Верис не знала с чего начать, поэтому спросила:

— И с вами?

Датрагон безрадостно посмотрел на гостью:

— Вы имели дерзость без приглашения пробраться в мои покои, имейте благоразумие не тратить мое время напрасно. Правильно задавайте вопросы. Если вы пришли сюда за этим, конечно.

Посол кивнул помощнице. Понимая своего хозяина без слов, вышколенная девица в латексе принесла черный кожаный плащ и помогла хозяину одеться. Все помощницы Датрагона носили одинаковые красные костюмы и обезличивающее общее имя Амалия.

— Я вас внимательно слушаю, — сказал Датрагон и когтем показал на мягкое кресло. — Присаживайтесь.

Ника послушно присела и, вытащив мобильник, включила диктофон. Хвала техническому прогрессу, благодаря которому в телефон встроено масса полезных гаджетов для непредвиденных обстоятельств.

Госпожа Локус начала «интервью»:

— Эээм, у ваших гвардейцев на поясе висят тушки животных. Почему?

— Уроборийцы. Или как вы их здесь называете — малумы, вселяются только в пустой телесный сосуд, — ответил Датрагон. — Они способны вытеснять дух предыдущего хозяина, заняв его место. Мои люди не хотят лишиться души при встрече с демоном. Поэтому носят с собой вакантное для него местечко. Считайте это талисманом от злых духов.

— Получается, — Ника вспомнила, как в фильмах себя ведут журналистки и деловито закинула ногу на ногу, — что они могут вселяться в человеческое тело и управлять им?

— Да, уроборийцы владеют подобной техникой, — ответил Датрагон сухо в ожидании новых вопросов.

— Получается что в ночь, когда вы напали на храм…

— Лично я не участвовал в данном мероприятии, — доверительно понизив голос, осек полукровка.

— Спрошу иначе. Те люди, которые оказались предателями, могли быть одержимыми малумами?

— Одержимыми? — посол улыбнулся, обнажив мелкие острые зубки. — Возможно упомянутые «предатели» просто получили со стороны уроборийцев выгодное предложение?

Ника недоверчиво наморщила лоб.

Датрагон продолжил:

— Люди часто переоценивают преданность народа в мирное время. Разве когда все хорошо, вам не хочется кусок хлеба побольше? А когда у вас нет ничего, вы бесконечно благодарны за крошки.

— Из-за куска хлеба, я бы ни за что не обрекла своих друзей на подобные страдания. Уж лучше голодать.

— В данном вопросе нельзя не обратить внимания на желаемые ценности обеих сторон.

Горькая обида, постепенно начала подступать к горлу и голос Ники начал дрожать.

— И какие же ценности были у ваших малумов? — спросила она, с возмущенным блеском в глазах.

Датрагон ответил:

— Честолюбие. Презрение. Новые территории. Господство. И все остальное по заурядному списку эстетической тирании.

— Но ведь между нашими мирами не было никаких разногласий.

— Потому что не было контакта. При первой же коммуникации мы поняли… — полукровка пожал плечами, — что мы друг друга не поняли. У кота и мыши ведь тоже не было разногласий.

— Но почему на храм?

— Вас, великородных маджикайев, там было слишком много. Тех, кто был способен дать уроборийцам отпор. Великие наставники. Все те, кто хранил вашу историю. Секреты. Силу. Рубикунда был сердцем вашего мира. Но вы словно романтики, были наивны и не берегли свою душу. Он оказался на удивление незащищенным, правда?

— От предательства защититься невозможно, — с болью в голосе произнесла девушка.

Ника сожалела, что события Мерзкого Дня стали переломными не только для ее жизни, но и для мира в котором она когда-то беспечно существовала.

— Склонность к измене это слабость характера. От него не нужно защищаться. Характер должно воспитывать, — голос Датрагона постепенно набирал обороты враждебного тона. — Теперь вы беззубы. Ваши законы изменились. Сейчас ваш мир некому защищать.

— В тот день, не все великородные маджикайи погибли, — сказала «журналистка» резво.

Полукровка произнес:

— Согласен, осталось несколько моральных инвалидов далекой крови, да те, чьи молодые души отравлены скорбью и ненавистью. Маджикайи подобные вам. Наследники Победы, так вас называют? Наивные мальчишки и девчонки, когда в следующий раз малумы придут в ваш мир, хваленый директорат предоставят его им на блюдечке. Пожелав приятного аппетита, — последние слова посол почти прорычал.

Никарии вдруг показалось, что полукровка возмущен бездействием маджикайев. Из-за противоречий физиологии в Датрагоне боролись несхожие сущности, словно разнозаряжанные стороны магнита, насильно удерживаемые в экспериментальном теле.

— Но я уверен, лично вам повезет, — сказал посол ласково. — Ведь ваш папочка, позаботится о вас, госпожа Верис. Говорят, он вас любил.

Ника удивленно поднялась с кресала. Она не называла настоящего имени.

— Не удивляетесь. Мне знакомы лица многих наследников лишенных титулов маджикайев. Такая у меня работа. И вас я сразу узнал, — сказал Датрагон и присел напротив агента Верис на край стола, развернувшись вполоборота. Его голос снова был приятным: — Присядьте, Ника. Я существо дружелюбное.

— Мне пришлось, — агент Верис не поняла, зачем начала оправдываться: — Ваша помощница меня не пускала. А мне нужно…

— Для этого было достаточно назвать свое имя… истинное, — перебил посол. — Моя помощница наизусть знает имена всех достойных маджикайев, которых я могу принять в любое время. Присядьте. И вы не поделитесь со мной, в чем была притягательность подобной лжи?

— Просто о вас ходят много чудноватых слухов.

Полукровка улыбнулся, почти промурлыкав, спросил:

— Например?

— Много всяких.

— Ну же, смелее.

Никария нехотя ответила:

— Что вы высасываете глаза у своих гостей, но иногда журналисты избегают подобной участи. Чтобы быть внимательными и видеть, что они про вас пишут.

— Это не слухи. Присядьте.

— Спасибо. Я постою.

— Садитесь! — прорычал Датрагон.

Верис испуганно плюхнулась обратно в кресло.

— Так для чего вы на самом деле явились? — спросил посол ровным голосом. — Что вам нужно?

Ника решила задать, волнующий ее вопрос:

— Говорят, Грегори Фрост сотрудничал с вами…

— Люди, вообще, любят поговорить. А конкретно со мной, никто по имени Грегори Фрост никаких дел не имел.

Агент Верис вздохнула.

— Мне важно знать сотрудничал Фрост с малумами по своему собственному желанию или он был одержимый.

Датрагон осклабился.

— Как вы думаете, почему столь умный и предусмотрительный Рик'Ард Масса, назначил именно вас охранять вдруг воскресшего Фроста? Не обижайтесь, но даже ваше сегодняшнее появление указывает на безрассудство и непрофессионализм.

— По мне так, это указывает на мою храбрость.

Датрагон прошелся вокруг стола, рассматривая свои покои, словно был здесь гостем.

— Я бы назвал это глупостью.

Агент Верис уязвлено сказала:

— Называйте, это как хотите. Я делаю то, что я делаю. А вы так и не ответили на мой вопрос.

Посол встал позади агента службы охраны. Положил руки на спинку кресла, наклонился к уху девушки.

— Я ответил на несколько ваших вопросов. А вот вы мой проигнорировали.

Ника брезгливо отстранилась.

— Не знаю, — напряженно произнесла она, решив говорить доводами своего начальника, — может быть, потому что у меня с Фростом личные счеты и мне будет важно докопаться до сути. Поэтому Масса поставил меня.

— Сомнительный аргумент, — умильно шепнул Датрагон.

— Хорошо, — шлепнув себя по колену, дернулась Ника. — Какой правильный ответ?

Посол склонился еще ниже, горячим дыханием касаясь подбородка взволнованной барышни.

— Это провокация. Масса ждет появления вашего отца. Вы всего лишь сахарная приманка. Огненный барон ведь любит сладкое? А теперь отвечаю на ваш вопрос: Фрост «сотрудничал» с Отто Дебарбиери — с вашим отцом, Никария. А вот по собственному желанию это было, или по принуждению, мне неизвестно. Уж простите меня за мою неосведомленность.

Ника решительно поднялась с кресла, обернулась к послу и спросила: