— К сожалению, принц болен и принять вас не сможет, — на ходу сказал старик. — Но он просил вам передать, чтобы вы располагались и чувствовали себя как дома. Для вас уже приготовлены комнаты.

— Принц болен? — переспросил Мольфар. — Позвольте поинтересоваться, любезный господин Шмяк, что случилось с его высочеством?

Арефа Шмяк взволнованно поднял глаза на Мольфара.

— Боюсь, не смогу удовлетворить ваше любопытство, господин маг. Принц не любит жаловаться, знаете ли…

— Ну что вы, любезнейший господин Шмяк, — слегка нахмурился Мольфар. — Мною движет отнюдь не любопытство, а лишь желание помочь. Как вам, надеюсь, известно, многие маги очень хорошие знахари.

Арефа Шмяк, судя по всему, проникся и важно закивал.

— Я всенепременно доложу его высочеству, что вы любезно проявили желание облегчить его муки.

Тем временем коридор, по которому шли стражи, закончился, и все они оказались в большом, ярко освещенном зале.

— Это тронный зал его высочества, — сообщил Арефа Шмяк и, тяжело вздохнув, добавил: — Он же обеденный. Гостей принц уж давно не принимает, так что…

Ростик с жадностью осматривал все вокруг. Тронный зал принца был очень просторным, с высоким сводчатым потолком, длинным дубовым столом по центру и огромным троном, к которому вели мраморные ступени. Над троном Ростик увидел большой щит с гербовым знаком, напомнившим Ростику гравировку фаталунской монеты: раскинувшая перепончатые крылья летучая мышь на фоне большого диска луны. А еще выше было натянуто черное полотнище с круглой серебряной луной и звездами. Ростик подумал, что это, должно быть, флаг Фаталунии.

Но надолго они в тронном зале не задержались. Следуя за Арефой Шмяком, стражи поднялись на второй этаж замка.

— Я проведу вас в ваши комнаты, — сказал царедворец.

Пока они шли по замку, Ростик не увидел больше никого из придворных принца, которые, по его мнению, должны были здесь обитать, — ведь у правителя Фаталунии наверняка были и другие слуги, кроме господина Шмяка.

— Вы сможете встретиться с его высочеством, как только он поправится, — на ходу говорил старик. — Мы все надеемся, что это случится скоро.

— В свою очередь мы будем очень рады помочь его высочеству, — отозвался на это Мольфар. — Непременно передайте ему нашу обеспокоенность его здоровьем.

— Всенепременно, господин маг, — еще раз заверил Мольфара Арефа Шмяк, открывая первую дверь; склонив голову и посмотрев на Мераби, он сказал: — Эта комната для госпожи волшебницы. Прошу вас…

Открывая каждую следующую дверь длинного коридора, освещенного огнем горящих факелов, господин Шмяк каждый раз повторял: «Эта комната для госпожи волшебницы» или «Эта комната для господина мага». Комната, выделенная для Ростика, была прямо напротив комнаты Невера, рядом с комнатой Лиса с одной стороны и комнатой Мольфара — с другой.

Оказавшись внутри, Ростик обратил внимание, что спальни в Фаталунском замке явно уступали по роскоши замку его величества короля Алекса: в два раза меньше, без золотых украшений и золотой отделки. Только кровать с пологом очень напоминала ту, в которой Ростик провел ночь в Гелионе.

И только теперь, оказавшись в уютной спальне, Ростик почувствовал, насколько сильно он устал за последние дни. На внезапно ослабевших ногах он доплелся до кровати и отдернул полог. Хорошо взбитые белые подушки показались ему лучшим зрелищем в его жизни. Упав на мягкие перины, он глубоко вздохнул с блаженной улыбкой на лице, закрыл глаза… и моментально заснул.

Проснувшись, Ростик слегка приоткрыл один глаз, пытаясь понять, где он находится. Он никак не мог вспомнить, каким образом дошел до постели и почему спал в верхней одежде. Сквозь щель в пологе проникал слабый утренний свет. Поднявшись на постели, Ростик свесил ноги вниз и зевнул во весь рот. Потом он встал с кровати и подошел к окну. На востоке брезжил рассвет, но лучи восходящего из-за горизонта солнца почему-то не доставали до Города Проклятых. Как будто между солнцем и Фаталунией стояла невидимая глазу стена, сквозь которую они никак не могли пробиться.

Ростик протер глаза, окончательно просыпаясь, и снова посмотрел на лежащий внизу город. Он понял, что чувствует странное беспокойство. Ему вдруг очень захотелось с кем-нибудь поговорить, а потому, оторвавшись от окна, Ростик быстро пересек комнату и вышел в коридор.

Когда он спустился вниз, то в тронном зале за большим столом увидел Мольфара, который пил чай с кексами.

— О! — воскликнул Мольфар, заметив мальчика. — Ростик! Присаживайся. Здесь и для тебя найдется парочка кексов.

Ростик сел напротив Мольфара, и тот подвинул ему блюдо с кексами, щедро сдобренными изюмом.

— А где все? — спросил Ростик.

— Спят, конечно, — улыбнулся в ответ Мольфар. — Наш путь был очень трудным, и все устали. Удивительно, что ты проснулся так рано.

Заметив, что Ростик даже не прикасается к кексам, Мольфар поспешно сообщил, лукаво улыбаясь:

— Кексы в полном порядке. Я проверил. Твои зубы останутся на месте, обещаю. К тому же… Эти кексы очень даже ничего, как ни странно.

Ростик взял в руку большой аппетитный на вид кекс, но есть не стал. Вместо этого нерешительно посмотрел на Мольфара и сказал:

— Дело не в кексах, просто… Просто мне кажется…

— Что? — В глазах Мольфара появилась искренняя заинтересованность.

— Мольфар, мне кажется, я запутался, — решительно сказал Ростик.

— Может быть, я смогу тебе помочь? — предположил Мольфар. — Что ты хочешь понять?

— Вы говорили, что Ордену не под силу снять проклятие, что только тот, кому оно предназначено, сможет разгадать его тайну и одолеть его.

— Да, я помню, что говорил это. И могу повторить, — ответил Мольфар.

— Но тогда как же быть с тем, что говорил Лис? — спросил Ростик. — Когда мы были у зловонного озера, Лис сказал, что если собраны вместе двенадцать камней и двенадцать стражей, то могущество Ордена становится безмерным и ему под силу справиться с любым колдовством. А вы говорите совсем другое. Арни не прав?

Мольфар вздохнул.

— Как тебе сказать… — он задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Арни, конечно же, прав…

Мольфар вскинул вверх указательный палец, завидев, как Ростик уже открыл рот, чтобы выразить свое недоумение.

— Арни, конечно же, прав, — повторил Мольфар. — И он, безусловно, ошибается.

— Но как такое может быть?! — воскликнул Ростик.

Мольфар по-доброму улыбнулся Ростику.

— Очень просто. Видишь ли, ум человека иногда не в силах постичь, что рядом существует нечто большее, чем то, что мы можем увидеть своими глазами и потрогать своими руками. К примеру, как большинство людей в твоем мире не могут представить, что существуют другие миры, а потому малое часто принимают за большое. Так и Арни. Он знает, что сила двенадцати камней и их двенадцати владельцев очень велика, и знает, что ни в этом мире, ни в каком другом нет силы могущественнее, а потому она для него безмерна. Но не знает он того, что ни в этом мире, ни в каком другом мире людей ничего всемогущего попросту нет. Поэтому, отвечая на твой вопрос, скажу: на земле силе Ордена Двенадцати Камней нет равных, но не все ей подвластно.

Ростик задумался.

— Но тогда зачем мы здесь?

Мольфар снова вздохнул и, пожав плечами, сказал:

— Потому что, если кто-то может остановить это проклятие, то только мы. У нас может ничего не выйти, но мы обязаны хотя бы попытаться что-то предпринять. Принимать малое за большое неправильно, но лишь до тех пор, пока малое не становится большим.

Ростик озадаченно посмотрел на Мольфара.

— Значит, мы все-таки можем избавить Фаталунию от проклятия? — спросил он.

Мольфар посмотрел на Ростика долгим проницательным взглядом и сказал:

— Я хочу дать тебе один совет, Ростик. Возможно, когда-нибудь он тебе пригодится. Запомни: если не пытаться что-то делать, то ничто и никогда не будет сделано. А если пытаться, то что-нибудь из этого может выйти.