— Интересно, мне никогда не приходилось виндеть волосы подобного цвета, — наконец высканзался он. — Довольно… э-э-э… впечатляюще.

— У нас у всех свои специфические особеннонсти, — парировал Роун, не отводя взгляда от понсаженных по краям лица глаз Квекса, выпиранющих вперед, словно два шара.

— Не обижайтесь, — миролюбиво заметил Квекс. — Так редко видишь новые лица…

— А сколько землян здесь, в штабе? — спронсил Роун, окинув взглядом гуков, сидевших за длинными столами.

Кто-то прикоснулся к его плечу, рука автомантически метнулась к оружию. Но удушливое обнлако сногсшибательных духов и гибкая девушка в голубой юбочке, усевшаяся к нему на колени, все поставили на свои места. Ее мягкая округлая грудь с мертвенно-синеватыми сосками была едва прикрыта богатыми бусами. Сама она вся изонгнулась, прильнув к Роуну и поднося бокал к его губам. Что-то в ней было от Стеллери, и Роун почувствовал, что вновь попадает во власть женнской притягательности. Однако он отставил бокал и заставил себя отстранить девушку.

— Если мне что-нибудь понадобится, я тебя позову, — строго произнес он.

Казалось, она была обескуражена, но стоило только Квексу хлопнуть в ладоши, она сразу же исчезла.

— Я не хочу, чтобы у нее были неприятнонсти, — заметил Роун. — Я только…

Квекс зашипел, обнажая острые кончики зунбов.

— Мы стараемся дрессировать наших гуков, — заметил он, — но они слишком тупы.

Затем рабы принесли еду, и тут уж Роун занбыл обо всех своих возникших проблемах, прендавшись наслаждению от настоящей земной пинщи. Вино тоже было превосходным, и Роуну принходилось усилием воли сдерживаться, позволяя себе отпивать его лишь крохотными глоточками. Его братва была рядом. Поначалу они пытались хоть как-то соблюсти этикет и неуклюже копанлись вилками в деликатесах, но, не получая от этого никакого удовольствия, очень скоро заранботали руками. Облепившие их девочки весело хохотали, болтали и норовили лишний раз плесннуть им в рот вино.

Аскор, сидевший рядом с Квексом, взял бокал из рук соседки и на их же манер вылил содернжимое ей в рот. От неожиданности она поперхннулась и закашлялась, а Аскор, поймав взгляд Роуна, подмигнул ему.

Извлекатели шума не прерывали своей каконфонии, они на все лады и изо всех сил пилили, дули, колотили по своим инструментам. И все это время Роун наблюдал за ними через густо разросшийся газончик.

— Вы любите музыку? — спросил Квекс, нанклонившись к нему через стол. В углах его рта темнели багровые пятна от сока, а глаза выпунчились еще большее. Он расстегнул воротник мунндира, красные шрамы, явные следы от операции, как бы перечеркивали нижнюю часть его шеи.

— Не знаю, — ответил Роун, поскольку раньнше никогда не слышал такого слова. — Это что-то съестное?

— Звуки, — пояснил Квекс, махнув в сторону оркестра, блеявшего и визжавшего за газоном.

— Все нормально, — откликнулся Роун. — В зоо они играли куда громче.

— Вы хотите еще громче?

— Нет, просто в памяти остался звук, котонрый я слышал однажды, — сказал Роун, неожинданно вспомнив заброшенный парк з земном гонроде на Альдо Церис. — Настоящие земные звуки очень приятные, — он почувствовал, что выпитое, хоть и с ограничением, вино все-таки подействонвало на него. Он глубоко вздохнул и сел прямо, пальцем ощутив четкий изгиб ружья.

— Земная музыка? — Квекс хлопнул в ладонши, ближайший раб тотчас подскочил к нему, наклонил ухо, чтобы получить необходимые уканзания, и быстро скользнул прочь.

Тем временем Роун глянул на своих людей. Рты их все еще были набиты, они все еще с вожделением тянулись через весь стол за сочнынми кусками, заодно вытирая жирные пальцы о белый шелк скатерти. Да, Генри Дред подбирал себе компанию не по хорошим манерам. Для него были важны в первую очередь боевые качества членов экипажа. Об этом размышлял Роун, не сразу уловив гармоничный, приятный звук, проникающий в его сознание сквозь шум и гонвор пьяной толпы. Сначала это был звук манленького рога, пронзительный и мощный, вслед за ним возникли другие — проникновеннные, мелодичные, бередящие душу; затем четнкие и властные, как тяжелая поступь маршинрующих солдат. А потом рожок взвился и зантрепетал, будто огонек на ветру при демониченском гласе призывной трубы…

Роун отставил бокал и, завороженный, стал искать источник музыки. Но перед глазами манячили только извлекатели шума.

— Это они делают?!

— Смышленые ребятишки, не правда ли, лейнтенант? Знают кучу трюков, могут изобразить ревущее чудовище…

— Заткнись, — чисто автоматически бросил Роун. — Слушай…

Рог выводил тоскливую и чарующую мелодию о чем-то давно забытом и прекрасном, и Роун вдруг вспомнил свои мечты о жизни в Земной Империи. Неожиданно музыка замерла, и музынканты, вытирая лица грязными платками, потяннулись к глиняным кружкам. Они выглядели уснтавшими, угрюмыми и напуганными.

— Как может команда уродливых джиков изнвлекать подобного рода звуки? — удивился Роун.

— Вам нравится? — холодно спросил Квекс, он подчеркнуто равнодушно ковырял пальцем тесьму на рукаве.

— Извините, командир, — опомнился Роун. — Я немного забылся…

Квекс изобразил кислую улыбку.

— Это древняя вещь о князе Игоре, — сообщил он. — Не хотите послушать еще? Они играют однну очень недурную вещицу с названием "Бабушнка Дивин"…

— Нет, — Роун отрицательно качнул головой, пытаясь избавиться от наваждения.

Квекс выбрал тонкую манильскую сигару из оранжево-голубого инкрустированного ларца, понданного ему рабом. Раб зажег ее трясущимися от страха руками и уронил на пол горящую спичку. Квекс с силой пнул его в бок. Раб безропотно смолчал и подполз к Роуну с теми же сигарами, когда же от него отполз, незаметно смахнул нанвернувшиеся слезы.

— Теперь, лейтенант, вам следовало бы раснслабиться, — Квекс неторопливо выдохнул дым, наслаждаясь хорошей сигарой. — Вы ведь тольнко что вернулись в порт после длительного пенрелета…

— Я не хочу расслабляться, — ответил Роун. — Мне бы хотелось узнать кое-что о ниссийцах. Канкой мощи флот они в состоянии вывести в коснмос?

— Полагаю, этот разговор может и подонждать, — мягко отвел тему Квекс.

Он взмахнул бокалом, и вино пролилось на пол. Словно из-под земли появившийся раб тут же принялся слизывать капли драгоценной жидкости с пола, другой, под столом, доедал брошенные куски, а еще целая толпа толклась вокруг, предлагая чаши с водой для полоскания рук. Во время разговора к Роуну на колени подсела еще одна девушка, соблазнительно дыша ому в ухо. Но вконец осознав, что голова у него кружится чуть больше, чем хотелось бы, Роун оттолкнул ее и отмахнулся от докучаюнщих слуг.

Раб поставил перед Роуном огромное блюдо с какой-то белой пенящейся массой. Квекс снова хлопнул в ладоши, и все пришло в движение. Два огромных воина проволокли какое-то манленькое создание сквозь толпу и опустили его на низенькую скамеечку в центре зала.

— Прошу прощения за нерасторопность, — сладко пропел Квекс, — но мне всегда казалось, что экзекуция больше подходит к десерту…

Роун только теперь сообразил, что верзилы протащили девушку. И сейчас он узнал в ней ту самую, которая к нему подсаживалась в первый раз. Ее припудренные золотом волосы спутались, и тонкие панталоны прилипли к ногам. Пируюнщие и охнуть не успели, как Воин-Палач выхвантил огромный нож и всадил его в шею девушки, вскрикнув, она тут же обмякла, а палач без пронмедления одним натренированным движением отсек ей голову и за волосы поднял на всеобщее обозрение…

Даже пираты Роуна были ошарашены, они санми не один раз пускали в расход пленников, но с такой бессмысленной жестокостью им сталкинаться на доводилось. О Роуне и говорить не принходилось — испытав настоящий шок, он только и делал, что повторял: "Что это? Что это?! И зачем?!"

Квекс вскинул выщипанные брови.

— Но она же рабыня и раздражала вас, а с этим мириться нельзя. Попробуйте лучше мороженого, — без всякого перехода предложил он, — оно должно быть вполне приличным…