— Что-то случилось? — спросил он приветливо. — Вы не встретились с сыном?

— Да, — досадливо призналась она. — А можно у вас телефон попросить?

— Прошу вас! — он протянул ей серебристое нечто, о правилах пользования которым Соня ничего не знала.

— Пожалуйста, наберите вы, — попросила она и соврала, чтобы скрыть свою дикость: — У меня руки дрожат. Боюсь выронить...

— Какой номер? — деловито осведомился он и откинул крышечку аппаратика.

Дома ответили сразу. Антонина Васильевна, плача и причитая, рассказала, что Игорька только что похитили. То есть все было так: в два часа няня забрала мальчика из школы и привела во двор дома, где жила Соня. Потом пошла разогреть обед, а Игорек остался играть с ребятами. Через двадцать минут Антонина Васильевна позвала его обедать, но он ответил, что есть еще не хочет, а хочет остаться с друзьями. Няня разрешила ему еще поторчать во дворе, зная, что всех его приятелей скоро загонят домой есть и делать уроки, тогда Игорек сам поднимется в квартиру. Но даже через час мальчик не объявился. Антонина Васильевна выглянула в окно — во дворе было пусто, все дети разошлись. Няня бросилась искать Игорька, но никого не нашла. Пробежалась по соседям — никто ничего не видел, все остальные дети были дома. Стала звонить Соне, но секретарша сказала, что хозяйка уже уехала. Буквально за пару минут до звонка самой Сони позвонил похититель и потребовал дикие деньги за ребенка.

Первый раз в жизни Соня Бочкарева ощутила, что такое настоящий страх. Ей угрожали и раньше, пугали по сто раз на дню, особенно когда дела пошли в гору. Ее предавали деловые партнеры и выставляли на бабки всякие недоноски, с которыми приходилось иметь дело. На нее нападали, один раз ограбили квартиру. Лет пять назад, когда она не умела водить машину, ее возил шофер, оказавшийся впоследствии уголовником и наркоманом. Однажды он напал на нее, вырвал из рук сумочку с большими деньгами и скрылся. Труп водителя нашли через три дня в его собственной постели. Передозировка! Бедняга решил устроить себе пир на Сонины деньги и перестарался с некачественным героином.

Много чего было Сониной жизни за последние годы. Только такого страха еще никогда не было. Она представила себе Игорька — шумного толстенького мальчишку, представителя племени Вождя Краснокожих, но все же абсолютно беззащитного в мире взрослых, не книжных, а реальных негодяев. Боже мой! Он там, среди них! Что они могут сделать с ним! Боже, я не переживу, если с ним что-нибудь случится! И тут она вспомнила о Маловичко. Это ее Бог наказал!

— Что? — донесся до ее слуха далекий вопрос Мамедова.

— Сына похитили... — пробормотала она, пошатываясь и закрывая искаженное лицо руками. И вдруг, словно бы ее ужас и горе разом нашли выход из ее души на волю, она завыла в голос: — О-о-о! Боже-е-е мо-о-й! Что же буде-е-ет!

Мамедов быстро открыл заднюю дверцу автомобиля, усадил ее на кожаное сидение и склонился над ней, крепко, властно держа за плечи. Когда он заговорил, его голос звучал отрезвляюще:

— Софья Михайловна! Спокойно! Спокойно! Еще ничего страшного не случилось. Что они хотят?

— О-о-о! — подвывала Соня, она пыталась заставить себя замолчать, но не могла. Не могла и все! Тогда Мамедов чуть встряхнул ее плечи, а когда и это не помогло — легонько шлепнул Соню по чуть увядшей, мокрой от слез, щеке. Она вздрогнула и уставилась на него округлившимися, полными слез глазами. — Ай! Вы меня ударили! У меня была истерика?

— Неважно, Софья Михайловна. Это уже не важно! Что хотят эти люди?

— Денег...

— Много?

— Два миллиона. Рублей.

— У вас есть?

— В наличии нет, конечно. Квартира, доля в магазине. Но это еще все продать надо. — она уже стала вполне разумно рассуждать: — Квартиру удастся продать недели за две-три. А мою долю в магазине Зинченко хоть сейчас выкупит. Я займу пока деньги, а потом все продам и выплачу. Ничего, — убеждала себя Соня, почти не обращая внимания на Мамедова, в упор глядевшего на нее не без уважения. — Ничего. Останусь работать в магазине, никто меня с директорского места не погонит, все мной довольны. Зарплаты хватит, чтобы снять квартиру и жить. Потом придумаю еще что-нибудь.

— Вы удивительная женщина, — сказал Мамедов, и Соня рассеянно посмотрела на него — посторонние эмоции не находили дороги к ее затуманенному горем сознанию. — Просто чудо какое-то. А есть у кого занять?

— Пока нет, но найду.

— Займите у меня! — предложил он. — Знаете, вы сейчас так потрясли меня своим мужеством, что не могу остаться в стороне. Я серьезно. Для меня это не деньги. Отдадите, когда сможете.

— Не деньги? — Соня даже сумела удивиться такому размаху. — А что для вас деньги?

Он пожал плечами.

— Вы миллионер, что ли?

— Можно и так сказать, — Мамедов выглядел немного смущенным. Обретя способность рассуждать, Соня обрела способность и стыдиться.

«Вот так, веду неприличный разговор о деньгах с человеком, искренне предложившим мне помощь!» — подумала она.

— Василий Казбекович, спасибо вам за поддержку. Возможно, я воспользуюсь вашим предложением. Только мы мало знакомы...

— Это так. — согласился он, но нашел вполне разумное возражение: — Вы оказались в такой ситуации, когда приходится рисковать. Дорого каждое мгновение. Мы не знаем, что на самом деле затеял негодяй. Здоров ли он психически и так далее... Не хочу вас пугать, но деньги надо отдать как можно быстрее, чтобы как можно быстрее вернуть ребенка. Возьмите деньги у меня. Я могу дать их вам уже сегодня вечером, и тогда наши шансы на благоприятный исход возрастут.

Несмотря на свое состояние, Соня стала прикидывать в уме, чего ему надо? Ей все-таки показалось это несколько странным: она видит Мамедова впервые в жизни, никто из ее знакомых не знает его, она попадает в кошмарную ситуацию, и он предлагает ей огромную сумму денег.

Деньги были фетишем для Сони. Вот так просто взять и выложить для незнакомой бабы два лимона — казалось ей сказочным сюжетом. Что-то не так, решила она. Ведь запросто может оказаться, что... Ну, например, он организовал похищение сына Сони. Его подельники украли Игоря. Сейчас Мамедов даст ей деньги, потом получит их назад от своих сообщников, а Соня будет выплачивать ему «долг»!

Но доказательств этой невероятной версии у нее нет, а вот обижать человека неудобно. Она еще покрутила в голове варианты добычи денег и сказала:

— Знаете, для начала отвезите меня домой. Мне кажется, что я найду выход...

По дороге домой Соня осмыслила, что если ее подозрения правда и Мамедов причастен к похищению Игорька, то... в любом случае он получит свои два миллиона. И ей его не вычислить своими силами. У нее даже нет определителя номера на домашнем телефоне.

— Василий Казбекович, а почему вы не уехали, когда высадили меня возле кафе? — этот вопрос, конечно, не мог вывести Мамедова на чистую воду, но она смогла бы почувствовать ложь в ответе, а это стало бы косвенным доказательством правоты ее подозрений.

— Честно говоря, — его слова звучали очень откровенно, — я просто хотел увидеть, с кем вы встречаетесь здесь. А когда заметил, что вы мечетесь по залу и не находите своих, решил подождать вас.

— А зачем вам видеть, с кем я встречаюсь?

— Чтобы узнать вас получше, — он на секунду отвлекся от дороги и посмотрел на нее с интересом. Их взгляды встретились. Они оба будто пытались проникнуть друг другу в сознание, скрывая при этом собственные мысли. Мамедов первый отвел глаза, и это было естественно — дорога требовала его внимания. Он только добавил немного извиняющимся тоном: — Вы, я вижу, не очень мне доверяете. А я тоже люблю знать о своих потенциальных партнерах как можно больше. Семья, друзья — все важно!

Это Соне было понятно. Пожалуй, она и сама такая. Когда начинает с кем-нибудь работать, пытается выяснить о человеке все. Кажется, нет здесь лжи.

— Василий Казбекович, а сколько вам лет?

— Двадцать восемь, а что?

— Такой молодой и уже миллионер?