Да, ей потребуется немало времени, чтобы привыкнуть к Англии. Наклонившись к водителю, она распорядилась сначала заехать в театр «Шафтсбери».

Джереми был тронут.

— А вы не опоздаете? — участливо спросил он. — Я мог бы выйти и поймать другую машину.

— Успокойтесь, у меня нет срочных дел. Придется только навести порядок, когда уедут грузчики, и заняться новой мебелью.

На лице Джереми опять появилась светская улыбка, которую он охотно демонстрировал в «Савое».

— Да, вам понадобится много новых вещей, — согласился он. — Я бы даже сказал, очень много.

Не успела Кейт спросить, что он имеет в виду, как машина остановилась перед театром, и Джереми выскочил на тротуар.

— Скоро поймете, — крикнул он, уходя.

Кейт вернулась в офис около четырех, Она сильно устала, но расслабляться еще не время. Полчаса назад она должна была связаться с Нью-Йорком. Чуть опоздала. Ничего, редактор международного отдела еще не ушел на летучку к Хартману.

Открыв дверь кабинета, она буквально остолбенела. Из офиса вынесли не только сокровища Чака Холдерса, но и всю остальную мебель. Включая рабочий стол. Исчезли картины, в том числе и те, которые она собиралась оставить. Взглянув под ноги, Кейт пришла в ужас. Роскошный персидский ковер, стоивший, видимо, не одну тысячу, тоже унесли.

Возможно, Чак Холдерс и был весьма ценным сотрудником, но подобные подарки преподносят лишь председателю совета директоров.

Кейт выбежала в приемную:

— Кэтлин, соедините меня с «Шафтсбери». И побыстрее! Мне нужен Джереми.

Спустя пять минут она уже разговаривала с кассиром театра. Ее вопросы поставили служащего в тупик. На сегодня никакой пресс-конференции в театре не запланировано. Никто из «Нью-Йорк пост» не объявлялся. Что она имеет в виду под новой постановкой Тима Райса? «Месть» давно идет, билеты можно заказать.

Кейт швырнула трубку и обернулась к секретарше.

— Вы знаете, где может быть Джереми? — угрожающе спросила она. — Он ведет запись деловых встреч?

Кэтлин, по своему обыкновению, тупо уставилась на нее, что окончательно вывело Кейт из себя.

— Скажите же что-нибудь! — крикнула она. — Даже если не знаете!

— Я не знаю, — дрожащим голосом ответила девушка. — Я тут временно и не обязана ничего знать.

— Может, еще скажете, что ничего не знали и про грузчиков? — процедила сквозь зубы Кейт. Выражение лица секретарши было красноречивее любых слов. — Боже, дай мне сил! Меня окружают, похоже, одни слабоумные. Так, свяжитесь с Нью-Йорком. Немедленно. Я хочу говорить с Хьюзом Хартманом. Если номер будет занят, набирайте до тех пор, пока он не снимет трубку. Я выражаюсь достаточно ясно?

Секретарша кивнула.

Через несколько минут на том конце провода раздался голос Хартмана:

— В чем дело? Где пожар? Какая-то истеричная англичанка проорала мне в самое ухо, что если я не поговорю с тобой, наступит конец света. Вы там все с ума посходили?

— Не исключено, — мрачно ответила Кейт. — Но прежде мне хотелось бы задать вам пару вопросов.

— Давай свои вопросы.

— О'кей, во-первых, сколько денег потратил Чак Холдерс на оформление своего кабинета этим антиквариатом?

От названной суммы у нее захватило дух. Старик истратил больше полумиллиона долларов.

— Почему там много? — удивилась Кейт. — Зачем ему антиквариат? Он же не какая-то особо важная персона.

— Знаю, — вздохнул Хартман. — Все это было лет двадцать назад, я тогда еще не сидел в своем кресле. Наши боссы хотели вложить денежки в Европе. А что может быть лучше английского антиквариата?

Сердце у Кейт сжалось, и она тихо спросила:

— А не было ли у вас какой-нибудь договоренности с Чаком Холдерсом? Вы не обещали ему антиквариат в качестве подарка к пенсии?

Хартман расхохотался:

— Господи, конечно же, нет. Хотя «Пост» и зарабатывает неплохие деньги, но мы не привыкли просаживать все доходы на благотворительность. Чак не нуждается в дополнительных подарках. Мы назначили ему такую пенсию, что он сможет до конца жизни есть икру.

— В таком случае, — ровным голосом ответила Кейт, — у меня для вас плохие новости. Нас только что ограбили.

Спустя три недели полиция все еще топталась на месте. Они разыскали Чака Холдерса в его коттедже в Котсуолдсе, замордовали допросами, но так ничего и не добились. Да, последние двадцать лет он скупал антикварные вещи и платил за них деньгами «Нью-Йорк пост». Он готов предъявить чеки. После ухода на пенсию судьба антиквариата его не интересовала. Он, во всяком случае, ничего с собой не забирал. Для него это равносильно ограблению банка.

Но кто-то ведь это сделал. Ни Кейт, ни полиция не сомневались, что этот «кто-то» — Джереми Бойл. Иначе, зачем ему врать Кейт о несуществующей договоренности руководства «Пост» с Чаком Холдерсом? И где вообще этот Джереми Бойл?

Похоже, он растворился в воздухе. На работу он больше не приходил. Дома его тоже не оказалось. В трехкомнатной квартире на Ноттинг-Хилл-Гейт, куда через несколько дней нагрянула полиция, жила австралийская супружеская пара, которая понятия не имела о прежнем обитателе.

Отец Джереми, сэр Тимоти Бойл, тоже не знал о местонахождении сына. Он вообще больше не интересовался своим младшим отпрыском и предоставил ему идти своей дорогой. Он презирал тот способ, каким Джереми зарабатывал на жизнь. А что касается личной жизни сына, то сэра Тимоти это не касалось. У него еще две дочери на выданье, и он не желает, чтобы отвратительная репутация Джереми помешала их замужеству.

Тупая Кэтлин тоже оказалась пустым номером. Бойл сам нанял ее в агентстве и не посвящал ни в какие дела.

Кейт просто надули. Самым банальным способом. Ее, Кейт Кеннеди, умного, жесткого, опытного репортера провел какой-то дешевый мошенник. Поглощенная свалившейся на нее ответственностью и новым делом, она даже не почувствовала, что надвигается беда.

Кейт долго занималась самобичеванием. Пусть страховая компания возместила нанесенный ущерб. Пусть ее ни в чем не обвиняли в «Пост». Но из нее сделали последнюю идиотку, и этого Кейт простить себе не могла.

Квартиру в Челси-Клойстерз нашел ей Бойл, и она тут же выехала оттуда. Домик на Итон-Мьюз был похуже, но Кейт не могла оставаться в квартире, найденной для нее мошенником Бойлом.

Через две недели после случившегося на нее обрушился новый удар. В офис заглянул инспектор и попросил опознать Бойла по фотографии, сделанной два дня назад в Марбелле. Кейт опознала.

Горя от ненависти и жажды мести, она уже обдумывала про себя, что скажет ему при встрече. В тюрьме. Однако молодой круглолицый инспектор сразу отрезвил ее. Полиция не располагает конкретными уликами против Бойла. В момент ограбления он был вместе с Кейт в «Савое». Да, он солгал о пресс-конференции и договоренности между «Пост» и Чаком Холдерсом. Но это лишь со слов Кейт, фактического подтверждения нет.

— Разве вы не можете его допросить? — с отчаянием воскликнула Кейт. — Вы теперь знаете, где он, его нетрудно арестовать и допросить.

Полицейский махнул рукой:

— Арестовать его было бы нетрудно, если бы он не находился в Испании. С этой страной у Англии нет договоренности о выдаче преступников. Там скрываются от нашего правосудия, греясь на теплом солнышке, и более опасные типы, чем ваш Бойл. Короче, мы сможем арестовать его, только если он вздумает наведаться в Лондон.

Кейт осталась ни с чем. Мало того, что она лишена удовольствия посчитаться с Джереми, так она даже не знает, кем его заменить. Лондон был для Кейт совершенно чужим, к кому она могла обратиться за помощью? У нее здесь лишь один друг — Джеф Петерсон. Но теперь они конкуренты, а других знакомых у Кейт нет. Она слишком спешила покинуть Нью-Йорк и не имела возможности, как следует подготовиться.

В нормальных обстоятельствах она без труда нашла бы человека, работающего в Лондоне. Ей дали бы нужные телефоны, адреса, она знала бы, к кому при необходимости обратиться.