Шторы были уже раздвинуты, жалюзи подняты. Струившиеся сквозь открытые окна солнечные лучи освещали скромно обставленную, но уютную комнату. В воздухе пахло по-домашнему торфом и трубочным табаком. Стоило Кларе вдохнуть знакомый запах, как на душе у нее стало спокойно.

Миссис Браун опустилась на стул у очага, отапливаемого торфом, и позвонила в маленький серебряный колокольчик, который вынула из кармана передника. Клара села на скамью напротив.

– Надеюсь, вы простите мне мои слова, мисс Клара, но, думаю, ваша сестра многое потеряла, что прошлой весной не поехала со всей семьей в Англию.

В комнату заглянула служанка, и миссис Браун велела ей принести чайник свежезаваренного чая.

– Как я уже говорила преподобному Адамсу нынче утром, если бы мисс Джейн нашла себе английского мужа, такого же хорошего, какого нашли вы, она забыла бы печаль, которая не отпускает ее все эти годы.

– На самом деле, миссис Браун, я не нашла себе мужа. Сэр Николас просто гость моего отца. Он еще не просил моей руки. Все это домыслы и сплетни.

– Вы совершенно правы, дорогая, – сказала миссис Браун, вынимая из корзины свое рукоделие. – Цыплят по осени считают. Но вам нечего волноваться. Вы такая хорошенькая.

– Это первый визит баронета в Ирландию. Неизвестно, понравилось ли ему здесь. – Клара подошла к окну. В прелестном саду у дома покачивал головой на ветру запоздалый розовый бутон. – Миссис Браун, позвольте вас спросить, преподобный Адамс ничего не говорил о моей сестре?

– Он сказал, что среди сотни английских аристократов не найдется и одного джентльмена, достойного вашей сестры. Ну разумеется, кроме вашего избранника.

– Правда?

Не поднимая взгляда, миссис Браун продолжила:

– Преподобный вместе с ними учился и говорит, что они не блещут умом. И если предполагаемый жених, не приведи Господь, узнает о молодых годах Джейн, то открестится от нее и оставит бедняжку одну у алтаря. А я говорю: пусть найдет себе приличного человека и ничего не рассказывает ему. Любой мужчина будет рядом с ней счастлив.

– Видите ли, Джейн не стремится выйти замуж. – Клара сняла шляпку. – Она вполне счастлива в Вудфилд-Хаусе и проведет там всю свою жизнь. – Положив шляпку на подоконник, Клара вернулась к экономке.

– Святой отец думает по-другому. Он давно наблюдает за Джейн.

– В самом деле, миссис Браун?

– Да, и если он говорит, что ваша сестра несчастна в Вудфилд-Хаусе, я склонна ему верить.

Клара хотела возразить, но в этот момент в комнату вошла служанка с подносом, на котором стояли чайник с чашками и лежали пирожные. Миссис Браун взяла поднос и поставила на стол рядом с собой. Пока она готовилась разлить по чашкам чай, в коридоре раздались шаги, сообщившие о приезде священника.

– Ну, вот и он. – Наполнив чашки, миссис Браун проворно поднялась на ноги. – Пойду скажу ему, что вы здесь. О Боже, мне еще нужно предупредить кухарку, чтобы подождала с обедом до приезда мисс Джейн с вашим англичанином!

Клара проводила взглядом пожилую женщину, поспешившую к двери, и тоже встала. От новостей, услышанных от миссис Браун, у нее болезненно сжалось сердце. Клара подошла к окну, положила перчатки рядом со шляпкой и подняла руки, чтобы поправить прическу.

– В этом нет нужды, мисс Клара, ваш жених еще не прибыл.

Вздрогнув, Клара быстро повернулась к двери. На пороге стоял Генри Адамс и пристально смотрел на нее.

– Миссис Браун сказала мне, что вы отправили своего английского баронета с Джейн в Баттевант. – Стягивая перчатки, священнослужитель вошел в комнату. – Полагаю, что, вмешиваясь в деятельность сестры, вы можете вызвать ее гнев. Да вы и сами это знаете.

Клара подошла к маленькому столику.

– Позвольте, я налью вам чай!

Адамс кивнул. Ветер взъерошил его короткие черные волосы. Он не сводил с Клары пронзительного взгляда.

– Как вам это удалось? Точнее, зачем вы отправили их вместе?

– Я надеялась провести несколько минут с вами наедине, чтобы мы могли поговорить.

– О чем? – холодно спросил Адамс.

– О… о нас.

Он принял из ее рук чашку, и их пальцы соприкоснулись.

– Нам больше нечего сказать друг другу. Наедине. И покончим с этим.

– Пожалуйста, позвольте мне объяснить.

– Вы уже все объяснили, Клара. Ясно и исчерпывающе. Шесть месяцев назад. Я пережил это и постараюсь забыть.

Когда она подняла голову, его красивое лицо расплылось у нее перед глазами, и Клара усиленно заморгала, едва сдерживая слезы.

– Не думала, что вы такой жестокий.

– Жестокий? – Он поставил чашку на каминную полку. – А теперь я должен вас оставить. Считаю в высшей степени неприличным оставаться наедине с почти замужней женщиной. – Он холодно поклонился. – Похоже, я забыл свою… свою «Дейли медитейшнз» в часовне. Можете послать за мной миссис Браун, когда прибудут ваша сестра и ваш жених.

Он направился к двери, но Клара загородила ему путь.

– Умоляю, Генри!..

Он остановился и сделал шаг в сторону.

– Клара, не стройте из себя дурочку.

– Но я и есть дурочка. – Она прислонилась спиной к двери.

– Вы не должны таким образом подвергать риску свою репутацию.

– Репутация ничего для меня не значит. – По ее щекам покатились слезы. – Я не могу позволить тебе уйти. Пока ты не выслушаешь меня.

– Клара, открой дверь.

– Я люблю тебя, Генри. Пожалуйста, прости меня. Я сама не знала, что говорила. Я знаю, что оскорбила тебя, причинила боль. И все из-за собственной глупости.

– Клара, слишком поздно. У тебя есть кавалер, приехавший из Англии с одной-единственной целью.

– Меня это не волнует. – Клара бросилась к нему на грудь, обняла. – Шесть месяцев назад ты попросил меня стать твоей женой. Сказал, что любишь меня. Пожалуйста, Генри, попроси меня об этом еще раз.

– Нет.

– Пожалуйста!

– Я тогда был недостаточно хорош для тебя. – Генри оттолкнул ее и заглянул ей в глаза. – Но с тех пор ничего не изменилось. Я по-прежнему не соответствую требованиям, которые ты предъявляешь к будущему супругу. Не имею ни титула, ни богатства. Я как был, так и остаюсь вторым сыном, бедным священником, который счастлив трудиться здесь, вдали от удовольствий светской жизни. Шесть месяцев назад я по глупости думал, что могу составить конкуренцию тем радостям, которые ждали тебя в Лондоне. Роскошным нарядам, приемам, балам. «Я должна выйти замуж за человека с титулом», – объявила ты.

– Пожалуйста, Генри, – всхлипнула Клара. – Ты же знаешь, что я думала не о себе. О родителях. После того как Джейн опорочила их имя, я должна была что-то сделать.

– Джейн! Ты всегда винишь Джейн! – выкрикнул он. – Не притворяйся бескорыстной, Клара. Возможно, другие и поверят тебе. Но меня не одурачишь.

– Нет, – прошептала она. – Это правда. Я делала это для них и думала, что смогу с этим справиться.

– А теперь?

Он навис над ней.

– Я не могу. Теперь, когда сэр Николас здесь, когда в любой момент он может сделать мне предложение, меня охватило отчаяние. Я не питаю никаких чувств к этому англичанину. Мое сердце принадлежит тебе. – Дрожащими пальцами она коснулась его губ. – Он слишком опытный. Слишком светский для меня. Я его боюсь. Но ты, Генри… мой нежный Генри…

Она привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам. Затем покрыла поцелуями его лицо. Она целовала его так же целомудренно, как он целовал ее полгода назад, когда сделал ей предложение.

Генри схватил ее за волосы и грубо оторвал от себя, заставив вскрикнуть, и заглянул ей в глаза.

– Что будет, если я тебе поверю? Я снова стану в твоих глазах посмешищем. Допустим, ты отправишь прочь ухажера, пугающего тебя своей… зрелостью. Хочешь знать? Завтра же твоя ненасытная, жадная натура поднимет голову, и появится другой, чтобы занять его место.

– Нет!

– Да! Потому что ты знаешь, что у жены сельского священника не будет каждый сезон новых платьев. Не будет заграничных путешествий и приемов в Лондоне. И десятки поклонников не будут увиваться за тобой по гостиным Бата. Ты умрешь от скуки, Клара. Ты проклянешь меня навеки.