведь двум сильным личностям легче договориться. Он предпочел остаться со своей женой, такой же беспринципной и эгоистичной, как и он сам. Видимо, слабая, любящая его женщина ему не нужна… Так что же ей теперь делать?

Она порывисто вскочила со стула и принялась нервно расхаживать вдоль окна, ища выход из создавшейся тупиковой ситуации. Молва о ее недостойном поведении, почти заглохшая на некоторое время, теперь, после сегодняшнего конфуза на балу, наверняка вспыхнула с новой силой. А если еще и Уоррен Хьюс подольет масла в огонь светских пересудов, от ее репутации не останется даже пепла.

Она принялась грызть костяшки пальцев. По логике вещей единственным выходом из тупика мог стать лишь полный разрыв с Кейдом Колдуэллом. Но как ей убедить сделать такой шаг свое сердце? Станет ли ей легче, если она уедет за многие тысячи миль отсюда? Остудит ли разлука ее безрассудное влечение к женатому мужчине, поможет ли ей разобраться в своих чувствах? Ведь пока еще непонятно, любит ли она его или ненавидит. Так не лучше ли смирить гордыню и удовлетвориться ролью его тайной любовницы?

Лора безвольно уронила руки и прижалась лбом к холодному стеклу. Все-таки выход у нее только один — поскорее уехать из Нового Орлеана, навсегда покинуть Соединенные Штаты и возвратиться во Францию. Но прежде нужно непременно заехать в Калифорнию, чтобы окончательно избавиться от навязчивых воспоминаний и помириться с отцом и Карлоттой. А потом с легким сердцем прямиком в Европу. Ведь здесь ее уже ничто не удерживает, ничто не согревает ее душу и не веселит сердце. Только продолжительный вояж и новая встреча с легкомысленным Парижем избавят ее от тоски.

С такими мыслями Лора вскоре уснула.

Утром служанка Доротея робко доложила ей, что ее желает видеть молодая дама, не пожелавшая назвать свое имя. Лора недоуменно пожала плечами, но, не ожидая подвоха, спустилась к незваной посетительнице. Войдя в гостиную, она сначала испытала легкое потрясение, а потом пришла в ярость: возле камина нервно прохаживалась Сесиль де Маршан. Гостья предстала перед ней в малиновом платье по последней моде и пелерине, отделанной горностаем, белый мех которого выгодно подчеркивал блеск ее темных глаз и черные волосы. Лора вынуждена была признать, что подруга ее юности заметно похорошела за минувшие годы. Так и не решив, как лучше к ней обратиться — мадам Колдуэлл или же мадемуазель де Маршан, она спросила:

— Что вам угодно? — Лора непроизвольно подняла подбородок и сверкнула янтарными глазами.

— У меня к вам конфиденциальный разговор, — сухо ответила Сесиль. — Отпустите лакея, мне не нужны лишние сплетни. Полагаю, и вам тоже.

— Поставь поднос с угощением на стол, Гаспар, и ступай к себе. Я позвоню, если ты мне понадобишься, — приказала пожилому слуге Лора с доброжелательной улыбкой.

— Слушаюсь, мадемуазель, — поклонился Гаспар и немедленно ушел, прикрыв дверь.

Как только дверь за ним закрылась, Сесиль подошла к окну и впилась в Лору испытующим взглядом.

— Итак, что же привело вас ко мне? — надменно задала вопрос Лора.

— Я пришла, чтобы подсказать вам, как исправить дурацкую ситуацию, которую вы сами создали вчера на балу, — предложила гостья.

— Что вы имеете в виду? — притворилась Лора непонимающей простушкой.

— Ах, бросьте! — передернула плечами Сесиль. — Вы сами знаете, что вчера выставили себя полной дурой! Всему Новому Орлеану известно, что вы приехали сюда в обществе моего супруга. Более того, ни для кого уже давно не секрет, что он пользовался вашим расположением в Калифорнии. Мистер Хьюс заверил меня, что вы состояли с моим супругом в интимной связи. Не сомневаюсь, что вечером об этом будет говорить уже весь город. Ну, и что вы скажете?

— Я не намерена комментировать ваши злобные и нелепые предположения, — с невозмутимым видом выговорила Лора. — Потрудитесь объяснить, какое у вас ко мне дело?