– Черт! Сто морских чертей – неужели сорвало бедную посудину с якоря? Ее тащит течением. – Флора сбросила туфли и высоко подобрала подол, чтобы бежать быстрее. Первой влетела в рубку, спихнула вахтенного на пол – хотя парнем он был достаточно крупным, пробормотала: – Пьяная скотина, от кого только мамки рожают таких ублюдков? – и принялась вертеть штурвал с такой ловкостью, словно занималась этим всю жизнь. – Чего глазами хлопаешь, мистер? Ждешь божьей милости? Беги, окати водой, кого найдешь первым, дай хорошего тумака, наори, как на собственного грума – или какая у тебя дома имеется прислуга? – Джерри покорно кивнул. – Потом гони в шею – скажи, пусть возьмет к ветру… Только быстрее!
– Что-что возьмет? – переспросил Джерри, пытаясь точно запомнить имена парусов, указанные отчаянной леди. Ему действительно потребовались и вода, и угрозы, и тумаки, чтобы растолкать и отослать к рангоутам двух матросов, обнаруженных на палубе в невменяемом виде. Зато корабль дивным образом больше перестал крениться, пришел в равновесное положение, а когда развернулись паруса, стал двигаться вполне осмысленно. Сеньорита Флора заправляла штурвалом с чрезвычайно довольным видом.
– Клянусь, что этот штурвал делали специально под мою руку, грех винить судно, если команду насобирали по портовым кабакам из убогих придурков, напрасно посудину считают проклятой – мне она нравится! Ее даже зовут как мою родную мамашу – Анной… – Девушка передала ему подзорную трубу: – Полюбуйся на них, наконец-то всполошились тупые уроды, которые даже якоря нормально отдать не могут!
Действительно, небольшая одиссея «Святой Анны» наделал переполоха на берегу – ее матросы бежали к воде, опрокидывая торговые лотки и расталкивая зевак, спешно прыгали в шлюпку, кто-то бросился вплавь, весла нескладно хлюпали по воде, разъяренные мистер Уилл и боцман Лари подгоняли гребцов.
– Ладно, Джеремая, – Флора товарищески хлопнула Джерри по плечу, уступая ему место у штурвала, – держи вот так и не выпускай руль, даже если джентльмены начнут целовать тебя в зад и благодарить за то, что не дал нашей красотке нахлебаться воды. Я пойду, а то благородной девушке неприлично торчать в рубке рядом с пьяной рожей. Если что, скажешь, леди перепугалась и выбежала на палубу…
Мистер Уилл стремительно влетел в рубку, хлопнул Джерри по плечу:
– Отлично приятель! Как полагаете, что здесь стряслось?
– Я не знаю точно… но судя по всему… проблема в якоре. Он оторвался и утоп!
– Оторвался? Отлично сказано, сам Шекспир не сказал бы лучше! Приятель, как вам удавалось столь долго скрывать свой мореходный талант? Мистер Лари, включите Джеремаю в число джентльменов, которые несут вахту!
– Может, завтра отпустим парнишку прогуляться по бережку? Эдак будет по справедливости, – заметил боцман и тоже хлопнул Джерри по плечу здоровой лапищей, да так, что тот качнулся и потерял равновесие.
Мистер Уилл кивнул и опустился на одно колено, чтобы удобнее было разглядывать тело рулевого – матрос продолжал лежать прямо в рубке и не думал приходить в себя. Наклонился к лицу, принюхался, потом приподнял и отпустил веко, похлопал по щеке.
– Странное дело. Сомневаюсь, что парень пил: запаха нет, кружки поблизости я тоже не нашел. Парень весь холодный и едва дышит. Что скажешь, старина Лари?
– Чертовщина! Я лично привел матроса Грея на судно – пьянчугой он никогда не был! Двое других тоже божатся, что капли в рот не брали, и не помнят, как их сморило.
– Помнится, один мой знакомец из китобойной команды по ошибки наглотался хитрой штуковины, которой смазывают гарпуны. Двое суток он проспал как убитый – едва богу душу не отдал. Со зрачками у него тоже творилось что-то странное, кожа остыла и посинела, как рыбьи жабры, и слюни текли изо рта, как у младенца.
– Есть такое. Гарпунная отрава, – кивнул здоровяк Лари. – Страшная штука – она может усыпить жирного тюленя или громадного кита, что и говорить про джентльмена?
– Узнайте, Лари, была ли на судне такая дрянь? – распорядился мистер Уилл. – А ты, Джеремая, сходи и притащи сюда за подрясник святого отца – пусть подскажет, как нам растолкать бедолагу?
На корабле уже стоял шум и гам – матросы носились туда-сюда по палубе и выправляли паруса, разгружали шлюпки, которые курсировали между берегом и бортом, доставляя дерево, просаленную ветошь, свинцовые диски, необходимые для ремонта корпуса и мачт. Выгружали и разматывали на палубе штуки парусины – обгоревшие паруса тоже нуждались в замене. Общительные торговцы в юрких лодочках с косыми парусами подвозили съестные припасы, воду, бочонки с отменным ромом.
Джерри пришлось лавировать среди деловитой суеты. На пару с отцом Алонсо они наблюдали, как самые отчаянные головы, стащив рубахи да сапоги, принялись нырять с борта в синюю бездну, прижимая к груди тяжелые камни. Оглядевшись под водой, они сбрасывали груз и вылетали наверх, как пробки. Надеялись отыскать якорь, застрявший среди вязкого песка или запутавшийся среди коралловых зарослей, – менять якоря в плавании тоже считалось дурной приметой.
Подоспевший отец Алонсо потребовал запретить опасное занятие, обнаружив, что у самых старательных ныряльщиков уже звенит в ушах и кровь идет носом. Он призвал команду отказаться от бессмысленной траты времени и попросил принести остаток якорной цепи – при ближайшем рассмотрении стало очевидно, что звенья подпилили! Матросы скрепя сердце согласились отрядить боцмана и пару ребят за новым якорем.
В отличие от мистера Уилла, руководившего ремонтом корабля с такой уверенностью и профессионализмом, что никому в голову не приходило противиться его приказам, священник выглядел встревоженным. Он велел отнести рулевого на кубрик, растереть ромом, укутать потеплее и напоить чем-то возбуждающим, вроде горячего шоколада. Джерри отправили за помощью к чернокожей хохотушке.
Но напрасно он бегал по палубам и расспрашивал матросов: похоже, Мисси еще не возвращалась на судно, пришлось самому взяться за дело – получалось у него неважно. Маслянистые зерна какао разлетелись из-под скалки, кок Саймон поскользнулся, едва не подвернул ногу и выбранил Джерри последними словами.
– Ты джентльмен или девка при мистере, в конце-то концов? Хватит вертеться под ногами, брысь отсюда! Кабы был здесь нормальный судовой хирург, а не поп в сутане, он бы сказал – от чего заболел, тем и надо лечиться. Я сам сварю грог и отнесу дурошлепу. Топай на палубу – там тебе быстро дадут более толковое занятие, чем искать толстозадую потаскуху. Она наверняка закрутила любовь с такими же черномазыми, развлекается вовсю и думать забыла про хозяйку!
Зато хозяйка все время помнила про свою Мисси! Уже под утро, когда гам на палубе поутих и последние факелы приказали затушить, опасаясь нового пожара, сеньорита Флора тихонько окликнула Джерри, втащила в каюту и захлопнула дверь.
– Слушай… Мисси нигде нет, не знаю, что и думать!
– Возможно, она… встретила кого-то… из знакомых и задержалась?
Девушка отмахнулась от такого предположения.
– Нет! Нет! Мне кажется, она узнала кого-то на судне, человека, которого знала давным-давно. После шторма она все бормотала на своем наречии, всхлипывала, рылась в сундучке, а мне сказала: не суй, дескать, нос в чужой вопрос! Никогда Мисси такой не была, сколько лет ее знаю – она вытирала мне сопли подолом раньше, чем «Мисси» от меня услышала. – Джерри показалось, что взволнованная девушка смахнул со щеки слезинку тыльной стороной ладони. – Нянюшка любит меня, и никогда не бросила бы задыхаться в гребенном корсете на целую ночь! Кот тоже места себе не находит, все успел обгадить, подушку разодрал, воет и плачет слезами!
Наглый жирный кот действительно ходил кругами среди учиненного разора, вдруг запрыгнул на сундучок и принялся истошно орать, в уголке горящих глазищ тоже блестела слезинка.
– Давай заглянем в ее сундучок? – предложил Джерри. – Если повезет, найдем письмо или записку…
– Ты что! Читать и писать Мисси никогда не умела. Зато колдовала запросто. Могла утихомирить бурю, приманить косяк рыбы, даже джентльмена превратить в леди, если придется. Вдруг там лягушиные кости или волшебное зелье? Боязно…