— Интересно, а есть ли расы древнее нас и более развитые? Ведь нам всего тридцать миллиардов лет. А по сравнению с возрастом Вселенной это совсем ничтожное время. С другой стороны, нам уже столько миллиардов лет и непонятно, почему мы так сравнительно мало знаем Вселенную? Словно дети-дикари в космической песочнице! И почему до сих пор так много туманного и непонятного в теории мироздания?
— О, это тема давно волновала, и не только нас. Еще с ранней зари цивилизации. Еще в те далекие времена многих удивляла невозможность зафиксировать многие звездные объекты, что и привело к разделению Вселенной на видимую и невидимую части. Как вам известно, видимый и невидимый свет имеет массу покоя и вес. То же самое справедливо и по отношению к другим элементарным частицам, составляющим основу макрокосма. По широко известной теории мироздания, фотоны и электромагнитные волны излучаются от звезд не по идеально прямой линии, а по слегка отклоняющейся траектории. Гравитация воздействует на фотоны, каждый из которых имеет массу, и траектория, вследствие этого, становится гиперболической. Фотон, пройдя огромный путь, сделав исполинский круг длиной в несколько миллиардов световых лет, вернется обратно в ту же точку, откуда он исходил. Поэтому мы видим лишь малую часть вселенной, остальные ее части просто не доступны взгляду. В свою очередь, фотоны и электромагнитные волны отдают свою энергию многочисленным полям, которые пронзают вакуум и пространство. Вследствие этого, энергия собирается в многопространственные коллапсы.
— Да, это знает каждый школьник, но вселенная функционирует бесконечно долго, а за долгие мегаквинтильоны лет должны были возникнуть более совершенные формы высокоразвитых цивилизаций, чем наша.
— О. одна из причин этого то, что звезды вечны, а планеты нет! В параллельной вселенной немного иные законы, другие измерения, их значительно больше трех стандартных. По изогнутым спиралям энергия входит в коллапсы, где она и аккумулируется, готовая вновь выплеснуться наружу. Вся та энергия, что на протяжении миллиардов лет излучалась в бесконечный космос, через параллельную вселенную и другие измерения возвращается обратно. Вот пример, светило внезапно остыло, превратилось, в зависимости от размеров, в нейтронную звезду или в подобие черной дыры, а может быть, и в белого карлика. Нейтроны сверхплотной звезды переходят на нижний энергетический уровень. Затем энергия из параллельной мегавселенной меняет энергетический уровень элементарных частиц, из которых состоят эти, казалось, навсегда потухшие звезды. И маленький плотный карлик вспыхивает сверхновой звездой, а старые планеты сгорают. Свежеиспеченные миры образуются по новой форме. Остывают, цикл идет, повторяясь до бесконечности.
— Но если мы заранее можем знать, когда звезда потухнет, а когда выстрелит сверх яркой вспышкой, то для на это не смертельно. Да и где же цивилизация с историей в квинтильоны лет? Они должны быть, раз космос вечен!
— Коллапсы, как известно. Движутся по спирали или по похожему на спираль маршруту в гиперпространстве. Они могут входить друг в друга и усиливаться или, наоборот, разделяться. Даже коллапсические искривления не вечны, как и сами звезды. По отдельности ни одна звезда не может существовать бесконечно долго в ограниченном пространстве. Вечным является лишь их бесконечное множество. А жизнь цивилизаций куда сложнее. Это более хрупкое образование, чем природные явления. Версий может быть бесконечно много, и мы на абсолютное знание не претендуем. Ты многое и сам понимаешь. Отмечу, мы не стремимся к войнам и захвату всей вселенной. Цивилизации распределены очень неравномерно, а многим из них просто не дано подняться выше определенного уровня. За нашими мирами лежит малонаселенная территория, она как бы обрамляет мегагалактику. И различные попытки проникнуть в эту зону ведут к тотальной смерти, истребляющей все живое. Кто-то говорит об абсолютном сверхоружии, которое создала суперцивилизация, погубившая сама себя. Я в это не верю! Есть вечные законы Вселенной и разума. Каждый индивид хочет стать БОГОМ. А достичь уровня богов, абсолютно счастливых и просветленных, не в силах. Жизнь и мироздание — это борьба за бесконечное совершенство. Поэтому любая сверхцивилизация натыкается на неопределенный барьер и распадается. Она растет, как снежный ком на поверхности звезды, чтобы снова образоваться. Как круговорот в природе: выпал кристаллический осадок, растаял, испарился, снова выпал. Есть, видно, предел и у зоргов. Почему-то нарастание сверхцивилизованного могущества блокируется. И это великая тайна даже для нас. Но в одном я убежден точно, что научно-технический прогресс должен сопровождаться нравственным ростом, а иначе это приведет к катастрофе.
— И все же, в генной индустрии мы достигли фактического совершенства. Все небесные перемещения уже известны, просчитаны заранее, и катастрофы не могут наступать внезапно.
— Да, не могут. Но факт остается фактом. Не знакомы нам более древние цивилизации. Может, генетические сбои, может, бесконтрольные непостижимые мутации, внешнее воздействие. Может быть, главная загадка вселенной именно в этом и заключена. Возможно, Всевышний творец существует, и даже нам не дано уразуметь Его мысли.
— Это беспредметный разговор, непостижимая тайна мироздания. Лучше надо подумать о том, как выполнить нашу миссию на планете и в системе Лакер-ИВ-10001133ПС-3, или, как говорят туземцы, на планете Земля и в Солнечной системе. Нам ведь наденут темные очки, накрыв дымовой оболочкой.
— У меня огромный опыт и колоссальные телепатические способности, так что обмануть нас, не смотря на все их выдумки, не удастся. К тому же всегда есть масса независимых источников.
— Какой ход более вероятен, имитация благополучия или ваше устранение физическим путем?
— Последнее исключено! Стэлзаны достаточно умны, чтобы понять, что гибель Старшего сенатора повлечет такое расследование, что губернатора и его подельников не просто снимут, а уголовно накажут, сделав крайней точкой. Так прямолинейно они рисковать не будут…
Неожиданный сигнал тревоги оборвал фразу мудрого зорга. Два очень крупных звездолета неизвестной конструкции появились на трехмерной голограмма. Они на предельной скорости приближались к небольшому экспедиционному звездолету зоргов. Корабль зоргов, задержанный дотошной проверкой, не успел уйти в гиперпрыжок. В гипердрайве звездолет ушел в другое измерение, потому что в гиперпространстве нельзя вести боевые действия. Все космические сражения происходят уже после выхода из гиперпрыжка. Возле здоровенных звездолетов вертелся рой более мелких истребителей класса "Орлята" и "Фотон". Внезапно все истребители исчезли в корпусах громадных космических субмарин, звездолеты ощетинились силовыми полями. Конечно, небольшой звездолет Старшего сенатора только на вид казался беззащитным. Зорги могли сбить корабли противника или уйти в форсированный гиперпрыжок.
— Не стоит реагировать! Пусть первый удар нанесет противник! — скомандовал Дез имер Конорадсон.
Звездолеты вышли на дистанцию прямого поражения и обрушили неистовый водопад плазменных зарядов. Заряды вспыхивали и тут же гасли, попав в трансвременное силовое поле. Мультимегатонные заряды казались безобидными хлопушками. Это даже слегка удивило Старшего сенатора.
— Неужели наши противники настолько глупы?
Внезапно звездолеты противника выполнили вираж, и из хищных чрев вылетели стометровые заряды. Стремительно разгоняясь, мегаракеты взорвались, чуть-чуть не долетев до силового поля. Взрыв был настолько силен, что звездолет зоргов испытал сильное сотрясение. Каскады элементарных частиц и разорванных кварков, отразившись от поля, породили вспышку, подобную сверхновой звезде. По своей боевой мощи ракета могла распылить на элементарные частицы звездное тело размерами с планету Нептун. Отраженный поток элементарных частиц достиг противника, поразив нападавшие звездолеты. Один из них потерял управление и стал, бешено вращаться. Находись он хоть немного ближе, от него остались бы одни кварки. Истребители были защищены гораздо хуже, и их пилотам повезло лишь в том, что они погибли, не успев даже испугаться, гиперплазма движется в миллион раз быстрее болевого импульса, оставляя от тела лишь душу. Другой корабль успел переместиться в безопасное место, избежав испепеляющего удара.
