— Ты неуклюжий недоносок, — послышался голос, принадлежавший девушки в красном. — Вечно у тебя все из рук валиться! Давай быстрее.

— Этто-не-я, — отозвался паренек. — На меня налетела, к-какая-то дура.

Ника сощурилась, как мстительная кошка. Через зазоры она видела, как мелькал красный пол — сориентироваться, куда ее везут, не представлялось возможным. Электронный писк известил об открытии дверей, по стуку каблуков Верис поняла, что тележку перехватила девица в латексе.

— Здравствуйте, посол, — проскулил Брудо, вошедший следом.

Донеслось шипение:

— Почему так долго?

— Брудо прокопошился, как невеста в день свадьбы, — сказала Амалия.

Послышался понурый голос юноши:

— Пппростите, посол, эт-того больше не п-повториться.

Сообразив, что оказалась в апартаментах Датрагона, Ника еще крепче обняла ведро. Тележка остановилась, скрипнув тормозами. Верис взмолилась, чтобы сегодня, ни одной душе во всей вселенной не пришло в голову заглянуть под какую-нибудь красную скатерть.

— Мальчишка, напомни, почему я терплю тебя, если ты не можешь справиться даже с тележкой? — спросил тихий голос, который как поняла Ника, принадлежал послу.

— Потому что я н-носитель номер два, — сказал Брудо печально.

— Ты настолько убогий, что я все время забываю об этом.

— Некая Лизабет Локус хотела взять у вас интервью, — заговорила Амалия, взяв какие-то инструменты с тележки.

— Интервью? Из какой она газеты? — поинтересовался посол.

— Она не сказала, — девушка ушла вглубь комнаты. — Явно какой-то внештатный хроникер.

— Ладно, начинай, — сказал шипящий голос. — Сегодня будь поласковей.

Ника сглотнула и пожелала превратиться в бездыханный камень на дне непроглядного омута, до которого никому нет особого дела. Верис оказалась готова вечность отсидеть в духоте, под спасительной скатертью, лишь бы осталась незамеченной эта очередная шалость судьбы. Ника услышала звук расстегнувшейся молнии, как забренчали пряжки и тихий стон. Желудок свело судорогой, как только она подумала, что, скорее всего, будет присутствовать при какой-нибудь зоопарафилии. Возможно, если агента не найдут и не заставят участвовать в этой оргии, то за бутылочкой крепкого пива Верис расскажет о случившемся Репентино и это будет даже веселый вечер.

— Брудо, подай ведро, — требовательно произнесла Амалия.

Ника посмотрела на стальное ведро в своих руках.

Красная ткань приподнялась, показалась худая веснушчатая рука юноши, затем его удивленное изъеденное оспами лицо. Ника поняла, что парень чудом сдержался, чтобы не упасть в обморок от беспокойства.

Брудо начал заикаться:

— Эээ, т-тут… эт-то…

— Что? Ты его не взял? — возмутилась девушка в латексе.

Агент Верис не нашла ничего лучше, как погрозить парню кулаком и с каменным лицом вручить ему каверзное ведерце. Недоросль, принимая подарок, растерянно кивнул и молча опустил скатерть.

— Поставь туда, — сказала девушка в красном.

— Х-хорошо.

— Все можешь идти.

— Дд-досвидания…

Раздался писк открывающихся дверей. Ника кое-то время прислушивалась, пытаясь понять, дал ли рыжеволосый Брудо каким-то образом знать, что внутри тележки находится напуганная до смерти Случайность. Но и через пять минут никто под скатерть не заглянул.

Время шло, Ника ждала. Здесь было жарко, капли пота неприглядным ожерельем собирались на шее. Воздуха с каждой просиженной секундой становилось все меньше, и агент службы охраны была готова вытащить голову из-под скатерти, чтобы просто подышать. Девушка сидела и придумывала, что именно стоит написать в смс Киррану, чтобы верный товарищ смог без труда вызволить ее из очередной неловкой ситуации.

В апартаментах не было ни суеты, ни беспокойных шагов, ни разговоров, что царили в парадном зале. Поэтому когда раздался яростный рев, девушка вздрогнула и, не сумев удержать любопытство, оттопырила край скатерти. Свежий воздух нежной волной прошелся по руке, поласкал ноздри. Небольшой зазор явил агенту Верис одно из самых неприятных зрелищ, что она, когда-либо видела. В центре комнаты сидел полуголый ящероподобный человек или же человекоподобный ящер, а миловидная девушка в красном латексе осторожно сдирала с его спины ороговевшую чешуйчатую кожу. Посол не был похож на тех лягушкамордых или клюворотых ящеров, которых довелось видеть Никарии, но казался не менее устрашающим.

Полукровка Ксенкс Датрагон являлся результатом эксперимента по скрещиванию двух генетически несовместимых видов — человека и ящера уроборийца. Кожа на лице, передней части туловища, сгибах локтей и коленей, ладонях имела серо-палевой оттенок, а вся остальная сапфировый окрас узорчатого полоза. У посла были длинные серо-голубые волосы, темные круги под глазами, хищные ноздри, тонкие губы. Ника сумела разглядеть пирсинг на переносице, кольцо на нижней губе, правом ухе и иглы в сосках. Смотря на это существо, Верис, не могла понять, посол от кожесдирательного процесса получает удовольствие или нестерпимую боль. Ника убрала прядь волос со вспотевшего лба за ухо и опустила скатерть, молясь всем известным богам, чтобы экзекуция поскорее закончилась. Агенту пришлось просидеть в духоте еще какое-то время, прежде чем она услышала приближающиеся к тележке шаги. И это не был торопливый цокот каблуков девушки в красном латексе. Тихое шуршащее движение. Агент Верис замерла в надежде и страхе одновременно.

Скатерть медленно приподнялась.

— Не надоело там сидеть? — наклонившись, поинтересовался Датрагон.

У него был тяжелый взгляд зеленых глаз, острые скулы и причудливый чешуйчатый рисунок на лбу.

Ника еще мгновение просидела неподвижно, где-то в глубине души надеясь чудесным образом слиться с хромированной поверхностью своего убежища. Через несколько секунд посол уважительно протянул Нике когтистую руку.

— Не эта ли девушка хотела взять у меня интервью? — спросил он, поворачиваясь к помощнице.

— Она самая, — выглядывая из-за плеча Датрагона, ответила Амалия, — я сейчас вызову охрану.

— Не стоит, — сказал посол и посмотрел на Нику. — Вам там больше нравится, госпожа… Локус?

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась агент Верис, но игнорируя протянутую руку, самостоятельно вылезла из тележки.

Она полной грудью вдохнула теплый влажный воздух, как если бы до этого момента никогда не дышала. Ника бегло осмотрелась: обои с богатым орнаментом, гротескная лепнина на потолке, высокое окно с витражом, обилие драпировки, кованная массивная кровать с красным балдахином, старинное почти двухметровое зеркало в гипсовом обрамлении.

«Тяготеющий к пафосу полукровка!» — подумала незваная гостья.

Посол бросил колючий взгляд на свою помощницу, верно сообразив, Амалия немедленно убрала с глаз ведро с «выползком».

— Мое происхождение дает о себе знать, — сказал Датрагон, его голос стал приятным, даже нежным. — Мне жаль, что вам пришлось все это наблюдать.

— Я ничего не видела, — наконец, имея смелость расстегнуть куртку, ответил Ника. Промокшая одежда назойливо липла к телу.

— Я понижу температуру, — произнес посол, подходя к панели климатизатора, удивив визитершу своим дружелюбием.

Искусственное происхождение почти всю жизнь Датрагона приносило ему массу неудобств. Например, посол не мог долгое время обходиться без воды, начиналось обезвоживание — он в буквальном смысле высыхал. Много лет назад в организм полукровки были искусственно введены специальные слизистые железы, поддерживающие в теле оптимальный уровень жидкости. Существенным минусом этой системы было постоянное ношение с собой сосудов специального концентрированного раствора. Они были встроены в левую руку Датрагона и менялись, когда вода начинала испаряться.

— Извините меня, — сказала Ника пугливо. — Я действительно хотела с вами поговорить, не прибегая к подобному способу, правда. Я случайно отказалась в этой тележке. Это недоразумение. Со мной такое случается.

— Недоразумения случаются со всеми, — изрек посол философски.