— Что ж, я его не виню, мне тоже нравится! Но кому же всё-таки принадлежат эти страшные рожи? Даже не представляю, с какого конца подобраться… ты только посмотри: на первый взгляд они похожи, как родные братья, но приглядишься — ничего общего! Носы разные, губы тоже, у этого широкие скулы, а у того высокий лоб, да и разрез глаз разный — нет, они как будто с разных планет прилетели, и всё же что-то роднит их между собой…

— Во-первых, ракурс один. Одно выражение лица, вернее, его отсутствие.

Кэролайн кивнула:

— Ты прав. Ещё — форма головы более или менее одинаковая.

— Знаешь, что сказал Рэй? «Эти малыши — братья, только у них родители разные».

— Айк и Майк, братья-близнецы. Но как-то не очень похожи друг на друга. Айк вроде бы старше, ты не находишь?

— Он блондин. Говорят, блондинам в жизни больше везёт.

— Ну а Майк гораздо моложе его. Если бы он был женщиной, я бы назвала его волосы пепельными, но про мужчин, по-моему, так не говорят? Какого цвета у него волосы? Песочного?

— Пожалуй.

— Смешно, — хмыкнула Кэролайн. — У него намного меньше волос, чем у Айка, и всё же сразу видно, что он младше. Почему?

— Возможно, потому, что он родился на много лет позже, чем блондин.

— Спасибо, Берн, ты умеешь всё расставить по полочкам. А может, он просто выглядит младше? Лучше питается. Не курит. Ест овощи. Занимается физкультурой, регулярно ходит к стоматологу? Ах, наконец-то я поняла, в чём дело: у них же совершенно одинаковый взгляд, пристальный и в то же время равнодушный. Наверное, поэтому они кажутся похожими. Берн, а как ты узнал, где надо искать Грааль?

— Я дал Берзиньшу книгу, — ответил я, — и он был так счастлив, что немедленно выдал мне тринадцать сотенных купюр. Полагаю, если бы я стал торговаться, он мог заплатить и десять кусков — всё, что у него с собой было. Его не интересовали ни название книги, ни автор, а когда я произнёс вслух «Тайный агент», он, наверное, решил, что я обращаюсь к нему: ведь он и сам в некотором роде работал «тайным агентом»!

— А потом уголовники застрелили его, забрали книгу…

— …и отвезли в дом Мейпса в Ривердейле или куда-нибудь ещё. Они не выбросили её в помойку, верно? Я сложил два и два и решил, что Святой Грааль — это что-то, что можно спрятать в книге. Тогда я и понял, что, вероятно, это фотографии, их проще всего прятать таким способом: приклеиваешь к странице, закрываешь книгу, ставишь на полку, и никто в жизни не найдёт их.

— Как в том рассказе По.

— Да, «Украденное письмо». Точно, принцип тот же самый. Если помнишь, Роговины сняли меблированную квартиру, наверное, предыдущие жильцы оставили им свою библиотеку — книг там было предостаточно. Рэй сказал, что он со своими дружками вынимал книги пачками, чтобы удостовериться, что за ними ничего не спрятано, но посмотреть внутри никому из них, конечно, и в голову не пришло.

— А вы просматривали каждую?

— Не так уж много времени это и заняло. Брали по книжке, пролистывали все страницы, и довольно быстро наткнулись на то, что искали. Но на всякий случай мы просмотрели все остальные книги, чтобы удостовериться, что в них ничего не спрятано.

— Не уверена, что у меня хватило бы терпения, Берн.

— Мне даже некогда было подумать об этом, потому что Рэй двигался вперёд словно танк, хотел показать мне, паршивец, что парни в форме тоже умеют быстро работать. Ничего не оставалось, как следовать его примеру. Больше фоток мы не нашли, но совесть свою очистили.

— Всего четыре снимка, — размышляла Кэролайн. — По два на брата. Я спросила тебя, знаешь ли ты, кто они такие, но не помню, что ты мне ответил.

— Ничего не ответил.

— О…

— У тебя компьютер работает?

— Мой компьютер? Конечно работает! Я сегодня довольно долго сидела в Интернете и, представляешь, обнаружила там свою подружку Тёлочку. Мы пообщались какое-то время и назначили свидание на вторник. — Кэролайн широко улыбнулась. — Кстати, она жаловалась на стервозную начальницу, которая заваливает её работой. Говорит, что кому-то давно пора хорошенько её оттрахать. Думаю, ты понимаешь, о ком речь.

— Может, нам пока не стоит назначать свидания на один и тот же день.

— Может, не стоит и говорить нашим девушкам, что мы знаем больше, чем они думают. Она мне ужасно нравится, Берн. И я ей. Разве не здорово?

— Здорово!

— А зачем тебе мой компьютер?

— Хочу использовать твои таланты по назначению. Зайди-ка снова в Интернет — мне нужно кое-что выяснить.

Пока Кэролайн возилась с компьютером, я сделал с её телефона несколько звонков. Марти Джилмартина я застал дома, задал ему пару несущественных вопросов, на которые он ответил весьма сдержанно, и назначил встречу на завтрашний день. Он спросил, не возражаю ли я против «Притворщиков», я не возражал, но предупредил, что, возможно, буду спешить, поэтому просто выпью с ним кофе, однако всё равно нам обязательно надо увидеться.

После этого я позвонил Барбаре Крили и не успел поздороваться, как она воскликнула:

— О, ну как же я рада, что ты позвонил! Я сама звонила тебе полчаса назад, но наткнулась на автоответчик.

— Да, я не дома, — подтвердил я.

— А я дома.

— Я понял это, когда ты подошла к телефону, — сказал я.

— Что? Ну да, конечно, вот я глупость какую сморозила, ведь и так понятно, что я дома, если ты мне сюда звонишь.

— Вовсе это не глупость!

— Не глупость?

Голос у Барбары как-то странно дрожал. Я спросил, всё ли у неё в порядке.

— Хотел проверить, дома ли ты, чтобы пригласить тебя в какое-нибудь симпатичное местечко поужинать.

— Хорошо.

— Что хорошо?

— То есть прекрасно. Да, замечательно! Я дома. Поужинать будет хорошо.

— Вот и отлично. В какое время мне подъехать?

— В какое время? Не знаю… Ты сам реши.

— В семь? — У меня оставалось ещё время, чтобы добраться домой и переодеться. — В семь нормально?

— В семь нормально.

— А куда пойдём? Сегодня воскресенье, не все рестораны работают. У тебя есть что-нибудь на примете? Или встретимся в «Парсифале», а потом решим, куда пойти?

Последовало растерянное молчание, как будто ответить на два вопроса ей было уже не под силу. Затем она пробормотала:

— А ты можешь приехать ко мне?

— Если хочешь, конечно.

— Пожалуйста, Берни. Лучше приезжай ко мне в семь.

— Хорошо.

— Ты адрес помнишь?

— Помню.

— Тогда до семи. А если хочешь, приезжай пораньше. Когда хочешь, тогда и приезжай. Я всё время буду здесь.

Она повесила трубку, и я, после минутного колебания, сделал то же самое, а затем быстро поднялся.

— Мне нужно бежать, — обратился я к Кэролайн. — Хочу ещё побриться и принять душ. У меня свидание.

— С Барбарой? Вот здорово!

— Надеюсь, что да, — сказал я.

Без четверти семь я поднялся по ступенькам на крыльцо дома Барбары. Я позвонил, и она впустила меня внутрь, а когда я одним махом взлетел по лестнице на её этаж, она уже стояла в дверях. В тот вечер Барбара выбрала платье с весьма смелым геометрическим орнаментом, думаю, Мондриану оно пришлось бы по вкусу.

Я похвалил её платье. Оно мне в самом деле нравилось, я его приметил в шкафу ещё во время своего первого визита, и надо сказать, что на ней оно смотрелось гораздо лучше, чем на вешалке. Барбара пробормотала, что брала его с собой на Лонг-Айленд, чтобы надеть на «второй день», но на завтрак все пришли в джинсах и свитерах, так что ей пришлось срочно переодеваться. Она не знала, куда мы собираемся пойти, и на всякий случай принарядилась.

Я пришёл в блейзере и тёмно-серых брюках, с галстуком в кармане, поэтому нас пустили бы практически в любое место. Барбара выглядела чудесно, но в глазах у неё застыл испуг, который я почувствовал, ещё когда разговаривал с ней по телефону. Она провела меня в квартиру, настал тот неловкий момент, когда люди не знают, как им быть — целоваться? Жать руки? Пару ночей назад мы делили одну постель, но на самом деле совсем не знали друг друга. Я замешкался, она тоже, но потом я всё-таки обнял её, и она прильнула к моему плечу.