– И чем мы закончим? – спросила она. – Пожмем друг другу руки, как два заговорщика?

– Пожмем руки? Нет, милая, оставим это благородным джентльменам. Наше соглашение – нечто иное.

Как будто он мог ограничиться рукопожатием, имея под рукой аппетитную мисс Растмур. Не успела она опомниться, как он завладел ее губами. Он ожидал, что теперь, когда она закончила свое дело, непременно окажет сопротивление, но ничего подобного не обнаружил. Напротив, она была уступчивой и послушной. А когда он положил ладонь ей на поясницу и прижал к себе, она издала стон нескрываемого желания. Отозвавшись в глубине его существа, этот стон вызвал к жизни ответную страсть.

Нет, одним рукопожатием в сделке с мисс Растмур не отделаться. Этого поцелуя тоже, похоже, было недостаточно. Но пока этим следовало ограничиться.

Из-за двери донеслись голоса. Ее искали. Их обнаружат, если он немедленно не возьмет себя в руки.

Гаррис оттолкнулся от девушки и услышал ропот недовольства. Но тут и она услышала голоса. Она округлила глаза. Видимо, хотела его о многом спросить.

– Я обо всем позабочусь, – сказал он.

И в последний момент коснулся двумя пальцами ее губ. Она уставилась на него и словно прочла его мысли. Он ясно видел это по страху на ее лице. Если бы их не вспугнули, у нее не хватило бы сил оказать ему сопротивление. И эта мысль пугала ее и щекотала нервы.

Он знал, что это стало бы ее падением. Взглянув на нее еще раз, Гаррис нырнул в тень. О да, он потребует с мисс Растмур плату, в этом он не сомневался. Оставалось, правда, неясным: удовлетворится ли он скарабеем или потребует в придачу еще и красивое тело, на котором этот жук примостился?

– Пенелопа, ты здесь?

Это был голос Марии. Он прозвучал громче, чем следовало. Девушка позвала ее с порога. Пенелопа всегда без труда угадывала предупреждение об опасности, когда его слышала. Лорд Гарри исчез в темноте сада, и она отчаянно пыталась восстановить душевное равновесие.

Ее губы все еще пылали от его прикосновения. Что губы? Все ее тело пылало. Что, спрашивается, он сделал с ней? Успеет ли она привести себя в порядок, чтобы мать не заметила?

– Пенелопа! – раздался пронзительный окрик матери, и, протолкнувшись в дверь мимо Марии, она вышла в сад. – Кто это был? Кто был с тобой?

– Что? Кто был где, матушка? – спросила Пенелопа.

Ей даже не пришлось особенно стараться, чтобы придать голосу нотки удивления и смущения.

– Мы никак не могли тебя найти, и твоя мать места себе не находила от волнения, – пояснила Мария, следуя за разъяренной матроной и сверля Пенелопу сердитым взглядом. – Я подумала, что тебя, наверное, утомила сутолока внутри и ты решила подышать свежим воздухом.

– Э-э, да, – согласилась Пенелопа, узнавая подсказку. – Мне нужно было глотнуть свежего воздуха.

– Не знаю уж, как тебе удалось избавиться от этого мужчины. Кто это был, Пенелопа?

– Мужчина? Не понимаю, о чем ты, мама.

– Я видела его, Пенелопа. Он был с тобой до нашего появления.

Матушка повернулась к Марии за поддержкой, но девушка, к счастью, лишь пожала плечами и покачала головой:

– Прошу прощения, леди Растмур, я никого не видела.

Пенелопа уже за это была обязана своей подруге. Матушка прошлась по саду, но было темно, и кругом росли деревья. К этому моменту лорда Гарри и след простыл. Одно дело объявить о помолвке, и совсем другое – быть застигнутой с ним в темном саду во время совокупления!

– Но он был здесь! – настойчиво повторила матушка, когда стало ясно, что его уже не найти. – Тебе придется ответить на много вопросов, Пенелопа. Идем со мной. Полагаю, вечер для тебя закончился.

Пенелопа с Марией последовали за матерью в сверкающую кутерьму бального зала. Надо заметить, что Пенелопа не торопилась на расправу, которую собиралась учинить ей мать. Не вызывало сомнения и то, что она поделится своими подозрениями с Энтони. Проклятие! Лучше заранее придумать какую-нибудь правдоподобную историю.

К счастью, ей дали небольшую отсрочку. Их отъезд с бала и соответственно допрос с пристрастием в карете по пути домой пришлось отложить. В тот момент, когда они пересекали зал, матушку окружила группа возбужденных матрон, и шумная миссис Бэбб-Уинкл оживленно поинтересовалась матушкиным мнением относительно новой шляпки леди Каслуэйт, в которой ее видели в парке на этой неделе. Шляпка, конечно же, оказалась сущим ужасом, и матушка была вынуждена высказаться по данной теме.

– Спасибо, – прошептала Пенелопа своей подруге, пока они спокойно ждали истощения шляпной темы.

Мария нахмурилась.

– Не могу поверить, что ты последовала за ним!

– Да, но как иначе могла я с ним встретиться?

– И что? Встретилась?

– Да. Мы очень мило э-э-э… побеседовали.

– Да, я вижу. У тебя волосы растрепаны и платье перекошено. Вот уж правда мило побеседовали.

Боже, Мария, безусловно, была права! Пенелопа не заметила, что выглядела не безукоризненно. Надеясь, что не привлекает внимания, она пригладила волосы и одернула платье. Подумать только, чего этот мужчина смог добиться за столь короткое время…

– Итак, – спросила Мария с притворной улыбкой, – ты совершила полное грехопадение или до конца не дошла?

Пенелопа не нашлась что ответить.

– Спроси меня дня через два.

Мария закатила глаза и пробурчала что-то похожее на молитву. Как странно. Пенелопа не замечала прежде в своей подруге религиозного рвения.

Встреча будет не из приятных. Гаррис стоял у большого фешенебельного Растмур-Хауса на Мейфэре и гадал, почему ноги отказываются сдвинуться с места. Хотя бы на шаг. Как будто подойти к двери и объявить о своем присутствии было для него физически неосуществимой задачей.

Утро выдалось приятное, насколько приятным бывает майское утро в Лондоне, но Гарри чувствовал какую-то леденящую промозглость. Особенно в ногах. Он хотел проглотить вставший в горле ком, но во рту пересохло.

Боже правый, он никак не ожидал, что сделать брачное предложение будет так трудно. Особенно при учете того, что жениться на самом деле он не собирался. Оставалось лишь надеяться на то, что плутовка оценит его старания.

По ее действиям прошлым вечером – вернее, по ее реакции – было очевидно, что он сможет получить от нее то, что хотел – э-э-э, в чем нуждался, – и без этой нелепой фиктивной помолвки. Однако после утренних размышлений Гаррис решил пойти ей навстречу. Конечный результат будет одинаковым, но этот утренний визит придаст делу больше деликатности. Возможно даже, в конечном счете послужит для девушки защитой. В некоторой степени.

Ладно. Лучше быстрее с этим покончить. В жизни ему приходилось сталкиваться с песчаными бурями, гробокопателями, проклятиями, похитителями людей и своим ненавистным дядей. Один заботливый брат вряд ли будет хуже, чем все это, вместе взятое.

Дворецкий ответил на стук в дверь почти немедленно. Возможно, слуги наблюдали за ним все эти пятнадцать минут, пока он собирался с духом, чтобы постучаться. Черт, как же все это противно.

– Лорд Гаррис Честертон с визитом к лорду Растмуру, – объявил он.

На дворецкого это не произвело никакого впечатления, но он пригласил гостя пройти и оставил в ожидании в довольно уютной гостиной. Ненадолго. Довольно скоро появился Растмур со смущенной улыбкой.

– Честертон! – произнес он, протягивая руку. – Сколько лет, сколько зим!

Гаррис пожал протянутую руку. Пока все шло хорошо.

– Что правда, то правда. Кажется, с момента вашей женитьбы. Кстати, с чем вас и поздравляю.

– Спасибо. Вы уже позавтракали? Хотите чего-нибудь освежающего?

– Нет, благодарю.

– Что ж, хорошо. Чем могу быть полезен?

С этими словами Растмур предложил гостю стул. Гаррис сел. В этом случае, наверное, лучше сидеть. Им обоим. Так Растмуру будет сложнее выхватить оружие, прежде чем Гаррис успеет выскочить за дверь. Если, конечно, до этого дойдет. Хотя такого исхода Гаррис не ожидал. Ведь не до такой же степени позволил он себе вчера вольности с мисс Растмур. Однако вопрос о его финансовой несостоятельности и печально знаменитой репутации оставался…