Трейси подавленно молчала. Кремер обозвал ее дурой, и ей нечего возразить. Что она могла сказать? «Дэвид обещал дать интервью. За это я с ним переспала, и не моя вина, что этот гад обманул меня». Так, что ли?

— Прости, Эд, — пролепетала она. — Я все испортила. Я не хотела. Честное слово…

В линялых джинсах и свободном балахоне она вполне сошла бы за уличного мальчишку, если бы не волосы. Перед отлетом Трейси зашла в салон «Карита», и теперь ее волосы мягкими блестящими локонами спадали на плечи. В этой прическе было почти неземное очарование. Все сразу видели в Трейси не просто женщину, а красавицу.

Такое же действие оказали ее волосы и на Кремера. Он тяжело вздохнул, понимая, что ведет себя как дурак.

— Почему бы тебе не пойти домой, Трейси? — сказал он как можно любезнее. — Примешь ванну, поспишь, акклиматизируешься. А когда почувствуешь себя лучше, поговорим.

— Поговорим? О чем? Надеюсь, ты не собираешься меня уволить?

— Пока нет. Хотя соблазн велик.

Трейси вмиг оказалась за дверью. Расспрашивать Кремера насчет Рут она поостереглась. Лучше самой все узнать.

Зайдя в отдел, Трейси от изумления открыла рот. Офис и приемная выглядели как после взрыва. Ящики шкафов выдвинуты, на полу пачками лежали материалы, все остальное было свалено в большие целлофановые мешки. За машинкой сидела Бретт и разбирала огромную кипу почты.

— Черт возьми, что здесь произошло? — воскликнула Трейси.

Секретарша подняла глаза:

— Ты еще спрашиваешь? Можно подумать, ты не знаешь, что здесь произошло.

Бледность на лице Трейси сменилась румянцем. Она почуяла, что на горизонте для нее забрезжил свет.

— Меня же здесь не было, — раздраженно сказала она. — Сдается, кто-то отсюда съезжает.

— Вот именно. Рут съезжает. Но на твоем месте я не стала бы с ней прощаться. А то она может запустить в тебя машинкой.

Трейси поняла, что счастье улыбнулось ей сегодня во второй раз.

Кремер не стал ей звонить. Она уже наверняка знает о повышении. Сам он засиделся допоздна, а ночь провел без сна, думая о том, что стоит ему только позвонить, и Трейси примчится.

На работе он появился рано и стал ждать ее. В десять часов секретарь доложила, что Трейси Ривс просит ее принять.

Он распорядился впустить мисс Ривс в половине одиннадцатого. Ничего, подождет. Это собьет с нее спесь.

Но Трейси не огорчилась бы, даже просидев целый день.

В то утро она выглядела как юная Джоан Кроуфорд. На ней были узкий черный костюм с бархатным воротником, какие носят в фильмах редакторы отдела моды, несчетное количество золотых украшений и сдвинутая набок маленькая шляпка с вуалью.

Кремер откинулся на спинку кресла и расхохотался.

— Что смешного-то? — обиделась Трейси.

— Я еще ничего не сказал тебе о новой работе, — задыхаясь от смеха, проговорил он, — а ты уже готова.

— Я получила ее или нет?

Ему захотелось немного поиграть с ней, продлить удовольствие еще минимум на полчаса. Но Кремер подумал: «А зачем? Она красивая девчонка, с которой мужчина чувствует себя мужчиной. Зачем ее мучить?»

— Да, — коротко бросил он.

Трейси сначала охнула, потом взвизгнула и кинулась ему на шею.

— Милый, милый, милый, — тараторила она, — как же мне отблагодарить тебя за это?

— Не надо сцен. Кто-нибудь может войти, и что о нас тогда подумают?

— А мне плевать. Ты меня сегодня осчастливил так, как никто и никогда. Разве я не могу выразить свою радость? — Она помолчала и добавила: — Кстати, сейчас только пол-одиннадцатого, и никто еще не пришел на работу.

— Почему же ты решила, что я на месте?

— Я знала, что ты хочешь меня видеть и не дотерпел бы до окончания утренней летучки.

Трейси осторожно сняла нелепую шляпку, положила ее на стол и, прежде чем Кремер успел ее остановить, расстегнула юбку, которая соскользнула до лодыжек.

— Боже мой, Трейси, — простонал он.

Но та уже расстегивала свой «редакторский» жакет. Заметив, что она без лифчика, Кремер начал терять над собой контроль. Его охватило слепое желание поцеловать эту нежную грудь.

Он встал перед Трейси на колени. Аромат ее только усилил возбуждение. Не помня себя, он схватил губами розовый сосок на левой груди. Несколько минут Кремер упивался ее телом. Язык медленно скользил вниз.

Трейси извивалась под его ласками и наконец раздвинула ноги. Он заставил ее ждать полчаса, она тоже не дала его языку сразу проникнуть в нее.

Кремер выпрямился и начал расстегивать брюки. Но Трейси сказала:

— Здесь есть место получше пола.

И направилась к внушительному рабочему столу. Любовно погладила кожаную поверхность. Во время летучки на нем разложат гранки с материалами, а пока стол в ее распоряжении, и она вольна делать на нем, что ей захочется. Трейси осторожно присела на краешек, как бы проверяя, выдержит ли он ее тяжесть, потом закинула на него ноги.

Кремер сразу понял. Он тут же оказался рядом, повалил ее на стол, затем стянул брюки и, не медля, вошел в нее.

В этот момент дверь кабинета открылась, и на пороге возник Тед Геблер.

Все трое замерли. Тед у двери. Трейси на столе. А Кремер словно примерз к ней. Затем он оттаял.

Через две секунды он был уже на ногах и застегивал брюки. Взяв Теда за руку, он вывел его из кабинета. У двери Кремер обернулся и рявкнул:

— Одевайся и вон отсюда! Чтоб я тебя здесь больше не видел. Ни в этом кабинете, ни в этом здании. Ты поняла?

Трейси поняла. Вмиг одевшись, она выскочила через боковую дверь и бросилась к личному лифту главного.

Попадаться сейчас на глаза Теду Геблеру и Эду Кремеру ей совершенно не хотелось.

Она еще не знала, что ей больше не суждено увидеть ни Теда Геблера, ни Эда Кремера, никогда не придется вновь побывать в редакции «Дейли ньюс».

Так было решено за обедом в клубе «21» Тедом Геблером, потягивавшим сухой мартини, и Эдом Крекером, пьющим минеральную воду. Утреннего опьянения ему хватит до конца жизни. С сегодняшнего дня от его трезвого взгляда на вещи зависело очень многое. В том числе и собственное выживание. Поэтому он пригласил Теда Геблера на обед и обещал немедленно уволить Трейси.

— Какое-то помрачение рассудка, — объяснял Кремер. — Ужасная ошибка. Впрочем, ты меня понимаешь, старик? Ты сам недавно прошел через это.

Тед закрыл лицо руками. Да, у них с Кейт был роман, однако никто не мог бы ничего доказать. Никто не заставал их на месте. И Эду Кремеру не удастся отделаться легким испугом.

К тому времени, как им принесли кофе, главный уже был готов на любую сделку. Лишь бы Тед держал язык за зубами.

Тед наказал бренди, принял от официанта сигару и выложил свои условия. Он хотел, чтобы заместителем главного назначили его, а не Билла Герати. И чтобы он приступил к работе в новой должности с сегодняшнего дня. И еще. Рут должна вернуться в редакцию.

Кремер, поджав губы, изучал человека, сидевшего напротив. Упорный. Беззастенчивый. Года через полтора, возможно, станет примериваться к креслу главного редактора.

При других обстоятельствах Кремер не назначил бы своим заместителем ни Теда, ни Герати. Он выбрал бы кого-нибудь другого. Но теперь поздно рассуждать. Обстоятельства изменились, и Кремер уже внутренне готовился к повой жизни, когда ему придется все время оглядываться. Перспектива, что и говорить, не радужная.

— Ты абсолютно уверен в Рут? Я уже распорядился насчет ее выходного пособия. А раз дошло до этого, полагаю, она не захочет вернуться.

— Давайте не будем гадать. Пусть решает сама. Когда Рут узнает о Трейси, мне кажется, у нее возродится интерес к нашей газете.

— Делай, как знаешь, — вздохнул Кремер. — В конце концов, редакторов отделов назначает заместитель главного. С моего одобрения, конечно.

Тед втянул сигарный дым и закашлялся. Ничего, привыкнет. Заместитель главного редактора должен курить дорогие сигары и ходить в такие рестораны, как «21».