Интеграл подстерёг мисс Рэдсон на дальних подступах к особняку, когда она, кряхтя, тащила за собой тележку с покупками. Выйдя из-за дерева, он сначала пошел вслед за ней, после чего неуклюже попытался ее обогнать.

Женщина скорчила недовольную гримасу – мол, что, не видишь, я с грузом. После чего Свиридов бросился распинаться в извинениях.

– О, простите мою неуклюжесть, миссис! – Игорь галантным жестом приподнял шляпу. – В знак искупления своей вины прошу доверить мне доставку вашей тележки по нужному вам адресу. Тем более мы вроде идем в одну сторону.

– Не миссис, а мисс, – поправила его женщина. – Оказывается, молодые люди еще могут быть внимательными и признавать свои ошибки. Я вижу, вы человек нездешний. Тогда откуда знаете, что нам по пути?

Свиридов только и ждал подобного вопроса.

– Вы очень наблюдательны, леди. Приехал я действительно из Лондона, но вот незадача – вообще-то иду наугад. Кстати, не подскажете ли мне, в каком доме по Флауер-стрит проживает семья Люсиновых? Точнее, проживала…

– Ой! – испуганно вскрикнула старая женщина.

Она остановилась, поставила тележку вертикально и внимательно посмотрела на незнакомца.

– Так вы уже знаете, сэр… – трагическим голосом произнесла мисс Рэдсон. – А вы кто? Случайно, не из Скотланд-Ярда? Только они сейчас в тот дом и ходят…

– Нет, я не из Скотланд-Ярда. Извините, что не представился: меня зовут Том Скиннер, я из службы социальной опеки. – Игорь пустил в ход свою обворожительную улыбку и еще раз приподнял шляпу. Затем предупредительно протянул даме карточку, где значилось название компании, направившей его сюда. – Простите, а как зовут вас?

– Кейт Рэдсон моё имя, – сообщила домработница, всё ещё недоверчиво глядя на Игоря, который для пущей убедительности нацепил на нос учительские очки и выглядел сейчас как ни дать ни взять рафинированный интеллигент.

– Видите ли, мисс Рэдсон, к нам из полиции поступили сведения, что в доме Люсиновых волею судеб остался без присмотра подросток, к тому же еще и инвалид. Вот меня и направили к нему, чтобы выяснить, чем и как мы можем помочь несчастному ребенку…

– А-а! Вот, оказывается, в чём дело! Что ж, очень похвально! – с облегчением вздохнула мисс Рэдсон. При этом она бережно взяла из рук незнакомца визитку и, прищурив подслеповатые глаза, бегло взглянула на неё, после чего сунула в карман видавшего виды коричневого пальто. – В таком случае, сэр, вы обратились по адресу. Пойдемте со мной, я как раз иду в дом, который вы ищете. Я, видите ли, давно уже прислуживаю этой семье. Такая беда… Такая беда, сэр. После всего, что случилось, приходится работать даже без выходных. Так что нельзя сказать, что мальчик совсем без присмотра. Я его очень жалею и помогаю, чем могу.

– Простите, а что, собственно, случилось в семье, если не секрет? Мой босс, отправляя меня сюда, ничего особенного не сообщил. Может, и ему ничего неизвестно, – притворился незнайкой Игорь и тут же понял, что явно перегнул палку.

– Как не знаете?! Ведь история очень нашумевшая! Пресса и телевидение до сих пор о ней не перестают вспоминать! – искренне удивилась пожилая дама.

– Люсиновы… Люсиновы… Отравление полонием? О, как же я не связал эти события! – почти в отчаянии воскликнул Игорь, хлопнув себя по лбу. – Ну, разумеется…

– Вот видите! – всплакнула женщина. – В газетах еще не все пишут. Например, что мать Антона с горя запила и потеряла рассудок, теперь пребывает в психлечебнице. Так что остался бедный Антон один-одинёшенек в своем инвалидном кресле. Вот ведь как бывает в жизни… Такого врагу не пожелаешь!

– Да, грустная история… – с искренним сочувствием в голосе промолвил Игорь.

– И не говорите, мистер Скиннер! – Дама вновь тяжко вздохнула и промокнула глаза белым платочком. – А тут ещё шпики из Скотланд-Ярда целыми днями покоя не дают. Двери устала за ними закрывать. У людей горе, а они знай себе рыщут по дому, всё выискивают чего-то, допрашивают… Слава богу, убрались наконец.

– Позвольте, мисс Рэдсон, я вам помогу. – Состроив добродушную улыбку, Игорь, не дожидаясь ответа, подхватил тележку с продуктами. – А вы уж, будьте любезны, проводите меня к мальчику.

– Нет, нет, что вы, сэр, я сама! Я уже привыкла! – явно смутившись, запротестовала мисс Рэдсон. – А мальчику я и без всякой помощи вас представлю.

– Мне ж ничего не стоит помочь вам. Тем более что нам по пути.

Спустя минут пять они подошли к ограде дома. Дежуривший на противоположной стороне улицы констебль не обратил на них особого внимания. Очевидно, «бобби» уже привыкли ежедневно лицезреть приходящую прислугу, поэтому сопровождающий её мужчина в очках и шляпе не вызвал подозрений. Ко всему мисс Рэдсон мило и кстати улыбнулась констеблю, кивнув ему в знак приветствия седой головой. На что тот ответил не менее вежливым жестом – чопорно приложил правую руку к фуражке.

Тем временем мисс Рэдсон извлекла из кармана пальто небольшую связку ключей и отперла сначала калитку, а затем и парадную дверь дома.

– У вас даже свои ключи? – поинтересовался Игорь, машинально отметив, что на связке болтается оригинальный черный брелок в форме совы с двумя зелёными глазками. И добавил: – Вот как вам доверяют.

– У Люсиновых я всегда пользовалась полным доверием, – подтвердила прислуга. – Они нередко оставляли мне ключи, когда надолго отлучались из дома. Ведь так или иначе, кому-то надо было присматривать за хозяйством. А сейчас ключи мне тоже необходимо иметь при себе – чтобы не напрягать мальчика.

Женщина распахнула дверь перед социальным чиновником.

– Проходите в дом, сэр.

Затем домработница провела Свиридова через просторную гостиную и узкий коридор прямо на кухню, где сразу же принялась выгружать продукты.

Проходя по первому этажу, гость успел мимолётом заметить, что убранство дома не то что убого, а скорее, кондово старомодно. В гостиной стояли два потертых плюшевых кресла и такой же диван. Старомодный телевизор был водружен на массивный чёрный комод, на окнах висели когда-то тёмно-зелёные, но уже выцветшие шторы. Для Свиридова стало очевидным, что Вадим Люсинов купил особнячок, построенный в типично английском стиле, что называется, на корню, то есть со всем содержимым, и ничего не стал менять в его убранстве.

«Эх, Вадим, Вадим, неужели ради этой сомнительной роскоши стоило бросать успешную карьеру, записываться в предатели и отщепенцы?!» – с нескрываемой грустью подумал Интеграл.

– Мисс Рэдсон, я бы хотел поскорее познакомиться с Антоном, – сказал Свиридов, нетерпеливо поглядывая за тем, как прислуга суетится между холодильником и плитой.

– Мистер Скиннер, позвольте сначала приготовить ребенку завтрак. Да и вас накормлю заодно, за столом и познакомитесь. Антон любит по утрам яичницу и тосты с вишневым джемом или мёдом. Вы не станете возражать против такого меню?

– Нет, нет, благодарю вас, я уже завтракал. Но вот от крепкого кофе не откажусь.

– Кстати, я тоже, – улыбнулась в ответ дама, которая на какие-то минуты превратилась в хозяйку. – Вы знаете, сэр, с тех пор, как бедную жену господина Люсинова поместили в лечебницу, Антон будто язык проглотил. Сидит в своей комнате дни напролет у компьютера и молчит. Со мной разговаривает редко, да и то чаще жестами. Мне кажется, мальчик очень напуган. Его ведь тоже допрашивали! Просто ума не приложу, что с ним делать?

– Не мудрено, что парнишка не в себе после пережитого. Вполне возможно, он впал в аутизм, – высказал предположение Игорь.

– Я не поняла, что вы сказали?

– Аутизм, мисс Рэдсон, это такое психическое заболевание, когда человек замыкается в себе и совершенно отключается от внешнего мира. Своеобразная защита от агрессивной окружающей среды. В наше время такое явление всё чаще наблюдается у детей из неблагополучных семей.

– Откуда вы обо всём знаете? – поднося гостю чашку с ароматным кофе, спросила старая служанка.

– Профессия обязывает. Работники службы социальной опеки обязаны знать такие вещи, – улыбнувшись, объяснил Свиридов.