— С малумами связался? — недоверчиво спросила Ника.

Даже замкнутую на своих проблемах агента Верис возмущал факт беспрепятственного существования полукровки Датрагона в пределах свободной досягаемости директората ЦУМВД. Послу напавших на храм иномирных малумов было разрешено остаться, в обмен на его знания и возможности. В политике управления всегда существовали неписаные договоренности — спорные, разумные, и неформальные.

— Исключительно по высокопрофессиональным вопросам, — отшутился реаниматор.

— Все так говорят…

— Четвертая страница. Не наделай глупостей. — Лонгкард, поцеловал девушку в лоб и вышел из кабинета.

Ника несколько секунд смотрела на закрытую дверь, пока в необоримом желании «развернуть подарок» не перелистнула на нужную страницу. Глаза быстро нашли важную строчку.

«… донор — Люмена Верис»

— Гляди, что мне пришло, — сдерживая утробные смешки, сказал Дин, протягивая приятелю мобильник. — Это уже разошлось по всей общаге. Честно, я бы поставил на толстуху. Скажи, когда девки дерутся это просто коррида?

Кирран кивнул:

— И бык в данном случае мормолика?

Репентино расхохотался:

— Ага, причем теперь лысый бык!

В отличие от раззадоренного приятеля Киррану, просматривая видео, не было так весело. Он был хорошо знаком с историей семьи Верис: знал о несчастном браке Люмены с душегубом бароном Дебарбиери; помнил, как кричали друзья, сгорая в огне, сотворенным отцом Ники.

— Она вызвала голубое пламя, — сказал Кирран тревожно.

Дин остановил запись, выхватил мобильник и спросил:

— И что? Это у нее в крови.

— Это плохо скажется на ее здоровье.

— Ну, началось…

Кирран посмотрел на настенные часы.

— К тому же где она? Уже поздно.

Репентино приподнял руки, плюхнулся на стул и равнодушно изрек:

— Не знаю, Мистер Беспокойство, передо мной она не отчитывается. Может быть, вынашивает коварный план по поджиганию дома Фроста. Глядишь вошла во вкус…

— Или покупает Лушане паричок, — с улыбкой предположил Кирран, — Нике, наверняка, жалко мормолику.

— Жалко? Спорю на подзатыльник, что после случившегося Верис плевать на толстуху. И хватит Никулю опекать — женись на ней, и съезжайте. Вы меня оба уже достали — параноики. А пока ты еще здесь достань-ка мне пивка, — попросил Дин.

— Оторви-ка свою задницу и сам возьми, я тебя не слуга.

— Ах, да, ты ведь не должен мне больше ни одного желания, — с сожалением сказал Репентино, скатал шарик из хлебного мякиша и пульнул им в приятеля. — Сыграем в покер, дружок?

Кирран посмотрел на него косо:

— Не балуйся хлебушком… дружок.

Замок входной двери щелкнул.

— Она, она, пришла, — зашептали друзья, завозившись на кухне, как тараканы.

— Только не ржи, — толкнув Репентино локтем, попросил Кирран. — Типа мы ничего не знаем.

— Хрен тебе…

— Чашку давай…

— Я обоссусь от смеха…

— Репентино…

Ника быстро разулась, «мышиное» шуршание сразу потянуло на кухню. Если там тихо — ожидай подвоха. Девушка застала друзей в подозрительной семейной идиллии, похлебывавших свежезаваренный чай.

— Что-то задумали? — смекнув, спросила она.

— Абсолютно ничего, — бесхитростно ответил Кирран. — Ты почему вошла через дверь?

— Думала. Надоели эти мгновенные перемещения. А с чего вы вдруг чаевничаете на ночь глядя? Где пиво?

Дин манерно отстранив мизинец, подлил в чашку приятеля кипяток.

— Лучше скажи, как поживает наша лапушка Лушана? — участливо спросил он.

Ника закатила глаза и, усмехнувшись, вытащила свой мобильник из кармана куртки.

— Понятно. Видели уже, значит, — кинув телефон на стол, догадалась она. — Мне тоже пришла видео-рассылка. Пошутил что-то.

— Это я, — лукаво признался Репентино, встретившись с укоризненным взглядом приятеля.

— Мы все равно болели за тебя, — сказал Кирран, покачивая головой, как сердобольная старушка.

— Теперь тут гадаем, что лучше подарить мормолике. Соломенную шляпу или голубой парик, — насмешливо вставил Дин.

— Оставьте Лушану в покое, — устало пробормотала девушка, — она несчастная дура. Если честно, мне жаль ее…

— Да прибудет возмездие! — воскликнул Кирран, звонко шлепнув приятеля по затылку. — Проспорил!

— Доброй ты души человек, Верис, — пискливо изрек Репентино, потирая голову. — И всех-то тебе жалко, и троллей и мормоликов. Моя голова была о тебе лучшего мнения.

— Придурки, — буркнула Ника.

Девушка была рада привычному стебу приятелей и наносной заботе друг о друге. Повседневные отношения, как старая любимая подушка — принимает удобное для тебя положение.

— Ээ?! — вырвалось у Киррана, когда из-за девушки вдруг выглянуло несуразное серокожее существо.

— Что за хрень, Никуль? — поднявшись со стула, удивился Дин, привычно не заботясь о сокрытии наготы. — Твоя новая уродливая подруга?

Верис вздохнула и представила существо приятелям:

— Это Кроуш. Он пока поживет с нами.

Дину не понравилось, как это прозвучало.

— Что значит, поживет с нами? Что значит пока? Кто это вообще такое?

— Тролль, — пояснил Кирран. — Сядь или надень трусы. Это ребенок.

Репентино попыхтел, как скороварка, но сделался невидимым по пояс.

Серокожее существо восхищенно ахнуло и засмеялось.

— Смотри-ка, Дин, ты ему понравился, — предположила Ника.

— Угодничаешь, в надежде, что я стану ему нянькой? — возмутился Репентино с мрачным выражением лица.

— Даже не собиралась просить тебя об этом. Для этого у меня есть настоящий друг. Правда, же, Киррюша?

— Правда, — невозмутимо ответил Кирран, и приветственно помахав маленькому гостю рукой, спросил:

— Вообще, откуда он?

Существо радостно кивнуло в ответ, доброжелательно выпятив желтый клык.

— Из приюта. Это, вроде как племянник того самого тролля, — сказала Ника проигнорировав вопросительный взгляд Дина.

Девушка поняла, что Репентино интересовала стоимость неведомой зверюшки. Цена была небольшой. Госпожа приобрела тролля за мобильник, давеча бесстыдно похищенный из неловких рук очкарика.

— Пока я его не пристрою, Кроуш поживет здесь. Хорошо бы вам меня поддержать, — продекларировала Ника, затем вздохнув, скинула куртку и устало плюхнулась на стул.

Приятели переглянулись. Несмотря на то, что Репентино был категорически против вынужденного проживания малолетней нечисти в их доме, он осмысленно промолчал.

— У меня был чертовски трудный день, — чуть позже сказала Верис, подперев рукой голову.

— Тебя так послушаешь — что ни день, то чертовски сложный, — произнес Дин, приближаясь к холодильнику.

Маленький тролль радостно подпрыгнул. На нем были мешковатые залатанные брючки на подтяжках и маранная льняная рубаха. От радушных объятий тролля предостерег повелительный взгляд Репентино.

— Даже не думай меня трогать, — сказал он, пригрозив существу кулаком, и выудил из холодильника бутылку пива.

Тролльчонок обиженно цокнул.

— Ты вызвала огонь, — вспомнил Кирран, обращаясь к подруге.

Ника устало закрыла лицо ладонью и слабым голосом сказала:

— Ой, Кир, не хочу об этом. Не сейчас, ладно?

Что-то звонко опустилось на стол. Ника убрала руку и увидела открытую бутылку пива.

— А вот и пиво. Угощайся, — ворчливо произнес Дин.

Девушка улыбнулась.

— Я беру назад все пошлое, что о тебе думала.

— Значит, киса, ты все же обо мне думаешь? — спросил Репентино с ухмылкой. — И насколько это пошло?

Дин умел быть милым, но обожал, когда кто-то искренне ненавидел его за сарказм.

— Беру назад, все хорошее, что только что о тебе подумала, — произнесла Ника в бутылку и сделала глоток холодного пива. — И вообще, я все еще не простила тебя за ту рыбу.

Дин закатил глаза.

— Никуль, только не надо ворчать. Это несексуально.

Валявшийся на столе хлебный скатыш полетел в сторону Репентино. Тот увернулся.