– Прости, – прошептал он. – Пожалуйста, прости меня, брат…

Винсент начал заваливаться через перила и еще успел сказать Гектору на прощание перекосившимся ртом:

– Никогда.

Гектор перегнулся через перила, следя за падением брата, а Вега, Ринглин и Айбел дружно отступили назад. Винсент упал на мозаичный пол холла – первой об него с жутким хрустом ударилась голова. Вега приблизился к трупу Винсента – он никогда еще не видел таких страшных мертвецов, как этот наполовину трансформировавшийся Кабан. Затем посмотрел наверх, увидел, что Гектор слишком далеко перегнулся через перила и может свалиться вслед за братом. Еще уголком глаза Вега заметил, как исчезли за дверью охранники Винсента – очевидно, решили, что после гибели хозяина им здесь больше нечего делать. Вега бросился вверх по лестнице, надеясь успеть раньше, чем Гектор совершит какую-нибудь глупость.

Гектор смотрел на мертвое, с неестественно вывернутыми руками и ногами тело Винсента, на расплывающееся вокруг его головы темное пятно. Высокая лестница поплыла, закружилась у него перед глазами. Казалось, еще немного – и он провалится в темноту. Провалится, да, провалится. Именно это ему и нужно сделать. Они поймут. Но прежде, чем погрузиться в беспамятство, Гектор увидел тех, нечистых. Они выбрались из лежащих по углам теней и потянулись своими длинными черными клешнями к трупу Винсента.

Конец снам.

Потом – тьма.

Люди из Брекенхольма улеглись на ночь вокруг костров, оставив нескольких человек на страже. Двое гвардейцев в зеленых плащах были убиты во время сражения при Хаггарде, поэтому пришлось задержаться с отъездом из города Барана, чтобы похоронить павших. Все гвардейцы были глубоко опечалены потерей – ведь люди в ветвях Лесной стражи были связаны между собой узами, которые с полным правом можно назвать братскими. Настроение у всех было мрачным, задумчивым, разговаривать никому не хотелось. Правда, у разведенного в центре лагеря костра один разговор продолжался и был достаточно напряженным.

– Ты должен был обождать, – сказал лорд Броган, укоризненно качая пальцем в направлении сидевшего по другую сторону костра Дрю.

Юный Волк ответил, покачивая головой:

– Думаю, мы никогда не придем к согласию, Броган, поэтому давай лучше прекратим этот разговор.

– Ты поступил безрассудно, Дрю, и к тому же без разрешения Совета.

– Мне не требуется разрешение от кого бы то ни было! Если я хочу выручить из беды своего друга, я сделаю это, и никому меня не остановить. Спасибо, Броган, но я буду делать то, что хочу. – Он указал на север. – Хайклифф мне не указ. Никто мне не указ. Я свободный человек!

– Свободный? – рассмеялся Броган. – Дрю, очнись! Ты самый значительный и в перспективе самый могущественный Верлорд в Лиссии!

– Брат, потише, – сказала сидящая рядом с Берганом Уитли. – Люди пытаются уснуть, ты им мешаешь.

Позади Уитли уже спал, завернувшись в одеяло, барон Эван – его похрапывание сопровождало разговор.

– Не вмешивайся, сестра, – оборвал ее юный Берлорд. – Ты что, не умеешь различать, что хорошо, а что плохо? Ты такая же безответственная, как Дрю, если ввязалась в его безумное предприятие. Надеюсь, не нужно говорить о том, как ты огорчила этим нашего отца.

Уитли встала, вслед за ней поднялся просидевший молча во время всего разговора капитан Харкер – не к лицу гвардейцу сидеть в присутствии стоящей Верледи.

– Зато, я уверена, отец очень гордится тобой, Берган, – парировала она. – Ты говоришь так уверенно, аргументированно, категорично. С каждым днем ты становишься все больше похож на отца.

Выпалив это, Уитли быстро пошла прочь от костра. Харкер вновь присел, уставился на огонь и притих, опасаясь чем-нибудь рассердить своего взвинченного господина. Дрю пристально посмотрел на Берлорда.

– Мир не делится только на белое и черное, Броган, – сказал Дрю, вставая и потягиваясь. – Тебе пора учиться различать оттенки серого.

С этими словами он пошел вслед за Уитли, оставив лорда из Брекенхольма любоваться костром в компании молчаливого Харкера.

Он нашел ее на невысоком каменистом пригорке на восточном краю лагерной стоянки, Уитли сидела и смотрела на расстилавшиеся перед ней бескрайние луга Лонграйдингса. Вдали мерцали огоньки – это остановились на ночь у костров другие путешественники. На севере, насколько мог видеть глаз, темнел Дайрвудский лес. А где-то на юге лежал Кейп Гала, город лордов-коней. Там они будут завтра. Дрю по-прежнему надеялся застать в этом городе Гретхен, хотя и понимал, что шансов на это совсем немного.

– Не против, если я присоединюсь к тебе?

Уитли улыбнулась в ответ, подтянула колени к груди и обхватила их руками.

– Тоже устал объясняться с моим братцем?

Дрю присел рядом с девушкой, свесив ноги за край пригорка.

– Он становится непреклонным, когда вобьет что-нибудь себе в голову. Ну и Бренн с ним, верно? – Он указал на виднеющиеся вдали огоньки и спросил: – Лорды-кони?

– Сомневаюсь. Теперь лорды-кони предпочитают жить в городах и поселках Лонграйдингса. Да, было время, когда они жили в лугах, вместе со своим народом, но это было давно. Думаю, это костры местных крестьян. А может быть, и цыган.

– Цыган?

– О, тебе понравятся цыгане, Дрю. Они всегда в пути. Как ты, – добавила она, шутливо ткнув Дрю под ребра.

Он улыбнулся.

– В пути?

– Это кочующий народ, очень древний. Они иногда проходят через Брекенхольм, торгуют тем, что у них есть, но никогда не задерживаются надолго. И это еще не все. – Уитли наклонилась ближе и заговорщицки шепнула: – Они поклоняются Волку!

От удивления Дрю отшатнулся.

– Ты хочешь сказать, что есть целый народ, который поклоняется мне?

Уитли рассмеялась.

– Не забегай вперед, сельский парень. Волк – это их священный символ, они очень уважают этого зверя. Но наивно надеяться на то, что они встретят тебя как живого бога.

– Ну нет – и не надо, – притворно вздохнул Дрю. – У меня хватает дел и без того, чтобы мне поклонялись.

Некоторое время они сидели молча, любуясь звездным небом, плывущей среди легких облачков луной.

– А все же он прав, – неожиданно сказала Уитли.

– Кто?

– Броган. Мы поступили безрассудно.

– Ты в самом деле так думаешь?

Уитли кивнула.

– Было глупо пускаться в погоню за Гретхен так, как это сделали мы, – сказала она. – Бросились безо всякой подготовки вперед сломя голову. Что мы захватили с собой? Лошадей, сухой паек да плащи. И еще благородные намерения.

– А что, благородные намерения – это так плохо?

– Не плохо, но глупо, если бы нас убили. А ведь так почти и произошло, Дрю. Та схватка с трупом солдата Львиной гвардии, приключение в Хаггарде… Если бы игральные кости Судьбы легли иначе, мы оба уже были бы мертвы. Нам просто повезло, что мы сейчас здесь. Оба…

– Мы сами сделали свой выбор, Уитли. Я знал, что дело предстоит опасное, и предупреждал тебя об этом. Ты не обязана была сопровождать меня всю дорогу, в любой момент могла развернуться и уехать обратно.

– Без меня ты бы пропал.

– Я бы оставался на дороге Тальстафф Роуд. И все было бы в порядке.

Уитли поморщилась:

– Ты хочешь сказать, что я должна была остаться в Хайклиффе? Что я для тебя помеха?

– Святой Бренн, нет конечно! – ахнул Дрю, недовольный тем, в каком направлении начинает поворачиваться их разговор. – Совсем не имел этого в виду. Если бы ты не вызволила меня из той дыры под Хаггардом, я сейчас болтался бы как раб на судне Кесслара.

Уитли длинно и тяжело вздохнула, затем опустила подбородок на свои колени.

– Да, но, если бы меня перед этим не ранили, мы вообще на стали бы заезжать в Хаггард.

Дрю сказал, обнимая Уитли за плечи:

– Зато мы сумели освободить не только себя, но и жителей этого города. Взгляни на все, что случилось в Хаггарде, с этой стороны.